важным? — медленно спросил Пуаро.
— Да, из-за вопроса о времени. Времени было невероятно мало.
— Я согласен с вами, что в этом деле вопрос о времени необычайно важен.
— Ну, и в довершение ко всему, что еще больше затрудняет дело, — в этом доме две лестницы. Во-первых, главная лестница, которая ведет наверх из холла и примерно одинаково удалена от двери столовой и от двери гостиной. Во-вторых, есть еще одна лестница, в другом конце дома. Ею воспользовался Стивен Фарр. Мисс Эстравадос тоже поднялась по этой лестнице — ее комната находится на втором этаже в непосредственной близости. Все остальные сообщили, что прибежали по главной лестнице.
— Все это, разумеется, очень запутано, — сказал Пуаро.
Дверь вдруг распахнулась, и в комнату ворвалась Магдалена Ли. Она часто дышала, щеки ее раскраснелись. Она стремительно подошла к столу и сказала:
— Мой муж думает, что я легла отдыхать, но я тихо выскользнула из комнаты.
Она отчаянно посмотрела на полковника Джонсона. — Если я скажу вам правду, вы ведь сохраните это в тайне, не так ли? Я имею в виду… Но вы же не расскажете об этом всем?
— Если это не связано с преступлением…
— Да нет же. Речь идет… исключительно о личном, о.. — Глаза Магдалены увлажнились. — Я доверяю вам, полковник Джонсон. Я знаю, что вам можно довериться. Вы внушаете доверие, и вы так любезны. Понимаете, все было так: кто-то… — Она замялась.
— Да-да, я слушаю, миссис Ли.
— Позавчера я собиралась кое-кому позвонить. Одному… одному своему другу. Но я не хотела, чтобы Джордж знал об этом. Конечно, нехорошо с моей стороны, и я… после ужина я пошла к телефону, потому что думала, Джордж задержится еще некоторое время в столовой. Но когда я подошла к кабинету, то услышала, как мой муж разговаривает по телефону. В результате мне пришлось ждать.
— Где вы ждали, миссис Ли? — спросил Пуаро.
— За лестницей есть маленький гардероб. Комнатка достаточно темная. Я туда проскользнула, потому что из этого укрытия можно было увидеть, когда Джордж уйдет из кабинета. Но он не вышел. А тут раздался шум наверху, и все побежали вверх по лестнице.
— Значит, ваш муж не покидал этой комнаты до тех пор, пока наверху не раздался шум?
— Нет.
— А вы сами провели время с девяти до девяти пятнадцати в том гардеробе, ожидая? — спросил Джонсон.
— Да! Но я же не могла в этом признаться. Меня бы спросили: что я там искала, понимаете? И все выглядело бы так… так странно, понимаете?
— Да. Это выглядит действительно несколько странным, — сухо согласился Джонсон.
— У меня будто камень с души свалился от того, что я сказала вам всю правду. — Она обольстительно улыбнулась ему. — Вы ведь не расскажете об этом моему мужу? Нет, конечно же, нет. Я же знаю, что вам можно доверять — всем вам!
Она окинула всех очаровательным взглядом и выпорхнула из комнаты.
Полковник Джонсон энергично откашлялся:
— Ну что же, могло быть и так. Звучит вполне правдоподобно. С другой стороны…
— Но могло быть и не так, — перебил его Сагден. — В том-то и вся штука. Мы не знаем этого.
***
Лидия Ли стояла, наполовину скрытая тяжелой портьерой, у окна и смотрела в сад. Звук за спиной заставил ее обернуться. В дверях стоял Эркюль Пуаро.
— Мсье Пуаро! Вы меня напугали.
— Очень сожалею, мадам.
— Я думала, что это Хорбюри. Пуаро кивнул:
— Да, он действительно очень тихо ходит по дому. Будто кошка или вор.
Он посмотрел на Лидию внимательно Она сказала с презрением:
— Да. Я никогда бы не хотела иметь дело с таким человеком. Думаю, что мы скоро постараемся избавиться от него.
— Вы только выиграете от этого.
Она посмотрела на него внимательным взглядом.
— Что? Вы можете сказать о нем что-то плохое?
— Ну, он — человек, который собирает чужие тайны и затем извлекает из этого выгоду для себя.
— Вы думаете, что он что-то знает об убийстве? — спросила она.
Пуаро пожал плечами.
— Он ходит крадучись и хорошо слышит. Может быть, он что-нибудь слышал или видел, но не говорит об этом.
— И при помощи чего он сможет кого-то из нас шантажировать?
— Это в сфере возможного, мадам. Но я пришел не для того, чтобы сказать вам об этом, мадам.
— А зачем?
— Я говорил с мистером Альфредом, — медленно сказал Пуаро — И он сделал мне предложение, которое я хотел бы обсудить с вами, прежде чем принять или отклонить. Но поскольку я был столь восхищен той картиной, которую вы являли собой: ваш очаровательный джемпер на фоне темно-красной портьеры… я остановился, чтобы полюбоваться вами.
— Мсье Пуаро, неужели мы будем тратить время на комплименты?
— Простите меня, мадам. Но немногие англичанки умеют одеваться со вкусом. Платье, которое было на вас в первый вечер, несмотря на довольно простой покрой, было очень элегантным. Очень изысканным.
Лидия спросила нетерпеливо:
— О чем же вы хотели поговорить со мной, мистер Пуаро?
Пуаро тоже стал серьезным.
— Ваш супруг, мадам, попросил меня взять на себя расследование этого дела. Он хочет, чтобы я оставался здесь, жил в доме и приложил все усилия, чтобы раскрыть убийство.
— Да, ну и?..
— Я не могу принять приглашение, пока не буду убежден, что оно по нраву хозяйке дома.
— Разумеется, я приветствую приглашение, которое сделал мой муж, — сказала она холодно.
— Разумеется, мадам. Но мне нужно нечто большее. Действительно ли вы хотите, чтобы я принял его?
— Действительно. Почему бы и нет?
— Я хочу выразиться еще яснее. Вы действительно хотите, чтобы открылась истина?
— Естественно. Пуаро вздохнул.
— Неужели вы не можете сказать мне ничего, кроме этих общепринятых фраз?
— Да. Я — человек, который сильно зависит от условностей. — Она закусила нижнюю губу. Вначале она колебалась, но потом все же произнесла: — Наверное, действительно — лучше полная откровенность. Я хорошо понимаю, в какой ситуации вы оказались. Отец моего мужа был убит, а поскольку главного подозреваемого в убийстве — Хорбюри — уличить не удалось, и кажется, что сделать это вообще невозможно, то выходит, что убийца — кто-то из членов нашей семьи. Воздать по заслугам этому кому-то — значит, навлечь позор на всю семью… и если уж быть до конца откровенной, то я должна признаться: этого-то я как раз и не хочу.
— Значит, вы хотите оставить убийцу безнаказанным?
— Вероятно, много убийц, избегнувших наказания, разгуливают по свету.
— Да, вы правы.
— Одним больше, одним меньше — разве это играет какую-то роль?
Пуаро задумчиво посмотрел на нее.
— А остальные члены семьи? Те, которые невиновны?
Она насторожилась:
— А
