Бьянка, укутанная в плащ Фрэнсиса, еле могла сидеть, и ее поддерживал мэтр Джеронимо, время от времени подавая теплое успокоительное снадобье, сваренное Милицей. Саму волшебницу Бьянка так боялась, что зажмуривалась и сжималась в комок при малейшем ее приближении. После нескольких безуспешных попыток поговорить со спасенной, Милица сдалась и поручила все заботы о ней итальянцу. Он сумел не только успокоить бедняжку, но и убедить выпить лекарство, сваренное "ведьмой". Видимо, ожидание смерти и шок от пережитого на площади окончательно подкосили Бьянку. Из всего их небольшого отряда девушка без боязни смотрела лишь на мэтра Джеронимо.
Тот утешал ее, ласково наговаривая нечто невразумительное, а сам то и дело бросал через костер полные настороженности и любопытства взгляды на Милисенту. Она сидела, время от времени палкой вороша сучья в костре, а Фрэнсис ласково обнимал ее за плечи. Оба молчали, но само молчание словно соединяло эту пару. Они молчали о своем, и пальцы молодого рыцаря нежно перебирали спутавшиеся пряди волшебницы.
Бьянка наконец задремала, и мэтр решился прервать молчание.
- Нас разыскивают, не так ли?
Милица лишь пожала плечами, а Фрэнсис вздохнул:
- Вероятно. Думаю, Мили предусмотрела такую возможность.
Девушка улыбнулась, щекой потершись о его ладонь, совсем как кошка, и прикрыла глаза.
- Если мимо поедут люди, они примут нас за камни на равнине... - сонно пробормотала она. - Я с детства обожала плести мороки...
- Как я теперь смогу явиться ко двору короля Франции или герцога Бургундии? - с шутливым укором вздохнул юноша. - Епископ и брат Климент наверняка разошлют грамоты с нашими приметами...
Милица с трудом приподняла отяжелевшие веки.
- Не... - пробормотала она. - Брат Климент поспорил со мной... Он заключил пари с ведьмой... И проиграл... Это очень много значит...
- Я не понимаю, Мили...
- Он не сможет, - зевнув, пояснила волшебница, вновь закрывая глаза. - Ни он, ни епископ. Ни написать, ни сказать... Просто не сможет...
- А, - догадливо протянул Фрэнсис и умолк, обменявшись взглядами с мэтром Джеронимо. В уголках губ врача притаилась усмешка: так трогательно выглядела эта засыпающая девочка, что-то пытающаяся объяснять сквозь дрему.
Фрэнсис осторожно коснулся губами ее волос.
- Спи, любимая, - шепнул он.
Милица спала.
Некоторое время царило молчание, нарушаемое лишь потрескиванием веток в костре. Затем итальянец, вздохнув, подкинул в огонь хвороста и спросил:
- Наверное, вам с ней непросто?..
Рыцарь молча улыбнулся, крепче прижал к себе спящую женщину и ничего не ответил. Но медик не отступал.
- Помимо того, что у вашей супруги, господин граф, взбалмошный характер, она еще и колдунья... Где вы ухитрились ее откопать?
- Вы бы не рискнули связать свою судьбу с ведьмой, мэтр, я вас правильно понял? - хмыкнул лорд. Ухнула вдали ночная птица, и легкий ветерок пробежал над костром.
Мэтр Джеронимо кивнул.
- Дело не в том, что она с причудами, господин граф, какая женщина без них! Дело в том, что ее сила противоестественна.
Фрэнсис вопросительно приподнял бровь. В темный воздух с треском взвилась над костром стайка медных искр. Собеседник поспешил объясниться.
- Я не хочу сказать, что госпожа графиня плоха. Но поймите меня правильно, ваше сиятельство... Нет такого закона природы, что позволил бы человеку летать, как птица. Без крыльев, без приспособлений... по одному только слову! Нет такого закона природы, что позволил бы наступить ночи посреди дня... И...
- Разве нарушение этих законов не спасло вас и эту несчастную? - тихо спросил юноша, кивком головы указывая на Бьянку, клубочком свернувшуюся под плащом. Итальянец слегка покраснел. Огонь чуть притих и трудолюбиво лизал поленья, словно боялся пропустить и слово из разговора.
- Я не хотел бы показаться неблагодарным... Ваше сиятельство, я всю свою жизнь отрицал магию и волшебство, я никогда не разыскивал формулу философского камня, никогда не пытался читать будущее по чертам лица, линиям ладони или же по звездам. Для меня существует только один критерий: опыт. Эксперимент. Подтвержденный факт, причем не единожды, а многократно подтвержденный... Я читаю древних авторов... Вы не читали Лукреция, "О природе вещей"? Очень познавательно, рекомендую... Есть и арабские авторы... Знаете, я не думаю, что, будучи язычниками и неверными, эти люди глупее христиан. Быть может, нам многому бы стоило у них поучиться... Вы поймете меня, раз не считаете для себя зазорным общаться с ведьмой... Только вот ведьм...не любили всегда и везде. Даже неверные осуждают тех, кто принял силу от Эблиса...так называют они Люцифера, вы, быть может, знаете... Я всегда считал это выдумками, но...но теперь...
Фрэнсис крепче прижал к себе спящую жену. Если такое говорит тот, кого она спасла...
Огонь вился золотыми змейками, чуть потрескивая, но не гудел, словно призадумался вместе с графом... Юношу не покидала мысль, что костер внимательно слушает их разговор... Быть может, утром все доложит Милице.
Лорд невольно улыбнулся такой мысли и решил, что понял врача.
- Вас пугает ее сила?
- Нет. Необъяснимость этой силы! - ответил врач. - Ее нельзя изучить, ее нельзя понять... Выразить и записать с помощью цифр... Маги имеют дело с такими формулами, которые здравомыслящему человеку покажутся полной абракадаброй! Не думайте, что я так просто отвернулся от магии. Я пытался проверить ее опытным путем...и ничего. Сколько ни бей по луже веником, дождь не пойдет, поверьте мне! А госпожа графиня...совсем другое. В ней истинная сила... Разве вы сами не боитесь, ваше сиятельство?
- Нет... - просто ответил граф. - Не боюсь... Наверное, потому, что я не свожу мир к цифрам и логике...
Итальянец усмехнулся:
- Я вижу в ваших словах скрытый упрек...
- Да, разумеется. Неужели вы никогда не задумывались, что, быть может, есть ключ ко всем тайнам мироздания, вместивший бы объяснение и мистики, и физики?.. Неужели вы никогда не искали его?
- Такого ключа нет, - ответил медик. - По крайней мере, в той сфере, в которой я привык работать. Как я могу верить чему-то, чего не могу понять и объяснить? Философия мне смешна, поэзия недоступна, а магия отвратительна...
- Но вы же верите в бога? - приподнял брови граф. - Разве вы можете объяснить его?
- Бог - это мир. Создатель выражает себя в Создании. А мир, пусть и не до конца, но объясним... Недаром людям запрещено колдовать, ведь волхвование - сфера необъяснимого, сфера дьявола... Это искажение реальности, надругательство над миром... До недавнего времени, - ученый криво усмехнулся, - я полагал, что дьявола нет...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
