тебе. И хорошего клева, – пожелала Инга и вышла из «мерседеса», оставив Худого наедине с хриплым голосом Высоцкого.
«Если друг оказался вдруг…» – это про нее. Инга только сейчас это поняла.
Это оказалось для нее сюрпризом.
Худой.
Павел – вот кто был ей нужен по жизни. Не мальчик, не парень, а суровый брутальный мужик, так похожий на музыку, которую он слушал. Тот, кто умел держать удар и оставаться ей интересным. Кто соблюдал бы ее личное пространство. Кто смог бы укротить и вытравить из ее головы плохих тараканов, оставив хороших. И она бы согласилась на это. Может быть, не сразу. Поломало бы ее. Попили бы, конечно, крови друг другу. Но ведь все могло бы и получиться. И она была бы рядом с ним. Была бы на нем сверху, и под ним, и в «доги стайл». Держала бы его за руку, обнимала, кусала бы его за плечи и за решительный подбородок.
Если бы он не сдал сейчас назад. Сам того не зная, не поменял бы ее на свою долбаную рыбалку… Несколько человек, куривших возле стеклянных дверей «Копов», откровенно разглядывали Ингу. Затрахали уже.
– Здравствуйте, – поприветствовал ее охранник. – К сожалению, у нас закрытая вечеринка.
– Добрый вечер. Я знаю, – кивнула девушка. – Меня Захар пригласил.
Охранник невозмутимо кивнул и открыл перед ней дверь:
– Добро пожаловать.
Спускаясь по ступенькам, Инга вспомнила, как убегала отсюда год назад… Убежать хотелось и сейчас, но выбора у нее не было.
«Закрытой вечеринкой» назывался обычный субботний разгул отмечающих выходные силовиков. Деловые костюмы смешались с униформой и вытянутыми футболками, дорогой парфюм – с запахом пота, виски и коньяк – с водочкой и пивком, желание попеть караоке – с идеей поехать в сауну. Общим знаменателем ко всему – духота и «Мумий Тролль».
Пошатываясь, Инге загородили дорогу. Дыхнули в лицо алкоголем:
– О!.. Милая барышня!.. Вы – как цветные мелки, которые могут раскрасить мою серую жизнь! Разрешите с вами немного ознакомиться… Тьфу ты, бля!.. Огромный как паровоз пар-р-рдон, мамзель! Просто познакомиться!..
– Ву за ви уп шамизе интересант… Ме ву неми интересант па… (Мне нравится ваша рубашка… А вот сами вы – нет…), – ответила Инга, вспомнив французский, подученный, как ни странно, за время пребывания в Каталонии.
– О!.. Ланфрен-ланфра-ла-та-ти-та! Лети в мой сад, голубка!.. Констанция, куда вы все время исчезаете?..
Инга пробилась к стойке и спросила у пропирсингованной барменши-анорексички:
– Захар здесь?
– Ставрогина? Инга? – узнала барменша, и Инге на мгновение стало неловко, что она не помнит, как зовут девушку. – Привет! Да, здесь. У себя. Как дела? Херово, как я погляжу?
– С чего так решила?
– А на фига бы тебе иначе видеть этого придурка? Проходи…
Подсобка, в которой днем временами сидела наезжавшая бухгалтер-фрилансер, по вечерам превращалась в логово хозяина «Копов». Кирпичные стены этой узкой комнатенки были оклеены постерами с футболистами в сине-бело-голубой форме. Лампы дневного света под потолком, стол с ноутом и крохотным кактусом в разрезанной пополам пивной банке, пара офисных стульев. Встроенный сейф, в котором вместе с выручкой лежал вечно теряющийся, если оставить его на виду, пульт от кондиционера.
Когда Инга без стука вошла в комнату, сидевший перед ноутбуком Захар не сразу поднял голову. А когда поднял и увидел девушку, глаза его округлились.
– Привет, – произнесла Инга, чувствуя несвойственное ей смущение. Может, дело в том, что за вечер потратила она весь запас непринужденности, а может, в том, что с Захаром они расстались не так чтобы прямо друзьями.
Хозяин «Копов» посмотрел на нее долгим взглядом, молча поднялся и вышел из-за стола, присел на его краешек. Серая в розовых цветах футболка, узкие потертые джинсы, тату на правой руке «No hesitation, no delay». В голове у нее крутилась та самая мелодия «Dale Cooper Quartet». «Не забыть, – мысленно сказала себе Инга, – что за людоед прячется за этими шмотками».
– Я и думал, – сказал Захар, – что не ограничится все тем, что «Зенит» в Лиге первый матч проиграл. Прямо чувствовал, будет на неделе что-то еще. Вот только никак не ожидал, что заявишься ты мозги мне кувалдой вышибать… Привет, если не шутишь.
– Ты будто боишься меня, а это мне надо бояться, – заметила Инга, останавливаясь в полутора метрах от Захара. Аромат парфюма с этого расстояния еще не чувствовался, а вот запах алкоголя – вполне. – Бухаешь? Или просто вечер субботы?
– Ни то ни другое, – покачал головой Захар. – Товарищ у нас сегодня погиб…
– Извини, что не вовремя…
– Ты же не знала, – пожал плечами хозяин. – Что хотела, Ставрогина? Не просто же так приехала, верно? Соскучилась бы по мне, так позвонила бы, фотки ВКонтакте лайкнула, да?
– Я по делу, – кивнула девушка и обернулась на звук открывшейся двери.
В комнату вошел еще один человек – одетый в пиджак («серый в елочку, из Мосторга») невысокий мужчина с заостренными от прожитых лет чертами лица. Инге он показался похожим на уставшего Роберта Де Ниро в роли старого грешника, напоследок затеявшего замолить грехи. «Грешник» был изрядно пьян – и это при том, что в руках он держал початую бутылку «Зеленой марки».
– Вот! – произнес «грешник». – У Люси взял… Выпьем за упокой души новопреставленного раба божьего Константина. По последней, а, Захар?
– Давай, Олегыч. По последней… Дело у меня тут, кажется, нарисовалось…
– Раб божий Константин? – переспросила Инга у «грешника», смотревшего на нее тяжелым пьяным взглядом. – Троцкий?..
* * *
– Паскудный же вы народ, бабы! – покачал головой Артемьев. – Циничные существа…
– Лучше перемотай все, что хочешь сейчас выдать на эту тему, – поморщилась Инга. – По делу есть что сказать?
Она и пьяный опер сидели на стульях друг против друга, как шахматисты. Захар нависал над ними, устроившись на краешке стола.
– По делу? – удивился Артемьев и нацелил на Ингу палец, будто собирался из него выстрелить. – А если по делу, то получается, ты просто хочешь найти свою машину, а не убийцу. И ни хера мне не нравится, что ты не знаешь, с кем работал Костас. Их сейчас брать всех надо, ведь кто-то из них и убил этого священника. Может, и тачка твоя всплывет. Поможешь следственным органам?
– Я же сказала, ничего не знаю, – ответила Инга, ощущая вкус желчи во рту. – Костя не рассказывал…
– А я тебе не верю, – безапелляционно сказал Артемьев. – Даже не пытайся мне это впарить…
– Кто убил Костю, ты мне сказал. Бывший священник. Все понятно. А вот кто убил священника, мне неинтересно. Мне, ты точно заметил, надо вернуть чужую машину…
– Да если бы не Захар, взял бы сейчас тебя
