– Но между прочим, – заметила Мари, – мы отвлеклись от темы. Иль обещала что-то рассказать о своем романе!
Ильгет пожала плечами.
– Видите ли, тут трудно рассказывать... Содержание? Ну, содержание там очень фантастическое.
– Да уж, очень! – подтвердила Иволга.
– Хотелось такую гипотезу придумать, о ветвящихся реальностях. Хотя об этом уже писали. Но мне всегда интересно, как человек себя чувствует в той или иной обстановке. И вот... пишу я о реальностях, а получается – о любви. И о сверхлюдях тоже. Начала просто о развитии всяких там способностей, а получилось – о сагонах. Только они там, конечно, иначе называются. И потом, они там у меня начинают с того, что стараются приблизиться к Богу. Но вместо этого получают только способности. А любовь – нет... с любовью все сложнее. И вот они становятся сверхлюдьми, а по характеру – такие же люди, как и мы. Разные.
– Миф о сверхчеловеке, – сказал негромко Арнис, – он такой живучий... Так хочется эволюционировать. Стать другим. И даже не это – кажется, что так приблизишься к Божественной любви, а ведь на самом деле ничего другого человек так не желает, как этой Любви, как этого счастья – быть с Богом. А так логично кажется, выполнил ряд каких-то рекомендаций, и приблизился...
– И поначалу даже и кажется, что да, ты приближаешься к Богу, все так прекрасно, светло, такая любовь, – добавила Ильгет, – словом, на этом... сагоны подлый народ, конечно, но на этом играть... хуже этого просто нет. Ведь это же на самом деле лучшее, что в нас есть – стремление стать ближе к Богу.
– Погодите, – сказал Ойланг, – но как же сагоны на этом могут играть? Ну то есть, всякий там свет, сияние – это они умеют показывать, это мы знаем. Но ведь если пойти по их пути, сразу станет ясно, что никакого Бога там нет.
– В том-то и дело, что не сразу, – вздохнула Ильгет, – а когда становится ясно, человек уже зашел так далеко, что... он уже и не совсем человек.
– Да, очень хочется, – сказала Айэла, – я вот читала недавно святого Флависа из Эдоли, так он пишет – нет в человеческой душе более высокого стремления, чем стремление к единству с Богом. Но на земле это так трудно, так невероятно трудно, кажется, почти невозможно...
– И кажется, как логично пойти по пути сагона, – подхватила Ильгет, – так называемое духовное развитие... развитие в себе способности воспринимать тонкий, запредельный мир и взаимодействовать с ним. Ведь вроде бы тонкий мир – он ближе к Богу. Но это не так, не так...
– Ну да, это и догматически не так, – согласился Марцелл, – ведь Бог трансцендентен не только видимому миру, но и невидимому. Он вообще вовне.
– А приблизиться к нему можно и здесь с тем же успехом, что и в тонком мире, – тихо сказал Арнис, – только любовью. Ничего нет важного, кроме любви.
Ильгет нашла его руку и сжала сильные, крепкие пальцы.
Иволга встала и принялась натягивать бикр. Дрон все же поднялся и начал ей помогать.
– Интересно вы рассуждаете, – вдруг сказал он, – я как-то в таких категориях и не думал.
Иволга посмотрела на него и улыбнулась.
– Как это ты хорошо сказал, Арнис, – произнесла Мари, – ничего нет важного, кроме любви. Никаких способностей не нужно, никаких талантов, ни умений, только одна любовь важна...
– Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто*, – вдруг продекламировал Ойланг. Все уставились на него.
– Вот это да! – пораженно произнесла Иволга, – Ойли, ты никак креститься собрался.
Капеллиец самодовольно улыбнулся.
– Нет, лапочка... Но надо сказать, ваши мудрецы иногда изрекали кое-какие умные вещи.
* 1 коринф. 13-1,2
– Все же я не понимаю... – сказал Венис, – а почему нельзя сохранить и даже усилить любовь в душе, занимаясь, так сказать, одновременно, развитием вот этих способностей?
– Потому что, – буркнул Ландзо и замолчал. Как это объяснить – только еще раз рассказать то, что произошло с ним самим? Но как доказать, что это единственный вариант?
– Да, изначально мои герои – неплохие люди, и как раз они способны любить, – подтвердила Ильгет, – но потом, идя по этому пути, они все равно теряют любовь, это неизбежно, ведь они думают совсем не о ней, не о своих близких, не о Христе – они все больше погружаются в себя, раскрывают себя. У них и принцип такой – познай себя, раскрой свое Я. А любовь, она всегда направлена вовне, на что-то, отличное от себя. Вы знаете, я сейчас думаю, какое это счастье, что Бог попустил появиться цивилизации сагонов лишь тогда, когда мы, люди уже стали способны от них защититься. Когда мы построили цивилизации в Космосе, корабли, оружие, когда нас стало достаточно много.
– Ну что ж, в мире все логично, – подтвердил Дэцин, – только надо понять эту логику.
– А как же кнасторы? – спросил Венис, – ведь говорят, что они...
– Кнасторы – это сказки, – ответил Арнис.
Выходили один за другим из учебного центра. Ильгет заметила, что Ойланг снова вел под руку Мари. В последнее время они часто оказывались вместе.
