Пристыженная Бригитта вернулась домой в слезах, чувствуя себя опустошённой и никчемной. Волны стыда накатывали на неё снова и снова, пока женщина не заснула. Проспав больше десяти часов, она, к своему удивлению, почувствовала силы бороться. Бригитта решила, что не позволит колдуну-самодуру себя сломить, и снова отправились к Бранту. Пожилой доктор снова хотел её выгнать, но Бригитта так упорно просила дать ещё один шанс, что он согласился и приказал ей ухаживать за той самой роженицей. Девушка была ещё жива, но очень слаба.
– А что стало с младенцем? Он выжил? – поинтересовалась Бригитта.
– Да, – сообщил Брант. – Его отдали кормилице.
Мысленно отругав себя за малодушие, Бригитта принялась выхаживать больную. Позже, когда ей становилось противно или страшно, женщина говорила себе, что пациентам ещё страшнее. Глядя, как роженица постепенно набирается сил, Бригитта чувствовала радость, и работа у Бранта уже не казалась ей такой неприятной и грязной.
За три года Бригитте пришлось увидеть больше ужасов, чем за всю предыдущую жизнь. Брант даже приказывал ей носить еду прокаженным и всячески им помогать. Женщине приходилось копаться в человеческих испражнениях, так как доктор был твёрдо уверен, что по ним можно поставить диагноз. Но это было не самым страшным. Чтобы Бригитта совершала меньше ошибок с живыми, Брант заставлял её тренироваться на мертвых. Однажды женщине пришлось по требованию своего господина вскрыть труп старой соседки, к которой она относилась как к родной бабушке. Бригитта часто плакала и каждый раз успокаивала себя тем, что все делается ради Тома и его безопасности.
В конце третьего года службы сбылись её худшие опасения – началась война. Том сразу заявил матери, что хочет записаться в солдаты. Все ее просьбы и предупреждения оказались бесполезными перед его жаждой подвигов и горячей кровью, но Бригитта не унывала. Рассказав обо всем Бранту, она потребовала заслуженную плату.
– Ох, – вздохнул пожилой врач, – если бы ты только больше занималась сыном и не тревожила старое чудовище вроде меня…
– Я свою часть уговора выполнила! – резко заявила Бригитта. – Не желаю слушать отговорки!
– Немногим, очень немногим удавалось меня победить… – На этот раз Брант выглядел пришибленным. – Твоя взяла. Даю слово, пока идёт война, с Томом ничего не случится.
На следующий день Уильям Брант уехал из города. На столе Бригитта нашла лишь короткую записку о том, что он оставляет ей все своё имущество. Впервые за долгое время Бригитта улыбнулась, в полной мере осознав, что из этой схватки она вышла победительницей. Женщина без страха благословила своего сына, попросив писать ей почаще, а Том в очередной раз пообещал матери несметные богатства, прежде чем покинуть родной дом. Сам Брант считал парня бесполезным пустоцветом. По доброй воле колдун ни за что бы не стал охранять пылкого бездельника, но, как известно, слово есть слово.
Первые неприятности Том умудрился нажить, даже не добравшись до вербовщиков. В придорожном трактире он закрутил мимолетную интрижку с молодой женой хозяина заведения. Муж застал парочку в самый интересный момент, и Тому пришлось спасаться бегством от двухметрового великана и его нескольких приятелей, но их лошади в ту ночь почему-то побежали другой дорогой, а Том с удивлением обнаружил, что прекрасно ориентируется в темноте на незнакомой территории.
Юношу сразу приняли в солдаты, так как он был молод и на вид здоров. Едва поступив на военную службу, Том повздорил с офицером. Любого другого за такое немедленно бы отдали под трибунал, но Тому повезло, так как у офицера и свидетелей ссоры случился приступ амнезии. О происшедшем забыли наутро, как бывает после продолжительной пьянки.
Оказавшись на фронте, Том безрассудно рвался в первые ряды, но все ядра и пули, даже выпущенные в упор, чудесным образом летели мимо. «Смелому случится на горе стоять, пули пролетают, а трус свою пулю и в кустах схватит», – любил похваляться Том перед менее рисковыми сослуживцами. Если ему случалось получить лёгкую царапину, юноша не удосуживался её промыть. Тем не менее его раны никогда не гноились.
