Рейтинговые книги
Читем онлайн Том 4. Солнце ездит на оленях - Алексей Кожевников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 92 93 94 95 96 97 98 99 100 ... 107

— А что мне, одна работа?

— В конце года будет расчет.

— А что есть до конца года?

— Рыбу.

— Мне некогда ловить ее: ты каждый день наряжаешь меня пасти оленей.

— Пиши заявление, — посоветовал Колян.

— Куда, зачем?

— Пиши в Мурманск, в Москву, проси мяса, рыбы, денег.

— День и ночь паси, а есть проси. Я не хочу такой колхоз, — объявил Оська и вырезал на ухе олененка свое родовое клеймо.

А Колян рядом с этим клеймом вырезал новое, колхозное, — букву «С», что значило: олененок принадлежит колхозу «Саам».

Оська не угомонился, постепенно, помаленьку собрал своих оленей в одну кучку и погнал в сторону от общего стада. Была одна из тех весенних белых ночей, после которых наступают солнечные. Эта ночь была еще без солнца, но и без мрака. Все заливал жиденький белесый туман, и все в нем казалось зыбким, расплывчатым, туманным. Не было ни ветра, ни шороха листьев, ни птичьих криков и песен. Шумела только вдали порожистая речка. Иногда в такие ночи людям чудятся неясные, идущие невесть откуда звоны, песни, плач, а на деле ничего такого нет.

Коляну почудился шум бегущего оленьего стада. Он повернул свою упряжку на шум. В зыбком тумане, где все виделось неясно, начался опасный бег — чьи-то олени удирали, а Колян догонял их. Догнал у реки, где удирающие трусливо сгрудились перед дико скачущей по камням вешней водой.

Оленей угонял Оська. Колян уже знал, что здесь не обойдешься одними добрыми уговорами, и подошел к Оське с нацеленным в него ружьем.

На курсах в Мурманске он усвоил новые порядки и сказал Оське:

— Довольно шутки шутить — вступать в колхоз да убегать из него. Можешь уходить. Но уйдешь один, олени останутся в колхозе. Это закон.

Оська разразился бранью и угрозами:

— Я тоже умею стрелять. И получше твоего, — и тоже нацелил ружье в Коляна.

— Я, пока жив, не отпущу тебя с оленями. Хочешь иди один. — Колян начал заворачивать Оськиных оленей от реки.

Оська постоял, повертел ружьем, покусал себе губы, затем пошел за своим угоняемым стадом.

На первых порах в коллективизации лапландских оленеводов были допущены серьезные перегибы. В некоторых местах ее проводили под нажимом милиции, пугали оленеводов лозунгами: «Кто не в колхозе, тот против Советской власти» или «Все, не записавшиеся в колхоз, являются дезертирами фронта коллективизации и помощниками кулаков». И самый серьезный из перегибов — не оставили ни одного оленя в личном пользовании кочевников-оленеводов, вся жизнь которых зиждется на оленях.

В оленном стаде колхоза «Саам» было триста стельных маток, каждый день появлялось по семи-восьми новорожденных оленят, и около каждого разыгрывался скандал: прежние хозяева клеймили их по-своему, а Колян клеймил по-колхозному. Шла ужасная неразбериха. Вместо того чтобы пасти оленей по очереди, их пасли все, но каждый пас и хранил только своих. Кое-кто пытался уйти со своими оленями в другие далекие места, а Колян решительно заворачивал таких обратно. Он болел за все стадо и всеми силами старался держать его по-колхозному, вместе.

За все свои нелегкие годы Колян не знавал еще такой хлопотливой, такой тревожной жизни, какая навалилась на него с колхозами. Всяк день начинался у него шумом, спором, бранью и кончался тем же. Колхозники мешали ему клеймить по-колхозному новорожденных оленят. Колхозники не хотели да и не могли ждать расчет до конца года, немедленно требовали мяса, хлеба, денег. А у Коляна не было ни того, ни другого, ни третьего. Он говорил одинаково всем: подождите, потерпите, пишите в Мурманск!

Писать по своей малограмотности и полной неграмотности обычно просили Ксандру. Все вечера она тратила на это.

Поток жалоб-заявлений был неиссякаем, непрерывно, с каждой оказией, нередко и с нарочными, уходили они в Ловозеро, где была ближайшая почтовая контора.

Но с ответами либо не спешили, либо они задерживались и даже пропадали где-то в лапландском бездорожье. Потеряв терпение, колхозники начали тайком забивать оленей на еду, продавать их на сторону, вместо пастьбы уходить на охоту, на рыбалку.

Кулаки задались целью уничтожить колхозные стада: крали и угоняли оленей за пределы Лапландии, убивали их ради спекуляции шкурами, а мясо выбрасывали на съедение дикому зверью, старались загнать в стада больных животных и через них распространить заразу на всю Оленью землю.

