явно бранился в душе.
— Прекрасно, — подытожил отец. — А теперь все вон. Я хочу поговорить с дочерью с глазу на глаз.
Как только все вышли, я вновь подступила к отцу. Изнуренный коротким спектаклем, он утоп в подушках глубже прежнего.
— Прости меня, Арабелла. — Его глаза влажно засияли.
Свернувшись рядом на кровати, я пристроилась у него на груди, а он с трудом приобнял меня и погладил по плечу. Все просил прощения, сокрушался, что, устав от гнёта короны, ослабил вожжи и проглядел измену под носом.
— Я плохой отец и плохой король.
— У всех случаются ошибки, но мы учимся на них и двигаемся дальше.
— А как это у тебя в наперсниках оказались тайный убийца и новоиспеченный король?
— У богов извращенное чувство юмора.
— И ты доверяешь этим двоим?
Я улыбнулась. Сколько же раз мы обманывали и предавали друг друга!
— Жизнь доверю.
— У вас только союз? Ничего больше?
Больше, куда больше. Настолько, что мы толком и осознать не можем.
«Вместе они обрушатся на врага,
Как сияющие звезды на землю».
— Не просто союз, — ответила я. — Они дают мне надежду. Мне и Венде.
— Я говорил о…
— Я поняла. Ничего больше между нами нет.
— А что там за спорное решение?
Я рассказала, как наперекор генералам стягиваю войска к ущелью, затем впервые озвучила другие свои планы.
— Арабелла, нельзя…
— Ты обещал, отец. Любое мое решение. — Я слезла с кровати. — Тебе нужно отдыхать.
Он вздохнул, веки смежились.
— Другие королевства ни за что…
— Выбора не будет, я в этом уверена. Прошу, верь мне.
Отец нахмурился, но тут силы окончательно его покинули, и последний вопрос так и замер у него на губах.
В зал я вернулась приободрённой. Все вспоминала, как отец и мать держались за руки. Казалось бы, что такого, но до чего внезапно, как ливень летом. Есть вещи, которые ничем не…
Тут дверь рядом со мной распахнулась, и на меня налетел Рейф. Мы пошатнулись, он оперся на стену за моей спиной.
— Лия! — опешил он.
Мы оба уже встали, но он не спешил отодвинуться. Воздух как будто наэлектризовался, пощипывая кожу. По глазам я увидела, какая борьба раздирает Рейфа, но все же красноречиво отступил на шаг.
Я сглотнула. Нужно терпеть. Мы отпускаем друг друга.
— Куда так рвешься? — спросила я.
— К Свену. Хочу сказать, чтобы за ужином держал себя в руках. Прости, мне…
— Знаю, — перебила я. — Тебе нужно идти.
Рейф нерешительно запустил руку в волосы. Мелочь, а лучше слов сказала, что ему тоже приходится резать чувства по кусочку. Гори любовью или отрекайся от нее — так просто она не иссякнет. Любовь не задушить по команде, как не разжечь брачным договором. Возможно, у нас один путь: выжать ее из вен капля за каплей, пока сердце не превратится в холодный камень.
Рейф переступил с ноги на ногу, избегая моего взгляда.
— Увидимся за ужином, — бросил он и пошел искать Свена.
Очаг разбрасывал по стенам блики. Я повесила перевязь на крючок и в полумраке направилась к гардеробу, раздеваясь на ходу. Зажгла свечу на столике и с полотенцем шагнула к умывальнику, как вдруг осеклась. Рядом кто-то был.
«Джезелия».
Сердце загромыхало, и я крутанулась, вглядываясь в углы. Его запах в воздухе, запах пота, уверенности. Я лихорадочно скользила глазами по теням, ища его силуэт.
— Комизар, — шепнула я.
Я услышала его шаги, увидела блеск глаз во мраке, холодная рука скользнула мне вниз по шее, ища пульс.
«Всегда найдется, что отнять».
И вдруг все кончилось. В покоях опять стало ни души, а у меня дыхание перехватило.
«Ложь обрушится на тебя».
Его ложь. С каждой пройденной милей он исходился по мне ядом и проклятьями. Я ведь совершила невероятное: не просто всадила в него нож, а украла частичку его власти.
Так, надо успокоиться.
Его лжи не испортить этот победоносный день.
Глубоко вздохнув, я плеснула воды в умывальник и вдруг обмерла. Кувшин выскользнул из рук и разлетелся вдребезги. В воде вихрилась кровь. Тонкие красные нити закручивались в воронку, шквалами донося вопли раненых. Мечи рассекали плоть, глухо плюхались наземь тела.
И вдруг вода опять стала как вода — чистая, обыкновенная.
Я отшатнулась и не видя пошла по комнате. Дыхание сперло.
Отряды братьев!
Резко хватанув воздуха, я потянулась за одеждой. Трясущимися пальцами застегнула пуговицы, ремень, затянула перевязь и надела сапоги. У Рейфа твердое слово, но и у меня тоже. Я направилась в камеру к вице-регенту
Глава восемьдесят первая
Рейф
Тавиш сказал, что Свен ушел переговорить с капитаном Ацией о сменах караула, приставленного к пленникам. Больше Тавиш от него и слова не добился: Свен, кипя, вылетел вон.
— Да ты его знаешь. Вечно крик поднимает, как учудишь что-нибудь.
— Тоже считаешь, что я сглупил?
Тавиш пожал плечами и натянул жилет, одеваясь к ужину.
— Ты всегда глупишь, но нам часто везет. Не переживай, Свен успокоится. — Он стал шнуровать сапог, но на половине вдруг осекся. — Только пока не говори ему о другом своем решении, иначе у него вообще голову сорвет.
Кивнув, я налил себе воды.
— Кстати, если убьют в битве, жениться не придется, — ухмыльнулся он.
Я аж поперхнулся, из стакана пролилось на рубашку.
— Вот спасибо. Удружил, нечего сказать.
— Я стратег. Всегда просчитываю варианты.
— Другое призвание подыскать не думал? — Я промокнул пятно.
— Ты все преодолеешь, — посерьезнел он. — Мы с тобой.
Я уже рассказал ему, что передумал жениться на дочери генерала. Не ради себя, не ради Лии — ради самой девчушки. Идти за меня она хочет не больше, чем я за нее. Бедняжку принуждают к браку, как Лию в свое время. Нет, хватит, однажды я уже наступил на эти грабли и не повторю ошибку даже ценой престола. Пусть девочка живет своей жизнью, свободная от козней отца-манипулятора.
— Ты сказал Лие? — спросил Тавиш.
— Чтобы мы опять поругались, как по дороге из Марабеллы? Второй раз я не выдержу. К тому же мое решение и так ничего не изменит. Когда покончим с Комизаром, я вернусь в Дальбрек, а она… — Я помотал головой. — Лия со мной не поедет.
— Так уверен в этом?
Вспомнилось, с какой яростью в глазах она танцевала со мной в Марабелле. Как тайком утягивала кости с ужина, расхаживала по трибуне перед солдатами в гарнизоне Пирса, а затем вместе с Каденом воздела руку к небу.
— Я знаю
