— Чушь какая-то!
— Я так понял, он на жалость давил. Вызывал к себе сочувствие.
— А моя жена?
— Посочувствовала, естественно. Но ему этого показалось мало, и он сказал, что будь он ее мужем, у нее не было бы ни работы, ни увлечений, ни друзей, ни поклонников. А был бы он один.
«Сволочь!» — выругался про себя Декьярро.
«Он знает, что ей нравится мужская ревность и пользуется этим».
— А потом она умилилась его страданиями и пригласила его на чай. И он пришел к ней через две недели. Работы — жаловался — много Вы ему дали.
«Пол словам Джорджа получается, что они переспали всего неделю назад. И она не может быть беременной так скоро. Да и менструация у нее была очень давно…»
И тут его осенило!
«Менструация была давно, выходит… это мой ребенок!»
Сообщение о том (даже не сообщение, а мысль, догадка) выбило его из колеи. Он отпустил Джорджа и задумался: «Почему же ее не радует эта новость? И почему первому об этом она сообщила Дарио, а не мне?»
И он решил с ней пока не разговаривать. Она сама себя выдаст. Не сможет же она скрывать беременность девять месяцев. А с Дарио я разберусь, но позже».
И он начал вести занятие. Через 15 минут явился один студент.
— Почему опоздал?
— Проспал.
— Кто рано встает — тому Бог подает! — ответил мистер Римини.
Дома он снова не разговаривал с женой и делал вид, что не реагирует на ее прикосновения.
На следующий день Деметра твердо решила переспать с мужем.
«И мне плевать, хочет он этого или нет!»
Она надела новый, почти просвечивающий соломинированный халат, голубой с оранжевыми попугаями. Он был длинный и с разрезами по бокам. Распустила свои длинные темные волосы и накрасила глаза. И пошла в университет. Занятия у них в этот день были до 16.00 ч. вечера. Она дождалась окончания всех занятий, прошлась по всем ближайшим аудиториям, убедилась, что рядом никого нет, и взяла со стола ключ. Тихо закрыла дверь в аудиторию изнутри и сказала:
— Ну, здравствуй, Кьярро.
Он поднял глаза и не ответил.
— Здесь никого нет. И вокруг никого нет. Все ушли. Мы одни.
Он смотрел на нее и молчал. Она подошла к нему, села на стол рядом с мужем и положила ногу на ногу. Декьярро прикрыл глаза. Он видел ее тело под халатом, ее ноги и думал о том, как она хороша. А следовало бы думать о том, почему она так много времени проводит с Дарио. Для замужней женщины это недопустимо — общаться с другими мужчинами. Так думают неандертальцы в каменном веке. Современные же мужья отпускают жен куда заблагорассудится. А он несовременный. Из каменного века. Ведь он ее ноги видел миллион раз. Надо твердо придерживаться тактики молчания.
«Не хочу я ее, не хочу!» — уговаривал он себя.
Но Деметра не собиралась так просто сдаваться. Она его хотела просто безумно. Она подошла к нему сзади и обняла за шею. Он держался стойко.
«Ни за что не поддамся! Я мужчина. Меня невозможно соблазнить, если я этого не хочу».
Но беда в том, что он хотел. И в командировке, и по приезде домой. И особенно сейчас. Она была такая тоненькая в этом халате, что дух захватывало. И мешало мыслить здраво.
— Красивые руки у тебя. Шикарные волосы, — с этими словами она зарылась в них.
Декьярро уже плохо соображал. И держался только на честном слове. Деметра расстегнула на нем рубашку и погладила его спину и плечи. И прижалась к нему.
— Хочу тебя, — шепнула она страстно.
Он молчал. Тогда она использовала последнюю попытку: сняла халат, и трусики, и бюстгальтер. И осталась в одних туфельках на шпильках «Золушка». Декьярро не мог больше зажмуривать глаза. Он встал, подошел к ней и шепнул умопомрачительно:
— Я вовсе не слепой. Я хочу тебя, — с этими словами он подхватил ее на руки, положил на спину на несколько учебных столов и, быстро сняв брюки и трусы, вошел в нее.
Деметра стонала. Чтобы жена не заподозрила, что он знает о ее беременности, он не стал кончать в нее. Деметра хотела встать, а он подал ей руку и помог ей подняться. Деметру удивила его забота. Она была убеждена, что после секса женщина мужчину не интересует.
— Я люблю тебя, — сказала она ему, начиная одеваться.
— Как это твой драгоценный Дарио так быстро справился с работой? — прищурился Декьярро, одеваясь.
— Я слышал, Вы общались все время, как я уехал.
— От кого? От Джо?
— От него. Любит он тебя, и ты отвечаешь ему трогательной заботой.