Однажды отряду Тома было поручено охранять обоз с продуктами. Посчитав это занятие слишком скучным, юноша самовольно отправился в разведку, нарвался на французов и не придумал ничего лучше, как бежать обратно к обозу, но, как по волшебству, обученные, хорошо вооруженные французские солдаты проехали мимо, не заметив целой вереницы телег. Считая свою несказанную удачу нормой, Том решил, что военное ремесло его призвание. Он часто писал матери о том, как ему нравится служба и какая это честь – защищать родину. Бригитта радовалась и хвалила себя за то, как умно она поступила, заручившись поддержкой колдуна.
С войны, в отличие от многих, Том вернулся с деньгами и наградами, а не с увечьями. Официально мирный договор ещё не был подписан, но обе стороны прекратили боевые действия и начали переговоры. Бригитта не могла наглядеться на своего долгожданного сыночка, но очень скоро её сердце вновь наполнилось волнением, когда Том заявил, что хочет отправиться в море на китобойном судне. Бригитта заклинала сына не рисковать, взывала к его разуму, но все было бесполезно. Через месяц после своего возвращения Том снова покинул родной дом. Бригитта места себе не находила, так как точно помнила слова колдуна: «Пока идёт война, с твоим сыном ничего не случится». Снова и снова она задавала себе вопрос: «Что будет, если война закончится?»
На этот раз волнение матери было обоснованным. В день подписания официального мирного договора между Англией и Францией на судне, куда нанялся Том, вспыхнула эпидемия. Юноша заболел и вскоре умер.
– А что стало с Бригиттой? – поинтересовался я.
– За время своей работы у Бранта она многому научилась. Бригитта дожила до глубокой старости в почете и достатке, став известной знахаркой. На её похороны собрался весь городок.
– Получается, раз Том погиб, в их противостоянии выиграл колдун Брант.
– Тома подвела собственная беспечность, а не месть колдуна, – ответил Ренди.
– Если честно, не знаю, что и думать об этой истории. С одной стороны, самоотверженность Бригитты уберегла Тома от пуль, но с другой стороны, именно её неумеренная забота сделала парня таким легкомысленным.
– Даже материнская любовь может быть двойственной, – спокойно произнес Ренди, смотря в сторону.
Я не заметил, как мы подошли к моему дому. Во дворе я увидел сидящего в коляске инвалида, которого везла аккуратно одетая женщина, а рядом суетились мальчик лет восьми и девочка лет одиннадцати.
– Оставь меня в покое. – Мужчина был явно недоволен вниманием супруги.
– Ты почти месяц никуда не выходишь, – упорствовала женщина.
– Я уже труп. – Человек в коляске еле-еле двигал губами.
Услышав их разговор, Ренди резко остановился.
– Что случилось? – спросил я.
Ничего не сказав, Ренди направился в сторону обездвиженного главы семейства. Как только он подошёл, женщина и оба ребёнка замерли.
– Они любят вас, несмотря на болезнь, – обратился Ренди к мужчине в коляске. – Такое даётся далеко не каждому. Более того, вам отпущены годы жизни.
– Вы это называете жизнью? – последовал вымученный ответ. – Скоро я рукой не смогу шевельнуть.
– Как насчёт сделки? – предложил Ренди. – Готовы ли вы отдать все оставшиеся годы жизни за то, чтобы стать здоровым на один день?
– Конечно, но разве…
– Тогда по рукам, – Ренди наклонился к парализованному, – и советую завтра встать пораньше.
Как только мой любимый отошёл в сторону, женщина и её дети снова ожили.
– Ренди, зачем ты над ним издеваешься? – с осуждением в голосе спросил я.
– Ни в коем случае. Я лишь предложил выбор. Пётр Семёнович не всегда был таким. Его болезнь развивается медленно, постепенно лишая человека способности двигаться, но позволяет сохранить ясность ума.
– И что же ты собрался с ним сделать?
– Увидишь завтра, – коротко ответил Ренди.
Весь понедельник меня преследовали видения. В шесть утра я увидел, как в спальне Петра Семёновича зазвонил будильник. Механическим движением, появившимся ещё до болезни, он отключил назойливый звон и сел на кровати. Рядом медленно зашевелилась его жена, а в следующую секунду оба застыли с широко открытыми ртами и глазами.
– Ты… – протянула пораженная женщина.
– Не может быть… – Пётр Семёнович в замешательстве двигал ступнями, а потом не слишком уверенно встал.
На всю последующую жизнь я запомнил отразившиеся на его лице счастье и благодарность.
– Нужно позвонить врачу, – начала его жена.
– Нет! – прервал Петр Семёнович. – Сегодня никаких врачей!
Он быстро оделся и побежал в соседнюю комнату будить своих детей.
– Подъем, лежебоки! – весело закричал мужчина.
– Папа, но как? – Проснувшаяся девочка протирала глаза.