Ну что ж, это, наверное, и правильно. Нехорошо человеку быть одному... Ойланг так давно уже один. Не ладится у него с женщинами, да и трудно бойцу ДС найти пару где-то на стороне. Непонимание неизбежно. А Мари... Мари так разбита гибелью Гэсса. Она страшно его любила, но... вот я, наверное, после Арниса уже не смогу любить другого мужчину. Никогда, подумала Ильгет. Так же, как и Арнис говорил, что ушел бы в Орден, если бы я погибла или осталась навсегда с Питой. Но есть другие люди, те, кто не может жить в одиночку.
Арнис раскрыл перед Ильгет дверцу флаера. Ритика запрыгнула в машину первой и устроилась на заднем сиденье. Шерсть собаки отросла, теперь Ильгет оставляла ей небольшую гривку. Ритика выглядела просто великолепно, довольно высокая, пушистая, цвета кофе с молоком, с гордой высокой шеей. Совсем недавно она выиграла экстерьерную выставку, стала лучшей на Квирине, да и в рабочих испытаниях заняла почетное 7е место.
– Только давай потихоньку, – попросила Ильгет, – без фигур.
– Договорились, – Арнис плавно поднял машину, – ты знаешь, я все жду, когда Мари с Ойлангом решатся.
Летняя зеленая Коринта ложилась под флаер, а слева голубел океан. Ильгет с наслаждением вдохнула – здесь, на высоте воздух совсем другой... вкусный.
– Я тоже. А как ты думаешь, когда Ландзо себе найдет кого-нибудь? Пора бы уж...
– Ему трудно, – сказал Арнис, – он на меня во многом похож. Дело в том, что он и не ищет. Ждет. Ну что ж, когда-нибудь, конечно... Я уверен, что Господь даст ему жену. Настоящую. Так даже лучше, не надо торопиться. Ну вот, мы уже и дома.
Он стал снижаться пологой спиралью. Точно посадил машину в нарисованный круг.
– Дети уже наверняка дома, – сказала Ильгет. Ритика выпрыгнула из флаера и побежала по дорожке. Ильгет и Арнис, взявшись за руки, пошли за ней. Ильгет глубоко вздохнула полной грудью.
– Как дома-то хорошо...
Дверь раскрылась перед ними. Эльм скатился по перилам со второго этажа, бросился на руки матери.
– Ну что, малыш, как дела? Как в школе?
– Хорошо, – застенчиво сказал Эльм и прижался к Ильгет. Она так постояла с сыном, потом спустила его с рук.
– Я пойду переоденусь, зайчик, хорошо? А то видишь я какая толстая в этом бикре.
Арнис взял сына за руку.
– Ну, рассказывай, Эльм, как жизнь...
Ильгет переоделась в спальне. Бикр повесила в специальное отделение шкафа. Выбрала сиреневый мягкий костюм для дома. Тельник – еще чистый, поменяла после душа еще на полигоне, сложила в шкаф. Вот, собственно, и все. Надо идти ужин готовить. И Эльм ждет.
Ильгет вдруг захотелось взглянуть на свой роман. Так бывало часто. Она как-то не осознавала никогда, насколько для нее это важно – писать. Насколько это влияет на всю ее жизнь... А ведь она этим и жила, эта мысль – как сделать следующую сцену – всегда жила в ней подспудно, сквозь любое горе и радость. Планшетка лежала здесь же, в спальне. Вчера Ильгет занималась романом, лежа в постели, перед тем, как заснуть.
Экран замерцал, и вдруг поверх возникающего текста всплыло сообщение. Уже пришел комментарий? Ильгет посылала отрывки нескольким приятелям. Мариэлу вчера послала – наверное, прочитал? Нет, это от Магды.
«Иль, мне сейчас некогда, честно говоря, закладываем новую серию, не до того, в общем. Все замечательно! Есть несколько замечаний по тексту, они внизу. Ты спрашивала, возможно ли с точки зрения психофизиологии появление кнасторов? Я посоветовалась с нашими, посмотрела кое-какую литературу. Это, в целом, подтвердило мою точку зрения. Как мы уже и говорили, с научной стороны превращение человека в сагона непредставимо. У нас просто нет физиологических ресурсов для такого превращения. Такие вещи, как пребывание в открытом Космосе (там возникает целый ряд несовместимых с жизнью аспектов), подпространственная связь без учета расстояния, а особенно непосредственная телепатия – немыслимы для человека вообще. По современным представлениям, а они довольно точны. В то же время мы признаем принципиальную возможность развития некоторых сагонских способностей, например, телекинез, суггестия, телепортация (собственно, спонтанное подпространственное перемещение), связь на небольших расстояниях. Таким образом, если кнасторы существуют, то они владеют не всем спектром сагонских способностей, а лишь небольшой (и вероятно, не главной) его частью. Но честно говоря, я думаю, что этим уже занимаются, но скорее всего, соблюдая секретность. Ты интересуешься просто из любопытства? Нельзя ли навести справки через твое начальство, этим наверняка занимаются официально. Вряд ли такая легенда, в свете сагонской угрозы, ни разу не проверялась...»
