столу, на котором лежала карта.
— Положение на Западном фронте резко ухудшилось, — глухо сказал генерал. — Пали Брянск и Орел. Тяжелые бои идут в районе Вязьмы. Создалась серьезная угроза и нашему, Северо-Западному фронту.
Скрипнула дверь, и в кабинет вошли двое: начальник штаба Северо-Западного фронта генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин и начальник автобронетанковых войск фронта полковник П. П. Полубояров. С обоими Ротмистров был знаком ранее. Ватутин, невысокий круглолицый крепыш, в котором еще трудно было увидеть будущего выдающегося полководца, доложил по карте обстановку: малочисленные и крайне ослабленные войска правого крыла Западного фронта отходят к рубежу Осташков— Ржев. В обороне наших войск образовался разрыв шириной до 80 километров. По последним сведениям, противник ввел в этот разрыв 3-ю танковую группу, усиленную 27-м армейским корпусом. Противник — это теперь совершенно очевидно — стремится прорваться к Калинину, а затем нанести удар в глубокий тыл Северо-Западного фронта, вероятно, на Ярославль, Рыбинск.
— Или на Москву вдоль Октябрьской железной дороги, что еще хуже, — невесело добавил командующий фронтом. Он с минуту помолчал, задумавшись над картой, а потом, обращаясь к Ротмистрову, сказал: — По приказу Ставки нами создана оперативная группа для выдвижения в район Калинина. В нее включена и ваша 8-я танковая бригада. Командовать группой поручено Николаю Федоровичу.
Ватутин тут же, не отходя от карты, поставил Ротмистрову задачу. Он сообщил, что пехота и конница группы — две стрелковые и две кавалерийские дивизии — в ближайшее время сосредоточиваются в городе Вышнем Волочке.
— Восьмая танковая бригада с подчиненным вам сорок шестым мотоциклетным полком составит передовой отряд группы, — лаконично заключил он. — Вам надлежит не позднее утра пятнадцатого октября двинуться из района Валдая по шоссе к Калинину с задачей не допустить прорыва танков противника к Торжку или Калинину.
С тяжелым чувством возвращался Ротмистров из штаба фронта в деревню Яжельбицы, где размещалась бригада. Враг на подступах к Москве. На карте боевых действий — родная деревня Сковорово, райцентр Селижарово, где учился в школе. Родные тверские места… Это, вероятно, про них пронзительные строки Тютчева: «Эти бедные селенья, эта скудная природа, край родной долготерпенья…». Вот уж поистине: «Не поймет и не оценит, гордый взгляд иноплеменный…» Да, не порадуют тверские места чужой взгляд ни красотами природы, ни обилием нивы. Чахлый кустарник, тощие луга, болота… Но сыновнему сердцу они дороги. Здесь прошло детство. Небогато, казалось бы, отрадными впечатлениями крестьянское детство, а согревает душу память о нем… С горечью думалось: «Неужели здесь будут фашисты?» И щемило сердце.
Как до Яжельбиц дотащит Колымагу мужичок, То-то друт мой растаращит Сладострастный свой глазок! Поднесут тебе форели — Тотчас их варить вели, Как увидишь, посинели, Влей в уху стакан шабли.
Это из письма Пушкина к Соболевскому. Да, Яжельбицы, первая после Валдая станция на тракте из Москвы в Петербург, славилась когда-то форелью. А Торжок — жареными котлетами у Пожарского… Немецкие полчища на Валдае, у истоков Волги, — это казалось тяжелым кошмарным сном.
…Точно в назначенное время 8-я танковая бригада, имея на ходу 49 танков, из них 7 КВ и 10 Т-34, выступила из Валдая по Ленинградскому шоссе в сторону Калинина. В полночь, не снижая скорости, прошли Вышний Волочок. Здесь Ротмистров узнал, что немцы вышли на ближайшие подступы к Калинину. Реальным становилось предположение о прорыве противника к Торжку. Приказал командиру танкового полка быть в готовности к встречному бою. К счастью, в Торжке немцев не оказалось.
На рассвете 15 октября бригада сосредоточилась главными силами в селе Старом Калинине, пройдя за сутки свыше 200 километров.
До Калинина — рукой подать. Командир 46-го мотоциклетного полка майор Федорченко донес, что он находится у Горбатого моста, где столкнулся с разведывательными подразделениями.
Ротмистров решил не теряя времени ворваться в город. Но машина противника уже заработала по привычной схеме. В небе — рокот моторов самолетов. Через три-четыре минуты «юнкерсы» с ревом начали пикировать и сбрасывать бомбы в расположение танкового полка. Едва отбомбились — Егоров доложил: к позициям мотострелкового батальона выдвигаются 15 немецких танков.
Огнем КВ и тридцатьчетверок, с коротких остановок прошивавших броню фашистских машин, атака была отбита. Вновь появилась вражеская авиация. На этот раз высыпала бомбы в основном на позиции мотоциклетного полка. Тут же последовало донесение командира 1-го танкового батальона: в лощину юго-западнее села Старого Калинина спускаются в ромбовидном построении 30 немецких танков и мотопехота. Ротмистров приказал: задержать танки врага огнем трех-четырех танков из засады, а главными силами обоих танковых батальонов охватить противника с флангов. Задуманное получилось. Немцы ввязались в бой с засадой, а в это время на них с флангов надвигались мощные КВ и быстрые Т-34, стреляя с коротких остановок. Попав в огневой мешок, танки противника заметались по лощине, пытаясь оторваться от наседавших на них пяти танковых рот. Удалось это немногим.
Развивая успех, 8-я танковая бригада овладела Медным и через Горбатый мост прорвалась к западной окраине Калинина. Двое суток продолжались бои на окраине города, куда фашисты, как было установлено впоследствии по документам, подтянули за 15–16 октября еще две дивизии — 6-ю танковую и 36-ю моторизованную.
Это были тяжелейшие бои — противник располагал многократным превосходством в силах, особенно в танках, непрерывной поддержкой авиации. А танкистов Ротмистрова никто с воздуха не прикрывал…
16 октября в пятнадцать часов танковая дивизия и моторизованная бригада немцев при мощной поддержке авиации нанесли удар вдоль шоссе на Торжок. Танкисты и мотострелки 8-й танковой бригады сражались стойко, но понесли чувствительные потери. Группе танков и мотопехоты врага удалось прорваться к штабу бригады в Малице. При отражении этого нападения погиб начальник штаба майор М. А. Любецкий. Едва не погиб и командир 8-го танкового полка майор А. В. Егоров — в его танк попал термитный снаряд, был убит механик-водитель, командир полка получил контузию, но остался в строю. Тяжелое раненое получил командир второго танкового батальона капитан В. Д. Баскаков. Ранены были командиры рот старшие лейтенанты С. Г. Доценко и П. Н. Недошивин. В танковом полку осталось исправными всего 9 КВ и Т-34. Потеряна была и большая часть легких танков.
С наступлением сумерек Ротмистров отвел оставшиеся танки,
