Люси разглядела локоны светлых волос, выглядывающих из-под груды одеял. Это человек.
Ее сердце снова бешено забилось в груди. Она не знала, кто находится в ловушке вместе с ней, ранен ли этот человек, кто он.
– Кто вы? – спросила она тихо.
Ее сухой голос надломился, Люси прочистила горло и повторила:
– Здравствуйте. Кто вы?
Одеяла не шевельнулись. Человек не произнес ни слова.
– Вы в порядке? Он причинил вам боль?
Никакого ответа. Черт побери! Люси с трудом могла представить себе, как спасется сама, не говоря уже о спасении кого-то еще.
– Пожалуйста, не молчите. Нам нужен план. Моя семья ищет меня. Мне нужно знать, где мы. Нужно найти способ отправить им весточку.
Ей показалось, что она слышит всхлипывания.
– Вы боитесь. Я знаю, что такое страх.
Нет ответа.
– Меня зовут Люси. А вас? – Тишина. – Вы знаете, кто нас похитил?
Опять никакого ответа. Что же он сделал с девушкой? Садист и ублюдок! Она почувствовала, как вскипающий гнев отгоняет страх. Отлично. Ей нужна злость, она поможет спланировать их побег.
– Судя по всему, мне придется спланировать все для нас обеих.
Сверху донесся звук поворачивания ржавого вентиля, и шум душа прекратился. Девушка снова всхлипнула и еще глубже забилась под одеяла.
Люси вдруг увидела, что освещение подвала меняется. Пленница огляделась. Сквозь высоко расположенные узкие окна пробивались лучи света. Она всмотрелась в них, недоумевая, почему окна столь узкие, и вдруг поняла, что бо´льшая часть их была погребена под снегом.
Окна – путь для побега. Если только сможет выбраться из этой клетки, она выбьет окна и выберется наружу.
Люси бросила взгляд на девушку, свернувшуюся калачиком в углу. Она может и в состоянии бороться и бежать, но не может бросить девушку позади. Это означает, что ей надо действовать тихо, незаметно; надо найти способ избавиться от наручников, выбраться из клетки и добраться до окон. Бесшумно.
Люси проверила карманы в надежде найти ключ или хотя бы заколку, чтобы отпереть замок, но карманы были пусты.
Пол над ее головой заскрипел – их пленитель спускался по скрипучей деревянной лестнице со второго этажа на первый. Теперь он находился прямо над ними, неторопливо расхаживая взад и вперед. Через вентиляционные отверстия проник едва уловимый запах жарящегося бекона, и в животе у Люси заурчало.
Будет ли он их кормить? Отопрет ли клетку? Она готова драться, но не будучи прикованной к решетке. Если ей удастся снять наручники, Люси сможет воспользоваться ими, как оружием. Ей всего-то нужно что-то твердое и тонкое, чтобы отпереть замок. Всего-то нужно осторожно в нем поковыряться – этому трюку ее научил Патрик.
Больше всего на свете мисс Кинкейд мечтала увидеть свою семью. Она не хотела, чтобы они потеряли ее таким образом. Не хотела умирать. В следующем месяце ей будет двадцать пять. У нее столько впереди дел. Столько планов! Будущее.
Но все ее карьерные устремления казались сейчас неважными. Семья – вот самое главное. И Шон. И побег.
Дверь в подвал внезапно распахнулась, и яркий свет заполнил помещение, на мгновение ослепив Люси. Она прикрыла глаза. Девушка в углу даже не пошевелилась.
– Ккк…кто вы? – выдавила Люси, не в состоянии подавить нотки страха в голосе.
Она сглотнула и откашлялась. Не показывай ему свой страх. Пленница прищурилась, стараясь адаптироваться к яркому свету, и всмотрелась в мужчину, спускающегося вниз по лестнице. Тот не выглядел угрожающе. На самом деле он выглядел абсолютно обычным и непримечательным. Русые волосы, карие глаза, белый, ростом метр семьдесят пять – может, немногим выше, хотя с ее места на полу точно определить было сложно…
Обычный и заурядный. Если не считать того, что в руке он сжимал хлыст.
– Кто ты такой, черт тебя подери?
Раздался щелчок хлыста, и Люси почувствовала резкую жгучую боль в запястье ниже браслета наручников. Она вскрикнула, затем прикусила губу и подавила в груди плач. Она не доставит ему этого удовольствия.
– Говорить можно только тогда, когда я прикажу тебе говорить.
– Иди в задницу!
Еще взмах хлыста, снова боль, и она вновь не смогла подавить вскрик.
Люси, не будь идиоткой, он говорит серьезно.
– Ну а теперь, когда ты проснулась, пришло время твоего первого урока. Смотри и учись.
Тело Люси пронизала нервная дрожь.
Мужчина просунул миску с яичницей-болтуньей и беконом между прутьев клетки. Люси перевела взгляд на девушку, которая немедленно скинула с себя одеяла. Она была примерно того же возраста, что и Люси, может быть, на пару лет моложе. Блондинка с большими голубыми глазами. Когда-то она была красивой, и эта красота вернется к ней, если пройдут синяки, покрывшие лицо. Он избивал ее.
Она была одета в грязный свободный домашний халат в цветочек – старомодный халат, который Люси иногда видела на своей матери, хозяйничающей по дому. Ее лицо было чистым, но расчерченным следами от слез, а на платье Люси заметила кровь.
– Можешь поесть, – приказал мужчина.
Девушка подползла к миске, не глядя на Люси, и принялась есть, не поднимая лица от миски, медленно подбирая пищу руками и запихивая себе в рот.
Люси никогда не встречалась с подобной ситуацией, несмотря на множество занятий по уголовной психологии, и не знала, как это понимать. Нечто вроде отношений между хозяином и рабом. Как долго эта женщина содержится здесь в заточении?
Когда пленница закончила есть, то вернулась в свой угол и отвела взгляд.
Мужчина улыбнулся Люси:
– Видишь, какая она послушная?
– Мы для тебя животные?
– Нет. Вы самки.
Тон его голоса подсказал Люси, что женщин он считает еще ниже животных. Какой-то женоненавистник? Скольким же женщинам он причинил боль? Что он с ними делал?
– Ты будешь слушаться меня так же, как она, – сказал он.
– Мои братья выследят тебя и прикончат, как бешеную собаку, ты, ублюдок!
Его лицо побагровело, глаза превратились в две щелки, и он снова вскинул хлыст. Пленница прикусила губу и подавила вскрик, когда удар хлыста пришелся ей на плечо. Затем он наклонился к ней и прошипел сквозь сжатые зубы:
– Они никогда не найдут меня. И никогда не найдут тебя… Женщина! – крикнул он девушке в углу. – Покажи этой суке, что бывает, когда кто-то не слушает меня.
Та приподняла свой халат, обнажив покрасневшие и распухшие ягодицы, покрытые рубцами и шрамами.
Мужчина повернулся к Люси с полуулыбкой:
– Если снова заговоришь со мною в таком тоне, если посмеешь грубить мне, если заговоришь без моего разрешения, тебя ждет такая же участь. Ты всему научишься, самка. Научишься слушаться меня.
Он поднялся вверх по лестнице и выключил свет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
