ним что-то не так. Он часто заводит речь о мести. Я знаю, его подставили. Он ничего не сделал такого, чтобы заслужить поездку в тот проклятый лес год назад.
– Ты знаешь? – удивилась она. – Аим рассказал тебе?
– Вроде того.
– Когда его арестовали, – спокойно начала Бетс, – я думала, что больше никогда его не увижу. Да, Аим уже тогда был сильным визардом, но заключенные из того леса не возвращаются. Особенно когда посылают на год. – Бетс замолкла на пару мгновений. Ее взгляд устремился куда-то вдаль, куда-то далеко в прошлое. Она явно вспомнила те роковые моменты.
– Бетс? – окликнула ее Жулли.
Световая сразу же продолжила свой рассказ. Однако она решила не упоминать о тех минутах, когда Аима обвинили. Вместо этого она продолжила с того момента, когда он вернулся.
– Наша встреча после туманного леса состоялась совсем недавно. Аим навестил меня спустя год. Я посмотрела в его глаза, но с трудом узнала моего мальчика. Иногда мне кажется, что это не он, а темный дух, который вырвался из леса в его обличье. Лес точно забрал частичку его с собой и похоронил в своих гнилых землях.
– Какой он был раньше? – поторопила ее Розали.
– Аим был самым жизнерадостным юношей, которого я когда-либо встречала. Хотя на его долю выпало немало препятствий. С рождения его обвиняли в расколе светового дара. Этот дар чрезвычайно ценен для световых. Дедушка Аима и Адриана купил его у предыдущего владельца за большую сумму, и при смерти тот передал его ему. Их дедушка положил дар в сосуд и хранил его до рождения внука. Однако, когда мать Аима и Адриана забеременела, было решено передать световой дар ребенку прямо в утробе.
– Но их было двое.
– Верно, близнецы. Дар раскололся. Аиму досталась крупица, а Адриану – остальная часть. Из-за расколотого дара был большой переполох. Некоторые из элиты высмеивали семью Ламарэ-Краонов. Другие называли Аима предвестником бед, говорили, что он вырастет и станет новым Бэзилом Налом. Его прозвали Осколком света, так за ним и закрепилось это прозвище. Но в нем всегда было больше света, чем в его брате, фигурально выражаясь. В его жизни не было места для тьмы. Он был находчивым, смышленым. Дома он редко находился, постоянно разъезжал по магическим местам, навещал профессоров магии, учился у лучших. Особенно его привлекали старые книги с редкими заклинаниями и магические артефакты. Аим даже соорудил сам два артефакта: хрустальные пирамиды, позволяющие маскировать ночную магию под световую, и наоборот.
– Но… Как так? Почему его семья так поступила с ним?
– Аима хотели сделать лидером ковена Краон вместо Адриана. Их отец не мог этого допустить. Аим был для Вольфа виновником раскола и испорченной репутации семьи. – Бетс призадумалась, а потом добавила: – Ты знала, что Аим и Виола Грейвс должны были примирить ковены Нуар и Краон? Их брак стал бы началом перемирия ночных и световых визардов.
Жулли заметила, как Розали перекосило от такой информации.
– Энн говорит, что он ничего не чувствует, никаких эмоций, – сменила она тему.
– Девушка с короткими черными волосами, верно? Я помню ее, она приходила вместе с Жулли.
– Я подумала, что он под воздействием темных чар. У него черный шрам на руке. Вдруг он так влияет на Аима…
Розали не успела закончить, как Бетс перебила ее строгим голосом:
– Здесь нет никакой магии, только боль.
– Я понимаю, но вдруг все же…
– Ты не понимаешь, Розали, – твердо заявила Бетс. – Нет никакого заклинания, которое могло бы магическим образом вернуть его в прежнее состояние. Он сейчас как раненое животное. Уж извини, что он не всегда улыбается. У тебя есть еще к нему какие-нибудь замечания, кроме обвинения в заражении черной магией?
Розали явно не понравился дерзкий вопрос световой. Жулли закусила губу и застыла в ожидании: вспыхнет Розали или же спокойно продолжит разговор?
– Что вывело его на свет? – внезапно спросила Розали.
– Что?
– Что вывело его на свет? – повторила она вопрос. – Вы знаете ответ. Я в этом уверена.
Жулли не ожидала такого вопроса. «Значит, Бетс была светом для Аима на турнире?» Для нее вообще было сюрпризом, что Аим так быстро сумел выйти из сети, быстрее Розали. Она, конечно, понимала, что он кого-то повстречал на пути, кого-то светлого – без этого оттуда было не выйти. Но одно дело представлять, что осколок его светлого подсознания явился к нему, а другое – точно узнать личность света Аима. «Получается, в ней кроется тайна, как изменить его в лучшую сторону. Если забрать ее от него, он вовсе потеряется».
Голос Бетс вывел Жулли из размышлений:
– Он должен уехать, бросить свои планы. Месть погубит его окончательно. И он должен держаться от вас подальше.
– От нас? – Розали чуть ли не поперхнулась от возмущения.
– Ничего личного, Розали. Просто от вашей семьи приходится ждать только бед. Вы кровоточите. И, когда пойдете ко дну, как это обычно бывает с вашей семьей, я меньше всего хочу, чтобы вы ухватили его с собой.
Розали резко встала, из-за чего стул, на котором она сидела, отодвинулся со скрипом. Хранительница всем телом наклонилась вперед, опершись ладонями на стол.
– Знаете, что я думаю? Ваш совет насчет Аима дрянной. Скорее это инструкция, как потерять его навсегда: отнять у него месть и насильно увезти. Он должен научиться жить заново сам, а не сбегать от проблем.
– Тогда зачем ты меня спросила, если сама лучше знаешь? – возразила Бетс.
Розали сморщила нос, припоминая первоначальную причину.
– Я была не в себе.
Хранительница щелкнула пальцами, и тени сползли с окон, открывая взору сиреневый закат. Розали развернулась и вышла из комнатки. Через пару секунд прозвучали колокольчики, а затем раздался хлопок входной двери.
– Извините ее, она не со зла. Просто, когда дело касается истории нашей семьи или Хель, она теряет рассудок.
– Нет, я впечатлена. Ее заботит Аим, я увидела это в ее черных глазах. И в ней есть задор предыдущей Хранительницы тайн. Они чересчур схожи… Даже слишком, – тише добавила Бетс. В темных глазах сорсиеры зажглась идея. Она приободрилась, бойко поднялась на ноги и энергично направилась в главный зал. – Жулли, пойдем со мной. У меня есть кое-что для вас. Скорее, вставай.
Жулли последовала за Бетс в комнатку с одеждой, вышла с ней за дверь, которая была расположена позади открытого шкафа с блузками, и спустилась в подвал по бетонной лестнице. Впереди еле заметно мерцал огонечек в закрытом светильнике с пожелтевшими стеклами. Это все, что смогла разглядеть Жулли. Она наощупь подошла к светильнику, как мотыльки летят на
