— Мне казалось, ты должен был охранять мою жену? — сказал Дирк сурово.
Берсень растерялся, совсем позабыв, что он уже не мальчик, а мужчина.
— Госпожа спит, она дала мне поручение и закрылась в спальне, — промямлил он.
— Да неужели? — прикрикнул на него Дирк. — Я приказал, неотлучно быть с ней! На пороге, как верный пес, с Упырем на пару. Или, если хочешь, за окном виси, мне все равно! А для ее поручений есть сенные девки, или ты тоже в бабы заделался? Раздумал в дружину поступать?!
— Неужели нельзя орать потише? — Сэлли высунула в коридор всклокоченную рыжую голову. — Тут спальни, а не проходной двор.
— Это ночью здесь спальни, а к полудню, как сейчас, здесь как раз таки проходной двор! — поправил ее Дирк, не понижая голос. — Какого… ты всю ночь делала?
— Платье подшивала, — спокойно пояснила Сэлли.
Дирк с секунду гневно взирал на девушку, потом сердито смерил взглядом Берсеня, которой только-только оклемался и вернул себе мужественный вид. Парень на сей раз удачно выдержал испытание, и князь перешел на мешок. Дирк выхватил его у Берсеня, вручив ему взамен коробку с конфетами. Развязав горловину, мужчина запустил в мешок руку и вытащил из него за волосы большую размалеванную соломенную куклу в платье из прекрасного синего шелка, сидящем на разлапистой фигуре как родное.
— Это что? — спросил Дирк, повернув куклу злорадно улыбающимся лицом к жене.
— Маленькая женская месть. Имею право, — пояснила Сэлли и отобрала у Берсеня расписную коробочку.
— Господин инквизитор госпожу Линду по северной дороге повезет. Я куклу на шесте рядом выставлю, проводит, — счел нужным пояснить Берсень.
— Без тебя понял, — огрызнулся Дирк и всучил ему обратно мешок.
Глава 18. Три силы
Утро в крепости началось со всеобщей зарядки. Велигор устроил своим людям военные игрища на Одиноком Дворе, так что Сэлли пришлось пробираться ползком через территорию двух противодействующих групп к боковому выходу. Люди старались, двор заволокло въедливым дымом, шум стоял несусветный, прерываемый только частыми взрывами. Тем не менее, легче было пролезть здесь, чем через занятый последними приготовлениями к припозднившемуся отъезду Дирка Кирпичный Двор. На волю Сэлли выскочила вся черная и пахнущая гарью, так что приведенная конюхом Малинка сначала долго отказывалась ее признавать. Пришлось все же уступить. Ее хозяйка твердо вознамерилась ехать в Березянку, проверять слова достопочтенного инквизитора.
Постройневшая Малинка некоторое время двигалась по дороге гордо и непринужденно. Правда, вскоре путешествие ей вконец осточертело, но было уже поздно. Сетуя про себя на нестерпимо тяжелую жизнь, пришлось продолжать переступать копытами.
Поскольку Сэлли также находилась в весьма удрученном состоянии, она решила заесть свое тоскливое одиночество конфетами из дирковой коробки. Последняя лежала в заплечном мешке на самом верху, но все-таки пришлось спешиться, чтобы ее открыть. Справа как раз открылась уютная полянка с вылезшими из земли валунами. Малинка тут же нашла там что-то привлекательное для себя и ушла уничтожать это в тенек.
Крышка была крепко подогнана, и Сэлли сломала ноготь, причем, конечно же, самый любимый, прежде чем ей удалось откупорить драгоценную емкость. Засунув пострадавший палец в рот, свободной рукой девушка вытащила содержимое. Судя по всему, коробка долго переходила из одних мужских рук в другие, перед тем как попала в женские — множество сладких разноцветных леденцов слиплись в единый каменный ком. Вынув палец изо рта, Сэлли попыталась отколоть от него мало-мальски небольшой кусок, но леденцы слиплись намертво. Об валун ком не разбился, воду тратить на него было жалко, а лизать такой большой кусок неудобно.
— Эй, девица-красавица, — неожиданно раздалось с дороги. Сэлли обернулась. Только что подъехавший мужчина, уже успел спрыгнуть с коня и быстрым шагом сокращал расстояние между ними. — Не боишься ездить одна, места здесь глухие, — издевательски поинтересовался он, — разбойников пруд пруди.
То, что он один из них, мужчина решил сразу продемонстрировать. Сэлли уже хотела применить леденцовый ком не по назначению, но тут разбойник взвыл как-то по-волчьи, вдруг резко запрокинув голову вверх и судорожно прижав руки к телу. Упырь не стал вгрызаться, отпрыгнул и, оскалившись, зарычал. Разбойника обуял дикий ужас, наполовину суеверный, поскольку признать в Упыре обычного пса он сейчас был не в состоянии. Не сводя с демона выпученных глаз, он попытался отползти спиной вперед. Когда расстояния между ними стало достаточным для хорошего прыжка, Упырь напрыгнул ему на грудь, пригвоздив к земле.
— Упырь, охранять! — скомандовала Сэлли в основном для того, чтоб разбойник знал, кто здесь хозяин.
Девушка подошла с интересом, осматривая свою добычу. Мужчина, разостланный перед ней Упырем, показался ей на редкость несимпатичным, хотя возможно потому, что черты его лица были сильно искажены сложившейся ситуацией. На поясе у него висели ножны, из них Сэлли достала прекрасный острозаточенный нож. Секунду она полюбовалась на кусочек своего отражения на лезвии.
— Не убивай, прошу. Я тебя не трону, — прохрипел разбойник.
— Учитывая обстоятельства, мысль оригинальная.
— Я же не один, у нас лагерь неподалеку. Отпусти, я скажу тебя не трогать.
— Лагерь, говоришь. И много там добычи накопилось?
Разбойник промолчал. Сэлли немного поковырялась трофейным ножом в леденцах.
— Знаешь, что. А вставай-ка ты добрый молодец да поработай немного. Будешь покупать свою жизнь, правильно, Упырчик? Возьми вот этот камушек, да расколи на мелкие части. Куски в коробку. Да помельче!
Сэлли отвела понятливого пса. Разбойник медленно, не делая резких движений, встал и принялся за работу. Он уже понял, что убивать его не будут, но требования этой рыжий сумасшедшей он поспешил выполнить.
Вскоре девушка уже неслась во весь опор прочь, грабить разбойников она передумала — от добра добра не ищут. Тем не менее через какое-то время дорога вывела ее к небольшой речушке, кое-где с песчаным бережком. Выбрав один подобный участок, не просматривающийся с дороги, Сэлли снова спешилась. Она вновь отковыряла конфетную крышку и провела ее углом линию на песке. Получилось глубоко и широко. Таким образом, она нарисовала некрупную фигуру, некую страхолюдину, с веником в трехпалой руке.
— Будешь мои следы заметать, — напутствовала монстра девушка. — Пусть ищущие меня, меня потеряют. Вот моя кровь — и пища тебе, и знать меня будешь, — с этими словами Сэлли порезала себе палец и позволила нескольким солоноватым каплям упасть на песок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
