и 1956 годами более трехсот израильтян были убиты злоумышленниками, тысячи были ранены, а имущество стоимостью несколько миллионов было разворовано.
Израильское правительство возложило ответственность за пересечение границы на страны, откуда проникали преступники, и обязало тех прекратить незаконные проникновения. Правительство Иордании, похоже, приложило реальные усилия, чтобы уменьшить количество проникновений со своей территории. Но границы были протяженными, силы Арабского легиона ограниченными, а его способность контролировать границы – лишь частичной, тем более что местное население считало израильтян заклятыми врагами и сочувствовало преступникам. После 1956 года, когда британские офицеры были уволены из Арабского легиона, дисциплина в иорданской армии ослабла, и подразделения Арабского легиона даже сотрудничали с нарушителями границ.
Вдоль границы с сектором Газа подразделения египетской армии не только сотрудничали с нарушителями границы, но и инициировали вторжения. Израиль ответил рейдами ЦАХАЛа через границу. Однако идентифицировать нападавших было непросто, поэтому ответ Израиля был направлен против так называемых «деревень террористов», и чаще всего жертвами ответных рейдов были невиновные. Это наказание односельчан террористов настигало миролюбивых граждан, вызывало ненависть и, как многие полагали, укрепляло сочувствие мирных жителей к нападавшим, но не могло остановить проникновения.
Эти рейды прекратились после операции в Кибии в 1953 году. Данная операция, проведенная элитным подразделением 101 под командованием Ариэля Шарона, привела к гибели десятков сельских жителей, женщин и детей, которые прятались в домах, взорванных войсками. Даже если утверждение Шарона, что его люди не знали, что жители деревни находятся в домах, было правдой, оно не могло стереть позорного пятна. Гражданскому населению был нанесен серьезный ущерб. Это вызвало возмущение во всем мире, а также спровоцировало ожесточенные дебаты в Израиле. После операции в Кибии рейды ЦАХАЛа уже направлялись против военных, избегая нападений на мирных жителей. На границе с Иорданией эти рейды имели смягчающий эффект. Однако на египетской границе арабские власти поощряли проникновение и саботаж с сознательной целью запугать Израиль и не допустить преобразования линий перемирия в постоянные границы. Ответом на рейды Израиля в секторе Газа была усиленная агрессия и постоянная эскалация с обеих сторон, что в конечном итоге привело к Синайской кампании 1956 года.
Ответные рейды вызвали ожесточенные дискуссии среди израильского руководства. Сторонники активных действий в сфере безопасности во главе с Бен-Гурионом, Даяном, Пересом и многими другими рассматривали рейды как жизненно важную тактику не только для прекращения проникновений, но и для пресечения непрерывного подрыва границ 1949 года в сочетании с попытками ослабить суверенитет Израиля в этих границах. Эта группа также утверждала, что рейды ограничили понятие «второго раунда», который может возникнуть, если ЦАХАЛ утратит свой потенциал сдерживания. В первые годы после подписания соглашений о перемирии лучшие из командиров Войны за независимость покинули ЦАХАЛ. В результате армия пережила период дезорганизации и слабости, что проявилось в оперативных трудностях, таких как ожесточенное и неудачное сражение при Тель-Мутиле у Галилейского моря. Уничтожение сирийских сил, занявших позицию в демилитаризованной зоне, повлекло за собой многочисленные израильские жертвы. Когда Даян был назначен начальником штаба в декабре 1953 года, он приложил усилия для улучшения боеспособности и духа ЦАХАЛа и взрастил элитные подразделения, такие как подразделение 101, десантники и воздушно-десантная бригада Nahal, в качестве примера для всей армии. Эти рейды подвергли испытанию оперативную способность ЦАХАЛа, а также продемонстрировали арабским государствам израильский военный потенциал. Более того, Израиль в то время все еще был страной иммигрантов, не объединившихся в нацию. Общественное мнение было взбудоражено бесчинствами нарушителей границ. Таким образом, рейды служили задаче успокоить тылы – чтобы развеять сомнения в способности руководства и армии защитить своих граждан и поднять национальный дух.
На другой стороне находились умеренные во главе с министром иностранных дел Моше Шаретом. Министр иностранных дел и Бен-Гурион были согласны друг с другом по основным вопросам: Израиль не должен отказываться от границ «зеленой линии»; он должен противодействовать возвращению палестинских беженцев; а также статус Западного Иерусалима как столицы оставался незыблемым. Их мнения совпадали и по основному вопросу – мир с арабскими государствами в ближайшем будущем маловероятен. Но Шарет не согласился с премьер-министром по поводу карательных рейдов. Он полагал, что даже если в настоящее время нет шансов на мир и враждебность арабов продолжается, Израиль должен избегать действий, которые могут разжечь пламя ненависти. Он думал не о том, что конфликту можно положить конец, а о том, что его интенсивность можно снизить с помощью осторожной политики, избегающей провокаций.
Шарет верил в международное сообщество и стремился полагаться либо на ООН, либо на помощь западных держав против арабской агрессии. Как министр иностранных дел он был более чувствителен, чем Бен-Гурион, к международному статусу Израиля. Бен-Гурион насмешливо назвал ООН «Ум-Шмум» (ум – это произношение еврейской аббревиатуры ООН). Шарет, однако, не забыл, что именно резолюция ООН предоставила международную легитимность созданию государства, а также надеялся и дальше полагаться на международные организации. Он видел в ответных рейдах, каждый из которых подвергался международному осуждению, препятствие на пути к укреплению международного авторитета Израиля. Тем не менее он также, будучи премьер-министром в период с 1953 по 1955 год, одобрил несколько ответных рейдов. Он считал их неизбежными, поскольку у него не было другого способа отреагировать на зло, причиненное израильским гражданам.
В феврале 1955 года рейды, начатые ЦАХАЛом против египетской армии в секторе Газа, приняли довольно широкомасштабный характер. Десятки египетских солдат были убиты. Исследователи расходятся в мнениях об исторической важности данной операции. Некоторые утверждают, что это привело к решительному изменению отношения президента Египта Гамаля Абделя Насера к конфликту. Они считают, что до тех пор египетская армия и разведка в секторе Газа, которые поощряли саботаж в Израиле, осуществляли лишь ограниченные местные инициативы. Но Насер воспринял неудачу армии в действиях в секторе Газа как национальное оскорбление, и результатом стала эскалация насилия, исходящего оттуда. С этого времени Насер активизировал отряды федаинов (арабск., «жертвующие») – боевиков-партизан и террористов, обученных египетской армией, которые действовали на территории Израиля, убивая мирных жителей, разрушая поселения и подрывая безопасность вдоль границы и внутри Израиля. По мнению этих ученых, операция в Газе привела к тому, что Насер усилил египетскую армию благодаря соглашению с Чехословакией, подписанному после операции о поставке крупной партии оружия. Они также полагают, что военное руководство Израиля уже приняло решение о превентивной войне против Египта и что его провокационные действия были направлены на то, чтобы склонить Египет к нападению на Израиль.
Другие ученые утверждают, что действия Насера на израильском фронте стали результатом завершения переговоров с британцами об их эвакуации из Египта и Суэцкого канала, что позволило ему
