Начальник бросил на него быстрый взгляд, словно не хотел беспокоить этим Рофа.
— Парализована? — кажется, Роф побледнел. — С рождения?
— А… да. Ей причинили травму. Она родилась без надлежащей помощи. Рядом был лишь я, а из меня жалкий помощник.
— А где был Хэйверс, мать его?
— Мы не смогли попасть в клинику.
Роф гневно раздул ноздри.
— Ты врешь мне.
Бригадир в шоке вскинул брови.
— Никто не виноват, мой Господи. Кроме меня.
— Я думал, ты — строитель. Или ты окончил медицинскую школу?
— Нет.
— Тогда в чем твоя вина? — Роф грустно покачал головой. — Прости. Послушай, я рад, что твоя дочь выжила.
— Она — мое величайшее благословение.
— Несомненно. И ты, наверное, жутко скучаешь по своей шеллан.
— Каждую ночь. Целыми днями. Хотя моя вторая шеллан поддерживает во мне желание жить.
Роф кивнул, словно точно понимая, что мужчина имеет в виду.
— Я понимаю. Я все понимаю. Что-то схожее произошло с моим Братом Тором.
Последовало молчание. Затем бригадир медленно произнес.
— Я не знаю, что еще сказать, мой Господин. Кроме того, что своим присутствием Вы оказали нам великую честь.
— Тебе и не надо ничего говорить. Я оставлю вас, парни. Продолжайте спокойно работать.
Роф по-свойски махнул рукой.
— Увидимся.
Когда пластиковый щит встал на место за спиной короля, рабочие потеряли дар речи.
— Он всегда такой? — спросил бригадир в шоке.
Рейдж кивнул.
— Он достойнейший из мужчин.
— Я не думал что он… такой.
— Какой?
— Такой дружелюбный.
— Почему?
— Слухи. Говорят, что он замкнутый. Недосягаемый. Не интересуется такими простыми вампирами вроде нас. — Бригадир встряхнулся, словно не мог поверить, что сказал это вслух. — Я имею в виду…
— Все нормально. Могу представить, откуда это берется.
— Он похож на отца, — сказал рабочий постарше, стоявший позади. — Вылитый.
— Ты знал его? Отца Рофа? — спросил Рейдж.
Пожилой мужчина кивнул.
— И я видел их вместе. Рофу младшему было пять. Он всегда стоял рядом с отцом, когда король общался с простыми вампирами. У меня возник спор с арендодателем, выходцем из Глимеры. И Король принял мою сторону, а не аристократа, я вам говорю. — Аура мужчины словно наполнила воздух печалью. — Я помню, когда убили короля и королеву. Мы были уверены, что и наследник убит. А к тому времени, когда мы узнали, что все иначе… Роф уже исчез.
— Я слышал, в него недавно стреляли, — спросил бригадир Рейджа. — Это правда?
— Мы это не обсуждаем.
Бригадир поклонился.
— Конечно. Я прошу прощения.
— Говорю же, все нормально, не переживай. Пойдем Джей-Эм, пусть парни работают. — Джон кивнул, а Рейдж добавил: — Дайте знать, если что-то понадобится.
Джон последовал за Братом, но, зайдя за щит, остановился. Рабочие до сих пор не сводили глаз с места, где Король стоял и говорил с ними, словно снова и снова воспроизводили в памяти эту сцену. Словно они только что стали свидетелями исторического события.
Выходя, он задумался, а знал ли Роф о произведенном им эффекте.
Скорее всего, нет.
Глава 57
Ана сидела за туалетным столиком, от пережитого осталась лишь легкая усталость: с каждой прошедшей ночью она все больше чувствовала себя самой собой, ее тело восстанавливалось, а разум снова приобретал остроту.
Но все изменилось.
Во-первых, Братство переехало в соседние комнаты. Все двенадцать воинов. И они распределили между собой дежурство таким образом, что теперь дверь в ее и Рофа частные покои никогда не оставалась без присмотра.
И еда.
И еще это беспокойство на лице ее хеллрена, каждый раз, когда она заставала его врасплох.
И кстати о беспокойстве, где же он был в этот самый момент?
— Ваш Король вернется очень скоро.
Ахнув, она посмотрела через плечо.
Торчер сидел в углу и «читал» книгу сонетов. По правде говоря, она была уверена, что он не замечает ни одного буквенного символа.
Вместо этого, его взгляд сканировал окна, двери, ее саму, окна, двери, ей саму.
Иногда, он ломал этот алгоритм, перекидываясь фразами с одним из своих братьев или пробуя приготовленную для нее еду.
— Куда он ушел? — спросила она еще раз.
— Он должен скоро вернуться. — Улыбке предполагалось быть обнадеживающей. Но тень в его взгляде, конечно же, портила это впечатление.
Ана прищурилась.
— Он ничего не объяснил.
— Все в порядке.
— Я не верю тебе.
Брат просто улыбнулся ей в присущей ему манере, не давая никакой возможности продолжить расспросы.
Ана отложила щетку для волос и развернулась всем телом
Иначе, к чему вся эта защита. Отдельная еда. Постоянный присмотр.
— Он думает, меня отравили.
— Все в порядке.
Когда она раздраженно всплеснула руками, дверь распахнулась…
Она вскочила на ноги так быстро, что ее туалетный столик зашатался, а пузырьки и баночки попадали.
— Дева Дражайшая! Роф!
Рывком приподняв подол юбки, она в ужасе побежала босиком по дубовому полу: ее супруг, весь в крови, повис между двумя братьями. Кровь капала на его рубаху с разбитого рта и лица, а с разодранных костяшек — на ковер, голова поникла, словно у него не было ни малейших сил ее приподнять.
— Что вы с ним сделали? — закричала она, когда дверь покоев закрылась за ними на замок.
И прежде, чем смогла себя остановить, Ана принялась молотить тех, кто держал его, хотя удар ее кулачков не оказывал на них никакого влияния, они просто продолжили нести его к супружескому ложу.
— Ана… Ана, остановись… — Когда они положили Рофа на кровать, он поднял левую руку. — Ана… остановись.
Она хотела обхватить его ладонь и прижаться к нему, но казалось, любое прикосновение причиняло ему боль.
— Кто сделал это с тобой?
— Я сам попросил их об этом.
— Что?
— Ты все правильно расслышала.
Замолчав, она вдруг почувствовала себя так, словно тоже его ударила.
Голос Рофа был настолько слаб, что Ана невольно задалась вопросом, в сознании ли он:
— Есть дело, которое необходимо выполнить. Собственноручно. — Сжав руки, он поморщился. — И никто, кроме меня это не сделает.
Aнa посмотрела на своего супруга, затем на толпившихся рядом мужчин, а потом на тех, кто только что вошел в покои… конечно же они появились сразу, как услышали крики.
— Вы сейчас же мне все объясните, — закричала она. — Все вы! Или же я немедленно покину эти покои.
— Aна. — Голос Рофа был искажен, он с трудом дышал. — Будь разумна.
Она встала и положила руки на бедра.
— Я могу упаковывать свои вещи или же кто-то из вас заговорит со мной?
— Ана…
— Говорите, или же я ухожу.
Роф выдохнул сбивчивое проклятие.
— Тебе совершенно не о чем беспокоиться…
— Когда ты являешься в наши супружеские покои в таком виде, словно тебя сбила повозка, мне есть о чем беспокоиться! Как ты смеешь мне это запрещать?
Роф поднял руку, словно хотел вытереть лицо, а когда сделал это, то поморщился от боли.
— Полагаю, твой нос сломан, — категорично заявила она.
— Помимо всего прочего.
