ее пальце, пересеченном золотым ободком, короткий поцелуй. Чувствую себя в этот миг безоговорочно счастливым. Цельным. Будто все в моей жизни, когда-то разбитое, вдруг встало на свои места.
– Объявляю вас мужем и женой, – звучит торжественный голос. – Вы можете поцеловать невесту.
Под общий гул поздравлений я беру Леру за плечи и наклоняюсь к ее лицу.
– Ну, здравствуй, жена, – шепчу в мягкие полуоткрытые губы.
– Здравствуй, муж, – отзывается она и нетерпеливо прижимается к моим губам в этом первом сладком поцелуе в новом для нас статусе.
Моя торопыжка. Жена. Птичка-синичка, которой для ее полетов я не хочу сооружать из брака клетку. Хочу, чтобы ее средой обитания был весь удивительный мир.
Бонус
– Кирилл! – рабочую атмосферу офиса мелкой автоматной очередью решетит взволнованный голос, который я бессчетное количество раз слышал во сне.
Здесь, в этих стенах, голос настолько неуместен, даже невозможен, что в первый миг я уверен, что мне показалось. В последнее время я много работаю и мало сплю – вполне зачетная причина для подобных галлюцинаций из прошлого, которое я давно похоронил и возрождать не намерен. Поворачиваю голову, чтобы убедиться, что мне просто показалось, что это не ее голос, но вместо этого встречаюсь с испуганным взглядом фиалковых глаз.
Как вспышка: озноб продирает позвоночник, сердце сбивается с ритма, разросшийся ком в горле на миг перекрывает доступ кислорода. Это не галлюцинация. Не ошибка. И я не схожу с ума. Лера Александрова действительно явилась в мой офис.
Что она здесь забыла? Почему сейчас? Эту девушку я никогда не мог понять, как ни старался. Сейчас даже пробовать не стану – мне это давно не нужно. Что бы у нее ни было ко мне, мне это неинтересно.
– Кирилл Евгеньевич, я вызову охрану и… – Марина, моя секретарша, вцепившись в руку незваной гостьи, испуганно таращит на меня кукольно-голубые глаза.
– Это лишнее, Марина, – раздраженно прекращаю ее детский лепет.
Серьезно, где ее мозги? Она, что ли, собралась звать амбалов из службы безопасности, чтобы защитить нас всех от Александровой, которая так похудела… Кажется, что если дунешь, то рассыплется. Впрочем, в этом что-то есть – конкретно эта девушка для меня хуже преступника. Когда-то ей удалось размазать меня по стенке просто своим уходом. Но выставить ее вот так? На это даже я не способен.
– Нам с Борисом Сергеевичем кофе в переговорную, – обращаюсь к Марине, вспоминая, что за спиной маячит Киреев, и полностью игнорирую застывшую Александрову. – А ее проводи в мой кабинет.
Скрывшись в переговорке, я делаю вид, что ничего не произошло. Включаюсь в работу. Вроде бы. Только все летит к чертям. С Киреевым у меня, мать твою, важные переговоры, а я не могу сосредоточиться на том, что он мне втирает, то и дело воскрешая в памяти образ Александровой.
Голова просто взрывается от мыслей. Вот на хрена она притащилась после стольких лет? Ностальгия одолела или нужно от меня что-то? С мужем она развелась два года назад. Откуда знаю? Катя поделилась этой «ценной» информацией, как будто мне есть до этого дело. Нет. Ни до нее. Ни до того, что побудило ее приехать в Москву.
– Кирилл, – несколько напряженно талдычит Борис Сергеевич, – так ты одобряешь?
Сука. Что там он говорил? Я ни хрена не слышал, а ведь это мой топовый клиент. Три года назад я из кожи вон лез, чтобы через его секретаршу прорваться к нему, а теперь он сидит передо мной и рассуждает про повышенные ставки, а я ничего не слышу и не понимаю. Еще одно доказательство, что Александрова – долбаная отрава.
– Мне надо подробнее ознакомиться с предложением, – выкручиваюсь как могу.
– Я думал, мы уже все обговорили.
– В таких делах лучше лишний раз перепроверить, – говорю уверенно, игнорируя вопрос на лице Киреева. Да, мужик, я сам себя не узнаю. – Давайте еще раз на неделе встретимся и обсудим.
Проводив клиента, я возвращаюсь в переговорку, попросив Марину меня не беспокоить. Знаю, что в моем кабинете меня ждет Александрова, но идти туда мне отчаянно не хочется. Неделю назад от нее пришло сообщение с просьбой поговорить, которое я проигнорировал. Потом она прислала электронное письмо, которое я с тем же успехом оставил без ответа. Думал, что этим все и ограничится, но она приехала сюда! Это последнее, что я мог ожидать от девушки, которая пять лет назад растоптала мои чувства и меня самого.
Вот что в ней такого? Не самая красивая, не самая умная, точно не самая искушенная, а штырит меня от нее так, словно я наркоман в поисках новой дозы.
Воспоминания в голове как яркие вспышки. Наши поцелуи, объятия, жаркий шепот, стук сердец, соприкосновение тел, ее смех, ее невинность, ее дерзость. Это просто смешно, но я ощущаю, как тяжелеет у меня в паху. Дикость. Несмотря ни на что, я все еще ее хочу. Секс. Желание. Похоть. Это не любовь. Не волшебство. Это аномальная одержимость, которую я не смог побороть ни другими женщинами, ни временем.
Вот почему так? Я могу назвать десять девок, которые без вопросов пойдут со мной хоть на край света. А вставляет меня подобным образом только от Александровой. Даже рот ей открывать не надо – один раз посмотрела фиалковыми глазами, и у меня уже крыша горит. Где справедливость?
«Давай, Кирилл, соберись. Надо просто узнать, что она хочет, и выпроводить ее побыстрее, пока она собой все вокруг не отравила. От этого вируса ты давно излечился. Ловить его в третий раз точно не стоит – ты же не баран, который летит на одни и те же грабли».
Приняв это взрослое решение, иду в кабинет, игнорируя вопросительный взгляд Марины.
Александрова сидит на диване, обхватив себя руками. Почему-то первое, что приходит мне в голову: она больна. Сейчас, когда мы находимся достаточно близко, я замечаю посеревший цвет ее лица, синяки под глазами, то, как сильно она похудела. Сука, и этот запах. Сладость мандарина с привкусом мяты. У меня на него аллергия уже пять лет.
Прислонившись бедром к письменному столу, смотрю на нее. Вижу, что нервничает. Вижу, что боится меня. Понимаю, что быть здесь она хочет в последнюю очередь. Зачем тогда пришла? А что, если она и правда больна? На какую-то долю секунды что-то в животе неприятно сжимается, но я напоминаю себе, что если бы там было что-то реально серьезное, то Катя бы мне сказала. Жена моего лучшего друга Паши – наша единственная с Александровой общая знакомая, которая считает своим жизненным долгом время от времени информировать
