как побег Богословского и проч[ее]»[886]) упрек в неумении бдительно следить за командным составом адресовался военным комиссарам. Отныне комиссары за побег или измену командующего должны были подвергаться суровым карам вплоть до расстрела.
Богословский сделал у белых хорошую карьеру, став ближайшим сотрудником и начальником штаба генерала Р. Гайды, который забирал Богословского на штабные должности при себе по мере собственного карьерного роста. Необходимо сказать несколько слов об этом человеке, существенно повлиявшем на судьбу нашего героя.
Радола Гайда (1892–1948) родился в порту Котор, входившем тогда в состав Австро-Венгрии (ныне — Черногория), в семье унтер-офицера. Получил фармацевтическое образование. В Первую мировую войну он был призван в австрийскую армию, служил младшим офицером, попал в плен, перешел на службу в черногорскую, а позднее в русскую армию. В формировавшихся в России из военнопленных чехословацких войсках командовал батальоном и полком. Проявил себя как храбрый и инициативный офицер, завоевавший авторитет у подчиненных. За боевые отличия Гайда был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени, а также солдатским Георгиевским крестом 4-й степени с лавровой ветвью для офицеров. При этом Гайда был крайне честолюбивым, самовлюбленным и даже склонным к позерству авантюристом[887]. Принимал активное участие в ликвидации советской власти в Сибири, командуя одной из трех групп чехословацких войск, в зоне ответственности которой была территория от Омска до Иркутска. В июле, как уже отмечалось, Гайда возглавил местный чешско-русский фронт. Разумеется, такой командир, не имевший военного образования, нуждался в сильном начальнике штаба, а умением подбирать себе хороших сотрудников Гайда обладал.
Сначала Богословский исполнял при Гайде должность начальника штаба Восточного фронта вместо погибшего 17 августа подполковника Б.Ф. Ушакова[888]. В тот период чехословаки и белые нанесли поражение советским войскам в Забайкалье, заняв 18 августа станцию Посольская, а 20 августа город Верхнеудинск. 26 августа в результате восстания красные оставили Читу, в которую на следующий день вступили части Средне-Сибирского корпуса. Белые преследовали противника, и в конце августа сибирские и чехословацкие войска, шедшие с запада, соединились на реке Онон с силами атамана Г.М. Семенова и чехословаками, наступавшими с востока. На станции Оловянная атаман Семенов встретился с Гайдой, причем Семенов через несколько дней признал власть Временного Сибирского правительства.
После того как боевая задача в Забайкалье была выполнена, началась переброска войск на уральский фронт. 12 октября 1918 г., уже в чине генерал-майора, Гайда возглавил Екатеринбургскую группу войск, а Богословский стал ее начальником штаба. Группа получила задачу наступления на Осу, Оханск и Пермь. Отметим, что Гайда еще до прихода к власти адмирала А.В. Колчака в результате омского переворота 18 ноября 1918 г. высказывался за военную диктатуру, причем участвовал в тайных переговорах по этому вопросу. Разумеется, штаб генерала не мог оставаться в стороне от этих планов. Крупным успехом группы, преобразованной 24 декабря в Сибирскую армию, стало взятие 25 декабря 1918 г. Перми. Интересно, что Пермь белые отбили у той самой 3-й армии красных, из которой летом сбежал Богословский. Сибирская армия Гайды, временно исполняющим должность начальника штаба которой формально 4 января 1919 г. стал Богословский, вела в 1919 г. боевые действия против той же 3-й армии красных, но на этот раз реванш взяли красные.
Сам Гайда впоследствии отозвался о Богословском не слишком высоко: «Мой штаб был выделен из штаба, который формировался давно в Омске и назывался раньше штабом Сибирской армии. Он был переведен в Екатеринбург, очищен от избыточных людей и дополнен некоторыми офицерами штаба моей бывшей Екатеринбургской группы. Начальником штаба армии был полковник, впоследствии генерал-майор Богословский, назначенный еще раньше, после смерти полковника Ушакова, начальником штаба Восточного фронта. Генерал Богословский был выпускником академии Генерального штаба. После большевистского переворота он принял службу в академии Генерального штаба, организованной большевиками в Екатеринбурге. Когда в июле 1918 года к Екатеринбургу подошли чехословаки, ему удалось оттуда убежать и пробраться к нашим войскам. Богословский был способным оперативным штабным работником, но [человек был] не самостоятельный, способный на компромиссы, о чем свидетельствует его вступление на большевистскую службу»[889].
Однако русские генштабисты оценивали роль Богословского иначе, считая именно его организатором побед, лавры которых пожинал Гайда. Так, генерал М.А. Иностранцев ставил в заслугу Богословскому один из громких успехов белых на Восточном фронте — взятие Перми, отмечая, что «успех взятия Перми объясняется даровитой личностью командующего армией и его начальника штаба — генерала Богословского»[890]. Генерал К.К. Акинтиевский даже отмечал, что Гайда был полной бездарностью в военном отношении, а «всю военную часть в его штабе вел ген[ерал] Богословский, нач[альник] штаба; от политической он был отстранен Гайдой»[891].
6 января 1919 г. Богословский, уже произведенный в генерал-майоры (с 24 декабря 1918 г. со старшинством с 6 декабря 1918 г.), был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. Согласно формулировке приказа, офицер награждался «за то, что, состоя в чине полковника и исполняя обязанности начальника штаба бывшей Екатеринбургской группы, разработал и провел в жизнь план очищения от армии противника обширной территории Уральского района; причем в течение операции с 28 ноября по 24 декабря 1918 года неоднократно, с личной для себя опасностью, принимая деятельное участие в боях, привел наши войска к решительной победе при полном разгроме Пермского фронта противника, с захватом огромной военной добычи и территории (станции Кущ, Калино, Чусовая и города Кунгур и Пермь; более 30 000 пленных, 20 000 винтовок, 20 орудий, более 100 пулеметов, 9 бронированных поездов, 2 броневых автомобиля, 40 автомобилей, 180 поездных составов, несколько тысяч лошадей и громадное количество военного имущества)»[892]. Кроме того, за взятие Перми Богословский 5 февраля 1919 г. был награжден французским военным крестом с пальмовой ветвью. 24 февраля 1919 г. ему была объявлена благодарность Верховного правителя и Верховного главнокомандующего адмирала А.В. Колчака.
По оценке генерала П.Ф. Рябикова, Богословский был выдающимся начальником штаба армии[893]. Рябиков отмечал, что Богословский «как выдающийся офицер Генерального штаба, умный, быстрый, решительный и инициативный, с большим успехом исполнял должность начальника штаба 1[-й] армии у генерала Гайды, а затем и у ген[ерала] Пепеляева»[894].
Возможно, на общем фоне колчаковских генштабистов Богословский действительно выделялся, однако 35-летнему генералу не хватило дальновидности для понимания важности взаимодействия Сибирской армии с соседней Западной армией в период весеннего наступления 1919 г. колчаковских войск к Волге. Начальник штаба Западной армии генерал С.А. Щепихин оставил подробное описание совещания в Челябинске 11 февраля 1919 г., на котором адмиралом А.В. Колчаком и командующими армиями был согласован план наступления[895]. По свидетельству Щепихина, «Богословский маслянисто улыбался своей черноусой физией… Лицо умное, глаза
