Каст облокотился на релинг «Вороньего крыла» и разглядывал странное море, проплывающее под килем корабля. Будучи кровавым наездником, он избороздил под парусами множество коварных вод: лабиринт островов Архипелага, Проклятые Отмели, где выли беспрерывные ветры, внушающие опасения каналы Кри-Кри, окутанные туманом прибрежные воды джунглей Брешена. Но нигде он не встречал ничего похожего на то, что окружало Блэкхолл.
Океан льда и пламени.
По всему заливу Т’лек покачивались на волнах ледяные горы, будто голубоватые морские чудовища. А между ними над водой поднимался пар, как над кипящим чайником. Туман и мгла укрывали бушующую поверхность залива. Течения здесь свивались в тугие узлы, как моток канатов. Дно представляло собой ловушку из подводных камней и острозубых рифов, появлявшихся и исчезавших по чьей-то странной прихоти.
В этом море не было ничего постоянного. Ни ветра, ни погоды.
Рядом с Кастом стоял мастер Эдилл, бессменный товарищ его бдений. Седой старейшина мер’ай с сомнением покачал головой.
— Нелегко будет вести войну в этих водах.
Каст и не пытался изображать несуществующую бодрость. Его лицо оставалось мрачным.
— Надо бы догнать флот до рассвета, — заметил старейшина.
— Если капитан управится с этими неугомонными ветрами.
— Она сильная девица. Справится.
Каст кивнул. За прошедшие два дня он проникся уважением к гибкому капитану «Вороньего крыла». Лисла поддерживала железную дисциплину, замечая любую мелочь, и казалась неутомимой, несмотря на хворь, пожиравшую ее дар. Элв’инский корабль мчался над океаном, словно гонимый бурей сухой лист. Среди моряков было три умелых заклинателя ветра — стихийных мага, которые сменяли друг друга день и ночь. Каждый из них имел возможность отдохнуть четверть дня, а оставшиеся двое непрестанно помогали капитану.
Оглянувшись, Каст посмотрел на Лислу, продолжавшую управлять судном. Ее медно-красные волосы вздымались, наполненные магией воздуха, а кожа не уступала бледностью проносящимся мимо облакам. Несмотря на то что ее глаза сияли все той же синевой, как и в начале путешествия, воин не знал, удалось ли капитану хоть немного вздремнуть.
Он восхищался Лислой. Обычно подобное путешествие занимало пять-шесть дней. Ей удалось управиться вдвое быстрее. С такими соратниками Каст почти не сомневался в победе в грядущей войне.
— Я поговорил с Ксином, — продолжал мастер Эдилл. — Он все еще не может связаться с лордом Тайрусом. Принц жив, но подробности скрыты завесой тайны.
В голосе старейшины мер’ай Каст различил беспокойство. На волнение указывало и то, что Эдилл потирал перепонку между большим и указательным пальцами.
— Почему ты беспокоишься по этому поводу? Скорее всего, они не могут поговорить из-за оскудевающей стихийной магии.
— Нет. С Джоаком Ксин общался сегодняшним утром. Он говорит, что Джоака было отлично слышно, а находится он гораздо дальше, чем лорд Тайрус.
— Значит, ты думаешь, что принц попал в беду? — поднял брови Каст.
— А куда подевалась армия д’варфов? Куда они пошли? Лорд Тайрус отправился на их поиски вдоль северного побережья, и вот теперь связь с ним почему-то слабеет. Не нравится мне все это. Темный Властелин с помощью коварных исчадий зла уже атаковал А’лоа Глен, а теперь появилась опасность, что флот захватят при помощи черных яиц. И кто знает, какие каверзы враг готовит соединенным армиям земли? — Эдилл указал на море льда и огня и продолжил: — Не это поле битвы тревожит меня, но готовность наших войск. Всего лишь пять дней осталось до полнолуния, а мы еще не собрали силы для нападения, как намеревались.
— Война никогда не выбирает удобное время, — ответил Каст. — Нужно просто взять в руки меч и либо победить, либо пасть.
— Вот слова истинного кровавого наездника, — покачав головой, пробормотал старик.
— Мы выиграем эту войну, — вздохнул Каст.
— Почему ты так уверен?
— Потому что мы не можем иначе, — воин повернулся лицом к северной кромке горизонта, затянутого туманом. — Без победы у нас просто нет будущего.
Они надолго замолчали. Наконец мастер Эдилл мягко поинтересовался:
— И никакой надежды для Сай-вен?
Каст, склонив голову, вцепился в релинг.
— Я люблю свою племянницу, — продолжал старейшина. — Но грядущая битва важнее, чем отдельный человек. Она требует от нас больших жертв. Помни, что ты — наш возрожденный предок, человек и дракон.
Против воли Каста его рука потянулась, чтобы прикоснуться к татуировке, изображавшей черного дракона, которая обвивала его шею и заползала на щеку. Он припомнил картину, на которой был нарисован общий предок народов мер’ай и дри’ренди. Человек восседал на белом драконе, а на его шее виднелась точно такая же татуировка. Прошлое вернулось, совершив круг, как свившийся в кольцо дракон, захвативший зубами свой хвост.
— В стародавние времена нашему предку пришлось сделать трудный выбор, но я подозреваю, что решения, которые тебе придется принимать, окажутся не в пример тяжелее.
Каст ничего не ответил. И без того нерешенный вопрос тяжким грузом давил на сердце. Слова Шишон непрестанно звучали в его душе: «Папа сказал, что тебе придется убить дракона».
— Ты встанешь перед выбором — любовь или спасение мира? — закончил мастер Эдилл. — Сумеешь ли ты выбрать?
— По-моему, я должен, — воин крепче сжал релинг.
— Да, ты истинный возрожденный предок, — кивнул Эдилл, похлопал Каста по плечу и отправился на нижнюю палубу.
Каст остался наверху в одиночестве, и его мысли затерялись среди ветров. Он вспоминал картину со своим предком верхом на белом морском драконе. Что бы тот сделал, столкнувшись с таким же выбором? Может быть, он убил бы своего верхового зверя? Хватило бы ему решимости? Вообще, кто-либо способен решиться на подобный шаг?
За зимы их союза дракон и человек начали растворяться друг в друге. Каст мог ощущать душу Рагнар’ка так же, как свою собственную. В неистовом сердце дракона крылась бездна любви к Сай-вен, не уступавшая чувствам Каста. И потому связь мужчины и дракона была куда сильнее, чем просто наездника и верхового зверя. Он не имел понятия, как убить Рагнар’ка, а если бы и узнал, то неизвестно, решился бы.
Слова предостережения вновь зазвучали в его голове, многократно повторяясь.
«Явившись, дракон поглотит мир».
Дар Шишон, как мага-предсказателя, не подлежал сомнению, но ведь она — всего лишь маленькая девочка. Возможно, она исказила суть своих пророческих сновидений. Можно ли в решении столь важных вопросов полагаться на слова ребенка?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
