в шесть раз больше, чем на самом деле. В результате в 1965 году правительство приняло решение ограничить экспорт серы.
5. Almaraz Paz S. Réquiem para una república. La Paz, 1969.
6. Julien C. Op. cit.
7. Артур Дэвис, многолетний президент Aluminium Co. умер в 1962 году и оставил 300 миллионов долларов в наследство благотворительным фондам с условием, что они не будут тратить эти средства за пределами Соединенных Штатов. Даже таким образом Гайана не смогла вернуть хотя бы часть того богатства, которое отняла у нее компания (Reno P. Aluminium Profits and Caribbean People // Monthly Review. New York, october 1963; Idem. El drama de la Guayana Británica. Un pueblo desde la esclavitud a la lucha por el socialismo // Monthly Review. Подборки на испанском языке. Buenos Aires, enero-febrero 1965 г.).
8. Magdoff H. Op. cit.
9. Alves H. Aerofotogrametria, en Correio da Manhã. Río de Janeiro, 8 junio 1967.
10. Доклад парламентской комиссии по расследованию продажи бразильских земель иностранным физическим или юридическим лицам. Бразилиа, 3 июня 1968 г.
11. Correio da Manhã. Río de Janeiro. 30 junio 1968.
12. Schilling P. R. Brasil para extranjeros. Montevideo, 1966.
13. Samhaber E. Sudamérica, biografía de un continente. Buenos Aires, 1946. Птицы-гуано – самые ценные птицы в мире, писал Роберт Кушман Мерфи много лет спустя после бума, «из-за их прибыльной переваренной пищи». Они стоят выше, утверждал он, чем соловей Шекспира, который пел на балконе Джульетты, выше голубя, прилетевшего к Ноеву ковчегу, и, конечно, выше печальных ласточек Беккера (Romero E. Historia económica del Perú. Buenos Aires, 1949).
14. Bermúdez O. Historia del salitre desde sus orígenes basta la Guerra del Pacífico. Santiago de Chile, 1963.
15. Mariátegui J. C. Siete ensayos de interpretación de la realidad peruana. Montevideo, 1970.
16. Перу потеряло провинцию Тарапака, богатую селитрой, и несколько важных островов с залежами гуано, но сохранило месторождения гуано на северном побережье. Гуано оставалось основным удобрением для сельского хозяйства Перу, пока с 1960 года подъем производства рыбной муки не уничтожил бакланов и чаек. Рыболовные компании, в основном североамериканские, быстро опустошили запасы анчоусов у побережья, чтобы снабжать перуанской мукой свиней и птиц в США и Европе. Бакланы начали преследовать рыбаков все дальше в открытом море. Возвращаться обратно у них не хватало сил, и они падали в воду. Другие же оставались, и в 1962 и 1963 годах можно было видеть стаи бакланов, которые искали еду на главной улице Лимы. Не в силах взлететь, бакланы умирали прямо на улицах.
17. Ramírez Necochea H. Historia del imperialismo en Chile. Santiago de Chile, 1960.
18. Idem. Balmaceda y la contrarrevolución de 1891. Santiago de Chile, 1969.
19. Сенат возглавлял оппозицию президенту, и было хорошо известно, что многие его члены питали слабость к фунтам стерлингов. Подкуп чилийцев, по мнению англичан, был «национальной традицией». Так высказался в 1897 году Роберт Харви, партнер Норта, во время суда, инициированного мелкими акционерами против него и других директоров компании The Nitrate Railways Co. Объясняя расход в 100 000 фунтов на подкуп, Харви заявил: «Государственная администрация в Чили, как вам известно, очень коррумпирована… Я не говорю, что необходимо подкупать судей, но полагаю, что многие члены Сената, испытывающие нехватку средств, извлекли выгоду из этих денег в обмен на свои голоса; они также способствовали тому, чтобы правительство не отвергало полностью наши протесты и требования…» (Ramírez Necochea H. Op. cit.)
20. Те же компании промышленно перерабатывали чилийскую руду на своих удаленных заводах. Anaconda American Brass, Anaconda Wire and Cable и Kennecott Wire and Cable – одни из ведущих в мире заводов по производству латуни и проволоки. Cademartori J. La economía chilena. Santiago de Chile, 1968.
21. Grant-Suttie R. I. Sucedáneos del cobre, Finanzas y Desarrollo. Revista del FMI y el BIRF. Washington, junio 1969.
22. Vera M., Catalán E. La encrucijada del cobre. Santiago de Chile, 1965.
23. Газета The New York Times от 13 августа 1969 года описывала Патиньо в восторженных тонах, рассказывая о каникулах герцога и герцогини Виндзорских в замке XVI века, принадлежащем Патиньо и расположенном недалеко от Лиссабона. «Нам нравится давать слугам отдых», – призналась герцогиня, объясняя журналистке Шарлотте Кёртис свое расписание на день. После этого – горнолыжный отпуск в Швейцарии, где фотографы и журналисты окружали модных аристократов в Сент-Морице. Миллионерша лет пятидесяти, только что потерявшая второго мужа, вице-президента компании Ford, улыбается фотографам: она объявляет о предстоящем замужестве, держа под руку молодого человека с испуганными глазами. Рядом еще одна пара из высшего общества. Мужчина – невысокого роста, с явно индейскими чертами лица: густые брови, жесткий взгляд, выдающиеся скулы. Антенор Патиньо по-прежнему выглядит боливийцем, несмотря на богатство и европейский антураж. На фото в журнале Антенор появляется в костюме восточного принца, в тюрбане, среди нескольких урожденных принцев, собравшихся во дворце барона Алексиса де Реде: принцессы Маргариты Датской, принца Генриха, Марии Пии Савойской и ее кузена принца Михаила Бурбон-Пармского, принца Лобковица и других «работяг».
24. Когда генерал Альфредо Овандо объявил в июле 1966 года о достигнутом соглашении с немецкой компанией Klochner по установке государственных плавильных печей, он сказал, что эти бедные шахты, которые до сих пор служили только для того, чтобы «пробивать дыры в легких наших шахтеров», теперь найдут новое назначение.
«Люди, которые отдавали свои жизни за добычу полезных ископаемых, – писал Серхио Альмарас Паз в своей книге «Власть и падение. Олово в истории Боливии» (El poder y la caída. El estaño en la historia de Bolivia. La Paz-Cochabamba, 1967), – не владели этим богатством. Они никогда не владели им – ни до ни после 1952 года. Потому что олово не имеет никакой ценности с точки зрения немедленного использования, если оно не принимает блестящую форму слитка «селингота». Минерал, тяжелая порошкообразная масса землистого цвета, совершенно бесполезен, пока не отправится в плавильную печь».
Альмарас Паз рассказал историю промышленника Мариано Перо, который более 30 лет в одиночку боролся за то, чтобы боливийское олово перерабатывалось в Оруро, а не в Ливерпуле. В 1946 году, всего через несколько дней после свержения националистически настроенного президента Гуальберто Вильярроэля, Перо вошел в Паласио Кемадо (президентский дворец в Ла-Пасе). Он собирался забрать два слитка олова. Это были первые слитки, произведенные на его плавильне в Оруро, и теперь уже смысла этому символу украшать стол президента республики не было. Вильярроэля повесили на фонарном столбе на площади Мурильо, а власть олигархической элиты была восстановлена. Мариано Перо забрал слитки. На них темнели пятна засохшей крови.
25. «Когда сажусь, я как пьяный. Три,