— Если бы любил, не стал бы ябедничать.
Деметра оделась. Декьярро тоже.
— Я его вынудил сознаться. У него не было другого выхода.
— А с чего ты взял, что ему что-то известно?
— Мне Элен об этом сообщила.
Увидев его оскорбленный взгляд, он добавил:
— Мерзкая девица.
— Я думала, ты не способен сказать такое о женщине.
— Да, я вежлив со всеми женщинами. И обычно им в просьбах не отказываю. Но эта девушка нахально лезет в нашу с тобой личную жизнь.
— Знаешь, я читала, что если задаться целью, то можно соблазнить любого мужчину.
— У Уильяма Теккерея в «Ярмарке тщеславия?»
— Да. А откуда ты знаешь? Его советы по соблазнению ты применил ко мне?
— У меня не было такой цели первоначально. Наоборот, ты даже не просила меня помочь с Дарио — я сам предложил тебе свою помощь.
— А говорил, что не джентльмен.
— Конечно же, нет.
— Разве? Джентльмен делает то, чего хочет дама, к чему она стремится.
— Вчера я… отказал тебе.
— Это связано с Дарио?
— Верно, с ним. Он проявил такое рвение к работе, чтобы тебя увидеть!
— Не вини его за это! Он скоро уедет.
— В честь чего это?
— Да так, — уклончиво ответила Деметра.
«Опять она не сказала мне о своей беременности. Почему же?»
— Что значит «так?» — придирчиво спросил ее муж.
— Что такого могло случиться из рук вон выходящего, чтобы Дарио, этот красавчик, этот умница и золотце, решил тебя бросить?
— Он меня не бросит, просто уедет. Ему надо налаживать свою личную жизнь. Завести семью, детей.
Декьярро чуть прикрыл глаза.
— А ты не хочешь… завести ребенка? — осторожно спросил муж.
Деметра вдруг напряглась, однако помотала головой.
— Ты же не хочешь детей.
— Но ты-то хочешь!
— Не всегда имеют значения мои желания, — заметила она.
— Так что там Джо-то известно?
— Все. Это у тебя от меня есть тайны. Хотя я просил тебя все мне рассказывать.
— Какие у меня там тайны? Я — открытая книга. Да и ты не совсем честен со мной.
— У меня нет секретов от тебя.
— Есть. Тайна, о которой я так и не узнала со дня нашего знакомства. Ты обещал, что я сам догадаюсь. Не получается. Сегодня вечером, нет, завтра, я собираюсь покончить с твоей тайной. Ты мне во всем признаешься.
— Думаешь, стоит тебе только попросить, и я растаю от одного лишь взгляда твоих бесценных глаз?
— Уверена в этом. Мне и просить-то особо не придется.
— Не думал, что ты можешь быть такой уверенной в себе.
— Я уверена в тебе, Кьярро. Пойдем домой.
— Пойдем.
Она открыла дверь. Дома она попросила мужа:
— Скажешь в университете, что я заболела.
— Куда собралась? — резко спросил Кьярро.
— Кое-куда надо сходить.
— Одной?
— С Дарио.
— С кем?! — Декьярро аж поперхнулся.
— Не стоит думать о том, о чем ты подумал. Мне просто нужна его помощь.
— А моя… не устроит?
— Нет. Это мой секрет, который я бы хотела от тебя скрыть.
— А Дарио, значит, говорить можно?
— Он не заинтересованная сторона.
— Ясно. Иди.
— Правда? — Деметра обрадовалась и поцеловала его.
— Правда, отпускаешь?
— Сказал же. Я же обещал, что все твои желания будут исполняться.
— Обожаю тебя! — она стала обнимать и целовать его.
«Наверно, пойдут вместе к врачу. Ей же надо встать на учет… по беременности».
На следующий день Деметра оделась очень скромно: джинсы и футболка, джинсовая куртка. Заметив удивленный взгляд мужа, сказала:
— Если бы я пошла с тобой, я бы оделась иначе. А Дарио меня не интересует.
Но Дарио за ней заехал. Пришел, улыбнулся, поздоровался и даже руку другу и начальнику фирмы протянул. Деметре не стал подавать руки. В последнее время он перестал стремиться позлить Декьярро. Наверное, его сдерживала беременность Деметры. В машине, когда они поехали, Дарио сказал:
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально.
— Декьярро еще не говорила?
— Нет. Но он ведет себя странно. Даже предложил завести ребенка.
— Думаешь, он уже знает?
— Не знаю. Ему мог, конечно, и Джо все сказать…
— Джо?! А он знает?!
— Нет. В том-то и дело, что я ему об этом не говорила.
— Собираешься? — рассердился Дарио.
— Не собираюсь. Не кипятись.
