class="p1">– И что ты видишь, Энн?
Говорящая с призраками с досадой покачала головой.
– Все мы после «Поиска света» изменились. В лучшую сторону. Даже в Аиме я заметила улучшения, у него появляются эмоции. Правда, все они касаются тебя. Ты будоражишь в нем чувства, с тобой он становится человечнее, что ли.
– То есть ты принимаешь его?
Розали затаила дыхание. Похоже, Энн готова принять Аима, а вот Розали теперь не была в нем уверена.
– Возможно… Не знаю. Розали, сейчас мы говорим о тебе. Аим стал светлее, а ты…
– Что я? – нетерпеливо перебила она.
– Мне не нравится то, что я вижу в тебе. Появилось нечто темное в твоем свечении, краски потускнели. А в кругу сущности появились разрывы. Может, ты так скорбишь по Марте, а может, ты…
– Энн, – устало начала Розали. – Сейчас важно лишь найти Баку, вытащить Ревэ, а затем заняться здоровьем Жулли. Не беспокойся обо мне.
Розали задумалась: она только что ответила словами Ревэ, которые та произнесла на испытании. Еще одно болезненное напоминание, что Ревэ была всего лишь отражением ее подсознания.
В это время Энн подлетела к сестре и взяла ее за запястья, как недавно Ревэ.
– Ты тоже важна. Я беспокоюсь о тебе. Розали, что произошло там? Когда Аим вернулся, на нем лица не было, и я увидела страх в его свечении. Но боялся он не за себя, а за тебя.
Розали вспомнила, что совсем недавно так ее держала старшая сестра и они беседовали. Точнее это была не она, а ее подсознание. А значит, Розали никогда не извинялась перед Ревэ, а та никогда ее не прощала. Чувство вины, такое древнее и приевшееся, вновь рухнуло на ее плечи. Она надеялась избавиться от него, вдохнуть свободно. Но извиниться перед сестрой она сможет только тогда, когда поможет высвободить ее из снов.
– Я все делаю не так, – прошептала Розали в сторону, затем набралась духу и продолжила: – Я тебе обязательно все расскажу, но только когда закончится турнир.
– Ты знаешь, я на твоей стороне. Я сделаю, что потребуется, ради тебя, ради сохранности нашей семьи. Но твои тайны, они не дают мне помочь. Потому что я даже не знаю, что с тобой происходит.
– Энн, прошу. – Розали высвободилась из хватки сестры.
Однако больше она не смогла ничего сказать. Правду она не расскажет, а соврать снова не посмеет. Все, что Розали осталось, это выйти за дверь и оставить Энн одну.
Хель ей часто говорила: «Береги чужие тайны, как свои». А для этого Розали сперва пришлось научиться хранить свои.
Изначально бабушка присматривалась к Луизе, чтобы передать ей дар Хранительницы тайн. Сейчас одна такая мысль казалась комичной, но тогда она имела место быть. Хель хотела найти кого-нибудь постарше для этой роли. Розали тогда только исполнилось пять, а Луизе было уже одиннадцать лет. Арлетти его передать было нельзя, потому что та была слишком труслива. Ревэ слишком идеально подходила для путешествия по снам. Она даже выглядела похожей на нимфу и идеально вписывалась во сны. Энн же всегда была проницательна, поэтому ей доверили дар Говорящей с призраками. Жулли была слишком нежна, чтобы беречь что-то и драться за это. А вот Луиза могла бы стать Хранительницей тайн. Луиза была общительной и боевой девчонкой, а характер Розали тогда еще был не совсем ясен.
Вот только в один обеденный вечер надежды Хель сделать Луизу Хранительницей рухнули. Луиза долго рассказывала о чем-то. Слова из нее так и сыпались. И, как это часто с ней теперь случалось, она взболтнула лишнего – она разболтала доверенную ей тайну. Хель специально рассказывала ей какие-то мелкие секретики, чтобы проверить, сможет ли та их сохранить. Как оказалось, она не смогла.
В тот вечер Хель посмотрела на маленькую Розали пронзительным взглядом. Она тут же начала поправлять свои золотистые волосы, которые немного растрепались и выглядели как облачко, думая, что Хель так смотрела из-за неподобающей прически. Ее короткие ручонки едва касались макушки, но она старательно продолжала приглаживать волосы. Затем Хель сказала властным голосом: «J’ai besoin d’elle»[7]. Розали не поняла, что она имела в виду.
Все взоры за столом обратились на пятилетнюю Розали. «Je l’emmène dans le rôle du gardien des secrets»[8], - продолжила тогда Хель. После этих слов глаза Розали округлились, а маленький ротик открылся от удивления.
В тот же вечер Аврора и Хель долго спорили наедине.
– Ты обещала, что не тронешь Розали!
– Знаю.
– Ты дала слово, что Розали ты не передашь эти свои ночные дары!
– Знаю.
– Я просила оставить мне хотя бы одну дочь, только одну, которая будет далека от магии.
– Я это прекрасно помню, Аврора.
– Розали должна была вырасти обычным человеком без этих магических штук. Розали моя. Ты уже забрала у меня пять дочерей.
– Я их не забирала! Они обучаются магии, это у них в крови.
– Вашей семье магия не принесла ничего хорошего.
Розали тогда стояла за дверью. Она смотрела на них со стороны, заглядывая в маленькую дверную щель.
Хель не стала спорить дальше. Спокойным голосом она сказала:
– Ты знала, на что шла, когда выходила замуж за моего сына. Ты прекрасно знала, что станешь матерью Полуночниц.
– Передай все дары Николасу.
– Не могу. Совет в Мажиенне запретил передавать все дары одному человеку. Такой закон они вынесли после того, как семья сделала это со мной. Они посчитали, что один сорсиер не может владеть такой силой.
– Сделай тогда его Хранителем.
Хель фыркнула в ответ:
– Николас не станет Хранителем.
– Почему?
– Есть тайны, которые ему нельзя знать, – твердо заявила бабушка. – Что насчет Розали: я предлагаю ей лучшее. Это второй по почету дар после некромантии. Она сможет прославиться, как Хранительница тайн.
Раньше Хель не особо уделяла внимание Розали. Бабушка была сосредоточена на воспитании пятерых других внучек. С ними она отрабатывала заклинания, учила их латинскому языку и рассказывала им общую историю магического мира и историю их семьи – Нуаров. После случая с Луизой Хель практически не спускала глаз с Розали. Она взяла ее под свое крыло и стала воспитывать под себя.
Для Розали наступили радикальные перемены. Ее никогда до этого не подпускали к магии, держали подальше от учебников с заклинаниями. Она больше времени проводила с Авророй, чем с сестрами, поскольку они были полностью поглощены магией, а Розали вход туда был запрещен.
Розали помнила первый раз, когда вызвала у Хель одобрительную улыбку.
– Ты сохранишь тайну, которую я тебе расскажу?
Розали тогда вскарабкалась