Интерес оленеводов к колхозной жизни падал, охрана колхозных стад слабела. Усиливалось кулацкое вредительство. Участились налеты волков, медведей, рысей, росомах. За два первых колхозных года погиб почти весь оленный молодняк, сильно уменьшилось и взрослое поголовье.

21

Ксандра была активной участницей коллективизации — вела всю канцелярию колхоза «Саам». Из-за писания протоколов, отчетов, всевозможных актов и жалоб она два лета не получала каникул, провела их с пастухами при оленных стадах, где разыгрывались главные колхозные события.

В третью колхозную весну Ксандра получила телеграмму от матери: «Отец плох. Немедленно приезжай». Телеграмма была заверена врачом, и правление колхоза не стало задерживать Ксандру.

Она спешно собиралась в дорогу. Вдруг к ней вошел Колян, с которым она попрощалась накануне на все лето. Вошел усталый, грязный, с красными, бегающими глазами, волковатый.

— Что с тобой? — встревожилась Ксандра.

— Ничего особого, все идет одинаково, — сказал неопределенно Колян. Он не любил жаловаться, вообще распространяться о своих делах, обнаруживать свои чувства. Казалось, что ему неведомы сильные радости, огорчения, страх, растерянность, удивление… Он все выражал спокойно-тихим словом, тихой песней, часто молча, только выражением лица, глаз. Он был упорен, порой упрям, уверен в себе, отважен, но всегда сдержанно, без шума.

— У тебя такой вид… Страшно глядеть. — Ксандра никогда не видывала его таким загнанным, угрюмым, злым.

— Воевал с волками, сильно устал, — сказал Колян коротко. — Можно маленько посидеть, отдохнуть?

Ксандра начала было освобождать единственный стул в своей каморке, заваленный всякими вещами, приготовленными в дорогу, но Колян вышел в пустующий класс и сел к ученическому столу.

— Здесь лучше.

И верно, было гораздо лучше, чем на стуле: сел, руки и голову положил на стол. Два колхозных года он редко бывал дома, жил в тайге, в горах да в тундре, при колхозном стаде, ел, отдыхал, спал урывками, на ходу, на бегу, как преследуемый олень.

Неприятные столкновения с колхозниками, с городским начальством, со всяким диким зверьем случались не то что ежедневно, а почти ежечасно. Колян переносил их терпеливо, невозмутимо, полный отваги и непоколебимой веры в поворот жизни к лучшему. Он был вроде каменного валуна, который терзали жара, морозы, льды, водопады, ветры, но не смогли ни уничтожить, ни уменьшить в нем гранитной твердости.

А вот несколько часов назад произошло такое, что Колян потерял веру в лучшее. Самая храбрая и самая верная лайка Черная Кисточка, внучка той, которую подарил ему отец, почуяла волка и помчалась отгонять его. Колян, трудивший разбредающееся стадо, повернул свою упряжку за собакой.

Место для охотника и собаки было неудобное — всюду валуны со впадинками промеж них. Но для волка лучше не сыщешь. Прячась во впадинках за такими же, как он, по-волчьи серыми валунами, зверь подобрался вплотную к маленькому олененку. Разделял их всего один валун, волку оставалось сделать всего один прыжок. В тот момент, когда он приготовился сделать его, сзади наскочила Черная Кисточка, и началась неравная схватка между маленькой собачонкой и огромным старым волком. Хотя буквально через минуту подоспел Колян, волк все-таки успел разорвать собачонку. А в следующий миг сам получил от Коляна две пули в голову и упал замертво.

Колян захоронил отважную лайку под груду камней, потом взвалил на санки тушу волка и поехал спешно в Веселоозерье.

Отдохнув недолго, Колян рассказал Ксандре про гибель своей лучшей лайки и пожаловался:

— Вот теперь я остался совсем один.

— У тебя есть жена, соседи, — заметила Ксандра.

— Жена ничего не может. А соседи ничего не хотят делать.

— Что тебе надо? — спросила Ксандра.

— Спасать колхоз. Кулаки, всякие другие негодяи и волки скоро разорвут его, как мою Черную Кисточку. Помоги мне, Ксандра!

— Да я когда угодно и чем угодно… Только вот телеграмма. — Она протянула Коляну телеграмму, которую он уже знал.

— Подожди, не уезжай один час! Только один час.

— Это, конечно, можно, — согласилась она. — А что делать?

— Возьми бумагу, перо, садись рядом со мной. Я буду говорить, а ты пиши!

— «Москва. Самому Главному хозяину страны», — продиктовал Колян.

1 ... 92 93 94 95 96 97 98 99 100 ... 107
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Том 4. Солнце ездит на оленях - Алексей Кожевников бесплатно.
Похожие на Том 4. Солнце ездит на оленях - Алексей Кожевников книги

Оставить комментарий