– Пошел ты! – Миша покинул мой дом, громко хлопнув дверью напоследок.
В том, что мои слова заставили парня задуматься, я не сомневался, но еще я был уверен в том, что тот самый боевой учитель истории на следующий день скажет ему совсем другое. В течение недели, когда я пару раз видел Мишу в коридоре, он сразу демонстративно отворачивался. От его матери я узнал, что парень так и не изменил своего решения.
В субботу мне пришлось работать целый день, а в воскресенье я поехал навестить папу. В тот день Ксюша, моя сводная сестра, привезла знакомиться своего бойфренда. Ее парень Макс на всех произвел хорошее впечатление: ответственный, вежливый, не лишенный чувства юмора. «Бьюсь об заклад, они поженятся, – подумал я, – в противном случае я публично признаю, что ничего не понимаю в жизни». Ксюшу сложно было назвать послушной девочкой, но и оторвой она тоже не была. Ее мама Ирина, жена моего папы, ради дочки готова была отправиться в огонь и в воду. За время учебы в институте Ксюша несколько раз оказывалась на грани отчисления, но Ирина уговорила проректора оставить дочку учиться. После института Ксюше ни разу не пришлось писать резюме, так как, к своей большой удаче, она закончила тот же ВУЗ, что и мой папа, и он не только устроил ее на работу, но и предоставил несколько мест на выбор. «Можно быть безрассудной, когда есть кому спасать», – понял я, наблюдая за сводной сестрой.
К учебе, к работе и к жизни я был вынужден относиться намного серьезнее, чем Ксюша, потому что в случае неприятностей меня бы вытягивать из них никто не стал, не потому что не любили, а из-за отсутствия соответствующих возможностей и связей. Глядя на нее, я все больше осознавал свою ошибку: после школы, вместо того чтобы пойти по стопам папы и, подобно Ксюше, не иметь проблем с работой, я по глупости решил всего добиваться самостоятельно, хотя меня к этому не принуждали. После института, расплачиваясь за свой подростковый максимализм, я научился писать резюме, проходить несколько этапов собеседований, на своей шкуре узнал, что такое дискриминация новичков, в то время как Ксюше все подводные камни доходчиво разъяснял мой папа. При этом отец искренне хотел помочь и мне, но не мог, так как работал в совершенно другой сфере. Вот так у легкомысленной Ксюши жизнь складывалась гладко и правильно, а на моей дороге то и дело встречались кочки. «Вовремя начала делать карьеру, вовремя выйдет замуж, вовремя родит ребенка, – предположил я, глядя на Ксюшу и Макса. – Счастья тебе, сестра! Получи все то, чего я лишил себя сам».
Во вторник я решил поощрить себя выходным за проведенную в трудах субботу и на работу не пошел. Утром, которое для меня началось в двенадцать дня, Ренди разбудил меня поцелуем и подал кофе в постель.
– Когда ты пришел? – Я лениво приподнялся, одновременно притягивая к себе любимого.
– Недавно. – Ренди трепал мои волосы. – Прогуливаешь работу?
– Я пахал все выходные и понедельник, дай отдохнуть.
– Особенно в воскресенье у папы за бокалом вина и картами, – поддел Ренди.
– Между прочим, мне в тот вечер совершенно не шла карта, и, чтобы выиграть, потребовалось приложить немало усилий, – заметил я тем же шутливым тоном.
– Чувствую, ты хочешь мне что-то рассказать.
– Есть одно не дающее мне покоя дело. Помнишь парня, Мишу, с которым мы еще на картинге катались. Он дал клятву после школы пойти в армию под влиянием своего учителя истории, бывшего военного… – Тут я в подробностях рассказал Ренди о разговорах с мамой Миши и с ним самим.
– Непростая задача, – согласился мой любимый, – но я уверен, учитель истории смог бы отговорить Мишу.
– Если захочет, – пробурчал я.
– А ты пробовал просить его о помощи?
– Проще Эверест сдвинуть, – упорствовал я.
– Откуда ты знаешь, если не пробовал?
– Интуиция, – ответил я с сарказмом в голосе.
– Может, тебе просто лень, как крестьянину, который хотел стать деревенским старостой.
– И что же с ним случилось? – Я начал раздражаться.
– Кахтан был крестьянином и выращивал овощи. – Ренди говорил легко и непринужденно. – После сбора урожая он, подобно многим, ездил на городской рынок продавать овощи и фрукты. Путь лежал неблизкий, но посередине располагался небольшой оазис, дающий путникам передышку. На обратной дороге Кахтан, как обычно, распряг везущего телегу осла, которому давно пора было на пенсию, как следует его напоил и уселся под пальмой, вытирая пот.
