– Слушай, говно собак, – сказал Кинжал Империи. Посол был сильно измучен и ослаб, но Кинжал Империи знал, что его тело большого урона не понесло. – Так получилось, что сегодня здесь все умрут. Кроме тебя. – Посол сглотнул. – Я не хочу, чтобы меня убил гиль. Или слуга гилей. Меня убьешь ты. Сейчас. Возьми эту бумагу. Это мой приказ тебе убить меня. Покажешь ему, – Кинжал Империи кивнул на старика-воина, – чтобы он по глупости не убил тебя. Покажешь эту бумагу Императору, когда будешь отвечать ему за свои преступления. Чтобы тебя не тронули гили, которые придут сюда, сиди в своем кабинете. Когда их меч пригрозит тебе смертью, просто скажи им: война еще не началась. Если ты не выполнишь мой приказ, рабыня смерти убьет тебя. Теперь отойди вон туда.
Кинжал Империи жестом подозвал рабыню смерти.
– Убитые были твоими подругами? – спросил он рабыню Смерти.
– Нет, мой господин!
– Хочешь отомстить за них?
– Нет, мой господин.
– Чего ты хочешь?
– Умереть, мой господин. Умереть в бою. Как они.
– Это правильно, женщина. Я позволю сделать тебе это. Защищай Посла от всех, кто нападет на него, и ты умрешь в бою. Хорошо, если ты умрешь, забрав гилей.
– Спасибо, мой господин, – опустилась к его ногам рабыня.
– Пошли! – приказал Кинжал Империи Послу и повел его в глубь территории посольства. Между небольшими домиками с почти плоскими, как в Империи, крышами была площадка. – Возьми, – он протянул Послу нож-кадык. – Ты когда-нибудь пользовался им? Не дрожи! Сейчас я встану на колени, поверну голову, ты увидишь жилы на шее. Просто проведи по ним ножом и отскочи, чтобы не умыться моей кровью. Ты ее не заслуживаешь. Сделай так, когда я произнесу слово, все равно, какое. Через пару минут сюда придет рабыня смерти. Если она увидит меня живым, ты станешь мертвым. У тебя совсем нет времени, Посол.
Кинжал Империи неторопливо опустился на колени, уперся руками в бедра, выпрямил спину, вытянул шею, повернул голову налево и сказал:
– Говно!
Рука Посла сама все сделала. Отскочить он, увы, не успел. Тяжелая кровь Кинжала Империи не достала его лица, но совершенно испачкала рубашку. Он простоял гораздо больше двух минут, рабыня смерти не шла. Тогда Посол, взглянув на переставшее дергаться тело, нерешительно пошел к главному зданию посольства. Старик-воин сразу же увидел кровь на рубашке Посла, побежал на площадку и уже оттуда крикнул "Измена!" и бросился с отведенным для удара мечом на Посла.
– У меня его приказ! – закричал Посол, убегая от старика-воина и размахивая бумагой. Главное было – добраться до кабинета. Но старик-воин не догнал Посла, на его пути гибкой молнией промелькнула рабыня смерти, и старый боец упал, срезанный ударом кривого кинжала. – У меня приказ! У меня приказ! – в панике, бегом поднимаясь по лестнице, продолжал кричать Посол. И только в привычном кабинете он перестал кричать.
