Медведя и других ленинградских чекистов (будто Сталин желал убрать опасных свидетелей организованного им самим убийства Кирова). Медведь был амнистирован в конце 1935 года и работал на крупном посту в системе Колымлага. Он как близкий к Ягоде человек вполне мог быть посвящен в какой-то мере в тайну заговора Ягоды – Тухачевского. Отсюда и выжидание «каких-то изменений в политике» в результате государственного переворота. Вот, скорее всего, подлинная причина его ареста 5 сентября 1937 года и расстрела через 20 дней.
Разгар «ежовщины» пришелся на период октябрьского 1937 года пленума ЦК ВКП(б). На нем были официально оформлены исключения членов и кандидатов в члены ЦК, арестованных в июле – сентябре этого года. Сталин предложил список новых членов ЦК (в 1938-м многие из них погибли), некоторые из этих людей были арестованы в дни работы пленума и вскоре после него. Кто они, ранее не раскрытые участники «совещания за чашкой чая» у Пятницкого? Или они были арестованы по какой-то другой причине? Или просто стали жертвами кровавого ежовского ажиотажа?
На октябрьском пленуме 1937 года диссонансом прозвучало только выступление первого секретаря Курского обкома партии Пескарева. Оно предвещало переоценку массовых репрессий: «Судили по пустякам, а когда мы, выяснив это, что незаконно многих судили, поставили вопрос в Центральном Комитете, товарищ Сталин и товарищ Молотов крепко нам помогли, направив для пересмотра этих дел за эти годы бригаду работников Верховного суда и Прокуратуры».
Как нередко бывает, «качели» репрессий двинулись в другую сторону. Наступила, можно сказать, «антиежовщина». Но это означало конечно же не прекращение репрессий, а переход их в новое качество. Хотя и теперь страдали не только непримиримые скрытые оппозиционеры и враги советской власти, но и немало тех, чья вина была сомнительной, а то и вовсе невиновных. Так бывает всегда. Возникает сложнейшая сеть взаимосвязей, прямых и косвенных улик, подозрений, предположений. В верхах социальной пирамиды люди обычно знают друг друга, хотя не обязательно могут быть соучастниками заговора, состоять в какой-то тайной организации или хотя бы догадываться о ее существовании. Но когда речь заходит о государственной безопасности и угрозе военного переворота, когда требуется оперативность, а возможности следствия ограничены (да и следователи далеко не всегда квалифицированы), то совершенно естественно масштабы репрессий становятся преувеличенными.
Не стоит забывать и то, что, с одной стороны, продолжали действовать законы «революционного времени», а с другой – шла активная подготовка к войне. В таких условиях трудно рассчитывать на полную объективность и гуманность расследования. Это понимали и те, кто вел дела, и судьи, и сами обвиняемые.
…Проводником «либеральной реформы», ограничившей власть НКВД стал автор приказа по НКВД СССР № 00762 от 26 ноября 1938 года.
«…В целях обеспечения неуклонного проведения в жизнь постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. все органы НКВД при осуществлении этого постановления обязываются руководствоваться следующими указаниями:
1) Немедленно прекратить производство каких-либо массовых операций по арестам и выселению…
2) Аресты производить в строго индивидуальном порядке… Отменить практику составления так называемых справок или меморандумов на арест. Аресты должны быть предварительно согласованы с прокурором…
…12) В отношении советских граждан, посещающих иностранные посольства и консульства, практиковать задержание и выяснение личности задержанных. Задержание не должно длиться более 48 часов…
15) Отменить практику продления наказания находящимся в ссылке и лагерях. Лица, отбывающие установленный для них срок наказания, освобождаются…
Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Берия».
1 декабря 1938 года появилось постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б), в котором указывалось, что разрешения на аресты военнослужащих высшего, старшего и среднего начальствующего состава РККА могут даваться только самим наркомом обороны.
А летом следующего года Берия издал приказ о порядке вызова военнослужащих в органы НКВД, в котором говорилось:
«От командования частей поступают жалобы, что в практике работы особых отделов имеют место случаи вызова военнослужащих без ведома и согласия командования.
Вызовы военнослужащих производятся по всякому, даже незначительному поводу, а зачастую просто по «усмотрению» оперативного работника… Каждый подобного рода необоснованный вызов военнослужащего нервирует личный состав РККА и РККФ…»
Как видим, на местах, в воинских частях представители НКВД были не прочь показать свою власть над военными. Теперь этому пришел конец. «Вызовы военнослужащих в органы НКВД, – сказано в приказе, – проводить только с ведома и согласия комиссара части».
Оздоровление обстановки началось не только в НКВД и Красной Армии, но и во всей стране. Сократилось количество политзаключенных. Перед реальной угрозой войны требовалось консолидировать народ, укреплять его решимость противостоять врагу.
Репрессии
Приведем официальные цифры (опубликованные после рассекречивания части архивов НКВД – КГБ) о численности заключенных ГУЛАГа по состоянию на 1 января каждого года:
Как видим, количество политических заключенных не превышало 0,5 млн человек (только позже, в 1950 году, эта цифра была превзойдена. И это понятно: сюда вошли те, кто сотрудничал с фашистами, полицаи, власовцы).
Таковы факты.
Те антисоветские писатели и публицисты, которые утверждают, будто «политический террор» в СССР был чудовищен, и называют цифры порядка 10 млн заключенных ГУЛАГа, бессовестно лгут. Самое отвратительное, что одним из зачинателей и вдохновителей этой лжи (помимо Геббельса) был Н.С. Хрущев.
На XX съезде КПСС он выступил с докладом, разоблачающим культ личности Сталина. Есть документы, показывающие, что при подготовке к этому докладу Хрущев потребовал из КГБ цифры о количестве заключенных ГУЛАГа в разные годы. Материалы были ему предоставлены. Они ему показались недостаточно внушительными, и он их не привел, ограничившись общими словами.
«Когда Сталин умер, – писал Хрущев в своих мемуарах, – в лагерях находилось до 10 млн человек». В действительности, согласно документам, на 1 января 1953 года это число было меньше 2,5 млн человек, из которых большинство составляли уголовники (после войны они активизировались и с ними велась жестокая борьба). Ложь Хрущева отвратительна вдвойне еще и потому, что именно он был одним из наиболее ретивых и жестоких «террористов» против своего народа.
Могут возразить: но ведь приведены цифры только тех заключенных, кто остался в живых. А сколько было расстреляно!
Действительно, сколько? «В феврале 1954 г. на имя Н.С. Хрущева, – пишет основывающийся на документах историк В.И. Земсков, – была подготовлена справка, подписанная Генеральным прокурором СССР Р. Руденко, министром внутренних дел СССР С. Кругловым и министром юстиции К. Горшениным, в которой называлось число осужденных за контрреволюционные преступления за период с 1921 г. по 1 февраля 1954 г. Всего за этот период было осуждено Коллегией ОГПУ, «тройками» НКВД, Особым совещанием, Военной коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере наказания – 642
