Спрашивать, о чем говорит мой отец, не понадобилось. Сегодня ночью, несмотря на боль, я восстановил часть той ночи в памяти. Виктор не ожидал, что я буду настолько одержим жаждой мести, что нападу на него. И либо я на его фоне был совсем никудышным воином, либо страх перед наместником и злость за смерть матери не сыграли на руку моим навыкам, и я проиграл бой. Виктор думал, что убил меня, и приказал Синнесу избавиться от моего тела, бросить в реку. Наместник имел в виду Тайрьряру, разумеется, но декс предпочел не понять этого, и отнес меня в Гранад, где меня на следующий день нашел господин Хилло, а после так вовремя подоспел Дайминио.
Я понял, что уже больше минуты не дышу, и шумно втянул воздух.
- Виктор, объясни толком, что с Ольцигом и Филисити.
- Так юнца зовут Ольциг? - усмехнулся наместник, - он упрямо не хотел говорить мне даже это. В ордене не учат элементарной вежливости.
- Отец, - я внушительно посмотрел Виктору в глаза, - где они?
Лорд Фэлл кивнул.
- Этажом выше в соседних комнатах друг от друга. Я приказал Марике осмотреть рану Филисити. Помощь уже не нужна, сок дерганицы свое дело сделал. Через пару дней останется только шрам. Монах в порядке. На голове шишка от удара, осталась еще от стычки на берегу Тайрьяры, только и всего. Твоим друзьям дали новую одежду и поставили в комнаты еду. Но что-то мне подсказывает, что Ольциг упрямо будет ходить в рванье и голодать.
На лице Виктора блестела снисходительная усмешка.
- Что заставило тебя их выпустить? - нахмурился я.
- Ты заставил, - пожал плечами наместник, - ты так часто произносил имя этой девушки, что я теперь не забуду его, даже если захочу. Кастер послал за Марикой, чтобы она дала тебе что-нибудь от боли, но я решил, что из рук Филисити ты примешь лекарство более охотно. А монах так кричал и дико бросался на решетку, угрожая убить каждого, кто прикоснется к девушке, что я решил выпустить и его. У юноши просто талант действовать на нервы.
Я напряженно молчал, а Виктор, кажется, пытался прочесть мои мысли по выражению лица. Тишина затянулась примерно на полминуты, после чего наместник поднялся со стула и кивнул на дверь.
- Ты в состоянии пройтись? - воодушевленно спросил он, - сегодня прекрасный солнечный день. Мне есть, что показать тебе. Что скажешь?
Я молча поднялся и на ходу схватил жилет и плащ.
***
Виктор ничего не говорил, пока мы не начали подниматься по лестнице. Куда мы идем, я уже не спрашивал: название мне ничего не скажет, а дорогу все равно не удастся запомнить с первого раза. Одно было понятно: наместник ведет меня наверх.
Когда мы миновали полтора этажа замка, Виктор тяжело вздохнул и замедлил темп.
- Райдер, эта девушка неравнодушна к тебе, - серьезно сказал он, - и это погубит ее рано или поздно. Если ты дорожишь ею, я обязан предупредить: ей опасно с тобой.
Слова наместника заставили меня замереть. Я испытующе уставился на него, нахмурив брови.
- О чем ты, к дексу, говоришь?
Глаза Виктора потускнели, а на лице появилась печальная улыбка.
- О твоей матери. Кажется, пора все же объяснить тебе, что произошло.
Он продолжил подъем. Несколько секунд наместник молчал, будто бы собираясь с мыслями.
- Знаю, в связи с тем, что ты помнишь, тебе трудно будет поверить в мои слова сейчас, но я любил Литицию. И это не пошло на пользу ни одному из нас, - Виктор печально усмехнулся, - тебе ведь известно, что ее увели из Таира силой?
- Известно, - кивнул я, - также известно, что орссцы убили ее мужа и вместе с ней забрали ее сына. Кастера.
Виктор ничего не отрицал.
- Я вчера говорил тебе, что долгое время Таир формально входил в территорию Орсса. Сменилось много поколений, прежде чем таирцы стали считать нас врагами, и я не отвечу тебе, из-за чего это случилось. Попросту не знаю. Пусть это и произошло незадолго до моего рождения, но, кажется, этот момент в истории толком никто не отследил.
Я непонятливо качнул головой. На вид Виктору можно было дать лет сорок пять или пятьдесят. С другой стороны в моих воспоминаниях шестнадцатилетней давности он был почти таким же, как сейчас, только без седых волос. И учитывая мой возраст, Виктору должно быть, по меньшей мере, за шестьдесят, а то и за семьдесят.
- Постой, сколько же тебе лет? - недоуменно спросил я. Наместник приподнял брови.
- Ох, ты, верно, не знаешь, что наш род стареет значительно медленнее обычных людей? Сказывается кровь Онкода. Зато седеть мы начинаем рано, - с усмешкой отозвался он.
Я сдвинул брови к переносице и недоверчиво окинул Виктора взглядом.
- Хочешь сказать, я тоже...
- Разумеется, - улыбнулся лорд Фэлл, - ты с каждым годом будешь стареть все медленнее. А примерно в тридцать пять этот процесс практически остановится. Десять лет будут проходить для твоего организма, как один год.
Несколько секунд я молчал, размышляя о том, что только что услышал. Выходит, я буду жить очень долго? Но сколько?
- Ты не ответил на вопрос, - я поджал губы, - о твоем возрасте.
Наместник усмехнулся и махнул рукой.
- О, я давно перестал считать, - небрежно сказал он. Я изумленно склонил голову, и Виктор в голос засмеялся, - но явно не столько, сколько ты подумал! Около ста пятидесяти. Плюс-минус пара десятков. Я не помню, сколько лет мне, но помню, сколько лет моему наследию, Райдер, - отец одарил меня гордой улыбкой, - например, тебе тридцать три, я это отлично знаю.
Я не нашелся, что ответить, и, похоже, моя реакция доставила наместнику истинное удовольствие. Он решил вернуться к своему рассказу.
- Так к вопросу об истории, - лорд Фэлл прочистил горло, - в Таире осталось множество потомков колдунов, что пришли вместе с Онкодом. Отголоски их магии делали таирцев более восприимчивыми к обряду. Я понимал, что мне нужен наследник, и знал, от какой женщины должен его получить. Лициция Виар по матери принадлежала к древнему роду. Ее отец - монах по имени Шаддэк - тоже обладал силой, причем силой экзорциста, что помогает не дать темной крови одержать верх над человеческой природой. Более идеального сочетания и придумать было нельзя, и я приказал забрать Литицию любой ценой.
Виктор снова замолчал, ожидая от меня комментариев. Их не последовало, и, вздохнув, наместник продолжил.
- В мои планы с самого начала не входило оставлять Литицию в живых после твоего рождения, однако чем дольше я находился рядом с ней, тем больше понимал, что начинаю испытывать к ней чувства. Она была невероятно красива, своевольна, умна, в ней чувствовалась внутренняя сила. Кастер... - лорд Фэлл, улыбнувшись, помедлил, - совсем еще мальчишка начал видеть во мне отца, и я с радостью принял этого ребенка, как своего собственного. Но, разумеется, Литиция не испытывала ко мне ничего, кроме злости и страха. Страх, особенно страх за детей был сильнее, поэтому она практически не перечила мне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