– Горбатишься, а все впустую, – проворчал Кахтан. – Наш деревенский староста – отпетый мошенник, который у всех забирает часть выручки. Ах, как несправедлива жизнь! Вот если бы я был старостой, я бы установил в деревне справедливые правила, и все были бы довольны и счастливы. Я бы вырыл каналы, построил хорошую дорогу, помог бы каждому купить лошадь. Но как зла судьба! Старый плут занял место, которое должно быть моим!
Неожиданно песок вокруг Кахтана стал кружиться. Сразу подумав о песчаной буре, крестьянин не на шутку испугался.
– Ты называешь себя справедливым, – раздался незнакомый голос, – посмотрим…
С последним словом ветер успокоился.
«Неужели мои мысли услышал сам Демон Пустыни? – задумался Кахтан. – В любом случае, мне нечего бояться, так как я говорил правду». Еще немного поворчав, он отправился в путь. Когда до деревни оставалось совсем немного, утомленный жарой крестьянин решил посидеть минут пять и облокотился на лежащий возле дороги валун.
Под весом Кахтана камень сдвинулся, и тут же из-под него выполз огромный змей. Испугавшись, осел крестьянина бросился бежать прочь, опрокинув телегу. Змей между тем вытянулся во всю длину; восьмиметровое чудовище было покрыто блестящей чешуей и острыми пластинами, напоминающими гребень. Сверкнув ярко-желтыми глазами, зверь подполз к Кахтану.
– Я сидел под этим камнем десять тысяч лет, – прошипел змей. – А теперь я тебя съем.
– Но как же так? – опешил Кахтан. – Я же освободил тебя!
– Такова моя сущность, – ответил змей, с зубов которого капал смертоносный яд.
– Без меня ты мог бы сидеть под этим камнем еще десять тысяч лет, – напомнил Кахтан. – Пощади меня!
– Ты человек, – прошипело чудовище, – ты не щадишь никого, заставляешь осла тяжело работать, корову – отдавать тебе молоко, убиваешь других животных.
– Я крестьянин, а не охотник, – оправдывался Кахтан. – Своего осла я взамен хорошо кормлю.
– Ладно. – Змей слегка наклонил голову. – Мы попросим другое животное, не змея и не человека, выступить судьей между нами.
Преодолев некоторое расстояние по дороге, они встретили верблюда и спросили, как следует поступить змею.
– Убей и съешь его, – без колебаний ответил верблюд. – Люди совсем захлестали меня, а когда я стал слишком стар, хотели убить; к счастью, я смог убежать.
Змей собрался было ужалить Кахтана, но тот снова стал просить пощады и предложил обратиться к другому судье. Они спросили птицу, льва, муравья, и все они в один голос советовали змею убить человека. Кахтан почти потерял надежду на спасение, когда заметил спящего лиса.
– Его мы спросим последним, – предупредил змей. – Если и лис рассудит в мою пользу, я тебя съем.
Они приблизились к лису и предложили стать их судьей.
– Очень сложное дело, – лис нахмурился, – чтобы в нем разобраться, я должен увидеть, как все было.
Втроем они вернулись к камню, с которого начались несчастья Кахтана.
– Яма совсем маленькая, – усомнился лис, критически оглядев змея, – я не верю, что ты туда поместился.
– Смотри. – Змей снова залез в нору, а хитрый лис быстро закрыл вход камнем.
– Вот! – победно произнес лис, обращаясь к крестьянину. – Теперь ты спасен. За свою помощь я хочу пять кур из твоего хозяйства.
– О, спасибо! – обрадовался Кахтан. – Пойдем со мной в деревню, где я дам тебе награду.
По дороге к дому у крестьянина созрел план, как можно отделаться от лиса и сохранить кур.
– Подожди здесь, сейчас принесу мешок, – пообещал Кахтан, когда они подошли к калитке.
Через пятнадцать минут он действительно вернулся с мешком, только внутри были не куры, а собаки.
– Лучше не открывай его здесь, – предупредил Кахтан, – а то прибегут наши мужики и отберут у тебя кур.
– Верно говоришь! – согласился ничего не подозревающий лис.
Попрощавшись с крестьянином, он взял награду и отправился к себе в нору. Как только лис развязал узел, из мешка выскочили собаки и разорвали хозяина норы на куски.
В это время Кахтан, сидя на крыльце, мысленно хвалил себя за хитрость. Внезапно песок вокруг него снова начал кружиться.
– Ты не лучше змея, раз не умеешь благодарить, – раздался низкий голос, – не быть тебе старостой деревни и не знать удачи всю жизнь.
– Нет, стой, подожди! – прокричал Кахтан, но его голос поглотило эхо.
