– Уплыть на Срединные Земли… – тихо предположил Кадет. Принцесса оттолкнула его обеими руками:
– Коммодор!… – произнесла не Принцесса, не его любимая Стрела, а гордая принцесса Гигар. – Ты хочешь, чтобы я сама это сказала? Посмотри мне в глаза! Когда ты бился в посольстве Императора, я уже все решила. Я всегда знала, что есть только одно место, где нас от людей Императора будут защищать не из дружбы и не за плату, а из ненависти к Императору. И чугам.
– В…
– Да, в Королевстве гилей, в Стерре. Ненависть к Императору и мой Долг выше моей нелюбви к гилям. И если Императору можно отомстить только при помощи гилей… я приму эту помощь. Неспящий согласен.
– Принцесса, девочка моя, послушай… Следующей весной Император начнет последнюю войну с Королевством. Сто по сто на десять воинов ударят по Стерре…
– Я знаю это. Их будет еще больше, Каддет! Чугов много, Каддет, много больше, чем думают гили. Воинов учат повсюду. У Владетельных забирают всех подданных. Им обещают земли, рабов, Имена для безымянных, вырубают леса для приготовления военных машин, изготовления лестниц и щитов… Выдержит ли Стерра, Каддет? Или нам опять придется бежать?
– Немного это зависит и от нас, Принцесса. Я хочу помочь Стерре, любимая… Не королю Стерры, не лорду Барку – Королевству Стерра, против Императора. Я хочу его уничтожить, как и ты. Тогда мы отомстим ему, и все нас оставят в покое. И мы наладим нашу собственную жизнь.
Принцесса обняла его.
– Разве я не говорила тебе, что пойду за тобой всюду, куда ты скажешь? – спросила она.
Когда на следующее утро Баку повез на своей спине запеленатое в ткани и перевязанное веревками тело Валея вниз, в Гавань, под узцы его вела перевязанная рука Принцессы. Люди расступались перед маленькой процессией: впереди Принцесса в белом платке, закрывающем ее с головы до ног, по обоим сторонам коня – Чужак и толмач Монах. За ними шли три охранника из оборонного полка. Шепот возникал то перед процессией, то позади нее.
Около дальней пристани в Гавани на волнах болтался баркас. Три похоронщика терпеливо подождали, пока Чужак и его Принцесса снимали мертвое тело с коня, пока они постояли в молчании над перевязанным кулем, затем подняли тело Валея. Баркас отвалил от пристани и медленно, борясь с волнами, направился из Гавани в открытое Внешнее Море. Принцесса не отрывала взор от суденышка и дождалась, когда оно вернулось к пристани.
– Море сразу взяло его, – сообщил Принцессе один из похоронщиков, вступив на настил пристани. – По нашим приметам, Госпожа Принцесса, это значит, что у него не осталось на земле долгов.
Очень много работы было в конце лета у кузнецов и плотников порта Дикка. Одни ковали гвозди и скобы из мягкого железа, другие гибкими пилами нарезали столбы и доски. Люди господина Каддета очень дотошно проверяли качество их работы – немало кривых гвоздей и треснувших досок скапливалось во дворах мастерских, а все одобренные ими изделия отвозились на строительство новой крепостной стены. Там другие кузнецы и плотники, нанятые Главой порта, строили леса, подъемники, сколачивали широкие крепкие лестницы. А по удивительной дороге из рядом расположенных дубовых брусьев четверки волов таскали и таскали из каменоломен на широких низких тележках напиленные блоки черного и серого базальта. Блоки раскладывались по толщине и длине в штабеля, а самые большие и тяжелые, черные, которые по круглым бревнам по одному с трудом медленно тянули шесть волов, подвозили к самому фундаменту и долго устанавливали их на место. Господин Каддет клал на каждый установленный блок свой странный инструмент с пузырьком воздуха. А мастер Проекта, которого многие из жилого города знали по прежнему прозвищу Книгочей, на каждом привезенном блоке рисовал мелом значки, всего шесть видов значков. Зрители спорили между собой – и даже на деньги – для чего эти значки. Одни говорили, что это указание размера блока, другие – что веса, а третьи – что места, куда этому блоку лечь. И такая работа продолжалась уже двадцать дней, прерываясь только на ночь. Праздным горожанам уже наскучило наблюдать за этой однообразной работой, их становилось все меньше и меньше вокруг строительной площадки, особенно с утра.
И вдруг на двадцать первый день забредшие с утра на стройку бездельники увидели начало чуда: как-то враз у них зарябило в глазах от мелькания на стройке множества людей, и прямо на их глазах волы покатили по круглым бревнам к фундаменту один за другим большие квадратные серые блоки, ватаги бывших рабов Чужака железными ломами направляли эти блоки, прижимая их друг к другу, и скоро один к одному они вставали в ряды на всю немалую толщину стены. Но волы уже тянули следующие блоки и заскрипевшие подъемники ставили эти блоки на нижележащие. Чужак и мастер Проекта почти не вмешивались в работу ни строителей, ни погонщиков волов, ни тех, кто ловко впрыгивал на площадки противовесов подъемников. Очень быстро стена поднялась на высоту роста среднего человека. А к обеденному часу, когда молва разнесла весть о начале возведения стены и на строку потянулись со всех концов порта люди, новая стена уже сравнялась по высоте со старой, и Главе пришлось выставить дополнительные посты стражников, чтобы отгонять людей, пытавшихся забежать на стройку. Так что почти одновременно прискакавшим в порт гонцам и Короля Стерры и Императора чугов пришлось проезжать через воротный разрыв в новой стене, единственный. И те и другие с удивлением и озабоченностью оглядывались на строящуюся новую крепостную стену, жители видели это и улыбались, а кое-кто из портовых даже довольно засмеялся. До сумерек люди стояли и смотрел, как стена, переставшая расти вверх, становится все толще и могучей.
На следующее утро многие по дороге на работу забежали посмотреть на новую стену, но за ночь ничего не изменилось, только опять около стены выросли штабеля небольших блоков – такие и два сильных мужчины могут поднять, да еще из каменоломен навезли узких длинных каменных плит. Зато к вечеру в новой стене появились странные, колесные ворота – не распашные, не щитом, а каменным колесом, собранным из точно подогнанных косых блоков в железном ободе. Вокруг этого колеса высотой в два человеческих роста вместе с кузнецами хлопотали Чужак и мастер Проекта. Леса вокруг стены поднялись очень высоко и с них нет-нет, но падала то толстенная доска, то железный гвоздь. Уже в сумерках раздались команды, заскрипел противовес, загремели цепи, хрустнули маленькие камушки под железным ободом новых ворот и колесо сдвинулось, закрыло воротный проем.
Еще пять дней новая крепостная стена то росла вверх, то в толщину. К ней уже не подпускали, смотреть приходилось издали, из-за старой, и уже приходилось задирать голову, чтобы посмотреть на самую ее вершину, где укладывали плиты. А еще через шесть дней вечером на Площади прокричали, что за мелкий медяк, медячок, всякому желающему завтра и на другой день дозволено будет выйти за границу порта и посмотреть на новую крепостную стену со стороны дороги. Только лишь имей при себе ярлык, чтоб обратно пустили, потому что в воротах новой крепостной стены будут стоять люди из нового оборонного полка, а они мало кого в лицо знают.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