В проеме двери в его кабинет встала рабыня смерти с пикой в руке. На левом бедре у нее висел в ножнах короткий женский меч, а на правом – набор метальных ножей. Просидев почти неподвижно целый час, Посол несколько осмелел. Косясь на свою, то ли охранницу, то ли палача, он переоделся, помыл руки, разложил бумаги на столе в привычном порядке, попил воды. В посольстве было тихо. Захотелось есть, кушать, жевать. Но в вазе около окна лежали только засохшие орешки. Доев орешки, Посол еще раз попил воды. И сразу захотелось облегчиться по малой нужде. Но память о том, как это остро-больно, удержала его в кресле. Только теперь Посол вспомнил, что он не прочел приказ. Развернул лист. Чистый лист бумаги, никакого текста. И на Владетельного господина Посла обрушилась страшная усталость. И безразличие ко всему. Опустилась голова, закрылись глаза… Наверное Посол задремал, сидя в своем кресле, потому что пропустил начало штурма: для него совершенно внезапно рядом раздался шум, брань и вопли. Вопили так, как вопят в бешеной рубке, вопят не голосом, а душой, расстающейся с телом. Втянув голову в плечи, Посол в оцепенении наблюдал – словно сидел в первом ряду над гладиаторской ареной Владетельного господина Дор – как метнула пику в сторону лестницы рабыня смерти, как она кинулась на кого-то с мечом… И там по детски вскрикнула. А в кабинет шагнул Чужак, Господин Кадет, Великий и Могучий Вождь с Холодных Земель с окровавленным раздвоенным мечом в руках.
– Придется ответить, – как-то по-деловому, скучным голосом произнес он на чистом гиккейском, и Посол увидел в его глазах не ярость, не жажду мести, а вынесенный окончательный приговор. Меч Чужака заиграл своими тусклыми лезвиями.
– Война еще не началась!… – закричал Владетельный господин Посол Великого Императора чугов. – Это не я!… – И наступило облегчение – это горячая моча окатила его ноги.
Простые слова остановили ужасного Чужака. Он сел в кресло напротив Посла и посмотрел на него.
– Вы, наверное, увидите Императора, господин Посол? – вежливо спросил он Посла. – Передайте ему, пожалуйста, Владетельный господин Посол, что Император и его семья – кровные враги моей семьи. Запомнили? И передайте Императору этот стилет, пожалуйста. Он ему пригодится для его личных дел.
После этих слов Чужак встал и спокойно вышел из кабинета. Какие-то люди пришли и, не обращая на Посла внимания, начали рыться в шкафах за его спиной, взяли бумаги с его стола – люди Резидента заканчивали обыск в посольстве Императора, а люди Большого Носа – его грабеж.
В башмаках Посла было сыро, а красивые штаны прилипли к ногам.
– Ты так ему и сказал?! – у Принцессы заблестели глаза. Она села на кровати. Щеки пылают, глаза горят… Повысилась температура? Монах сказал: ночью плохо спала и ничего не ела. – Каддет!… – Поцеловала в нос, в щеки. – Коммодор! – Из ее памяти выпрыгнуло это слово, хорошее, крепкое слово. Кадет потрогал ей лоб, нащупал пульс. Принцесса отвела его руки. – Как хорошо, что ты объявил об этом его Послу. Я беспокоилась о том, что мы будем мстить, а он не поймет, чья это месть. А скоро он узнает – его ждет смерть. Пусть сейчас он не боится нас и презирает любые угрозы! – с вызовом произнесла Принцесса. – Он всегда фыркает, когда презирает. Он перестанет фыркать!
– Он перестанет… – пообещал Кадет. – Тебе опять придется жить под сильной охраной, Принцесса!…
– Как жалко… Мне было так хорошо и свободно… Ты думаешь, они опять будут пытаться нас убить? Конечно, будут! Император мстителен, говорил мой отец. – Принцесса пододвинулась к Кадету, закинула одну руку ему на шею, погладила перевязанными пальцами по затылку. – Нам придется всю жизнь ждать покушения, да, Каддет? – Она заглянула ему в глаза. – И нашим детям… Его надо убить еще до их рождения. Но бежать от мести Императора, прятаться, а самим мечтать о мести… Мне стыдно вот здесь, – Принцесса показала на свое сердце, – но здесь, – она дотронулась до головы, – я знаю, как нам надо поступить, чтобы сохранить время наших жизней для мести, я знаю!… – она замолчала, надолго. – И ты знаешь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
