— Церковь не должна к этому прикасаться! — отрезала она.
— Мне очень жаль. — Сайла извинилась чисто инстинктивно, но искренне, и это сделало хриплый смех женщины еще более оскорбительным.
— Тебе жаль, что мы достаточно сильны, чтобы бросить тебе вызов. Ты думала, что стоит вылечить пару легких ран, и мы все бросимся к тебе.
Целительнице это надоело.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Мне от тебя ничего не надо.
— Кроме моего разума, моего тела и налогов, которые барон выжимает из нас, чтобы он и люди вроде тебя жили в роскоши. — Женщина поднялась на локте. — Нет ничего, что ты бы могла взять у меня, но если барон соображает, то ты все это получишь у него. Он все еще один из ваших, так что ты будешь неплохо жить.
Сайла похолодела.
— Я думаю, что тебе лучше помолчать. Здесь небезопасно говорить такие вещи.
— Но не для меня. — Она вызывающе усмехнулась. — Я из Танцующих-при-луне.
Сайле оставалось только сказать:
— Я не знаю, что это такое.
Недоверие сменило улыбку.
— Не знаешь?..
— В Оле не слышали о подобном, и у Людей Гор и Людей Собаки такого не было тоже. Если это религия, то ты должна знать, что она запретна. Твоя душа в опасности.
Женщина издала странный звук, похожий на плевок.
— Вашей Преисподней нас не запугаешь. Нищета и унижение существуют здесь и сейчас, пока мы живем. Но удовольствия и богатство тоже существуют. Движение Танцующих-при-луне дает нам вождей и силу. Скоро у нас будет все, чего захотим.
Жрица Роз слышала истории, шепотом передаваемые в обители, слова, брошенные украдкой, рассказывавшие о сектах и культах, открыто бросавших вызов Церкви. Но Сайла только наполовину верила в них. Других же Избранных они повергали в припадки молитв и очищения. Иногда она представляла, каково это: столкнуться с таким неизмеримым грехом. И теперь это случилось, а вокруг не было родных стен аббатства Ирисов, чтобы защитить ее.
Сайле хотелось убежать, найти помощь. Она поняла, что пятится назад, только когда уперлась в кровать за своей спиной.
И что еще хуже, это была кровать Джонса. Даже угроза, исходившая от этой странной женщины, меркла перед возможностью выслушать от него еще одну отповедь. Он спал так, будто не желал просыпаться, однако, когда это случалось, он постоянно жаловался на то, что не отдохнул. Из скромного и неприметного человека Джонс превратился в настоящего тирана. Сейчас он только что-то проворчал, но не открыл глаза.
У нее не было времени прийти в себя. Сайла с трудом заставила ноги нести ее вперед, говоря себе, что точно знает, где сейчас Клас. Ему пришлось поспешить к Гэну, когда он заметил, как разгораются страсти в разговоре с бароном. Хотя бы просто посмотреть на него. Увидеть, что он близко и может помочь, — вот все, что ей сейчас необходимо.
Сайла отбросила эту мысль. Это ее сражение, она должна выиграть или проиграть сама.
— Расскажи мне об этих Танцующих-при-луне, — попросила она.
— Чтобы ты побежала к своей Сестре-Матери, или как ее там, и все ей выложила?
Сайла спокойно задала ей вопрос, будто пытаясь урезонить ребенка:
— Тебя так волнует, если я это сделаю? Ты же сказала, что не боишься Церкви, но разве в твоем ответе нет страха?
Женщина покраснела:
— Ночь — наше время. Вы поете о волшебном Солнце и жизни, но вы никогда не упоминаете о Деве и о Сыне, которого она должна дать миру. А почему? Потому, что правят мужчины, и они не позволят вам рассказать историю о женщине, которая может зачать ребенка без их помощи. Все знают про вашу тайну, но мужчины терпят это, потому что это делает вас покорными, словно коров в хлеву. Мужчины имеют право разговаривать о Едином, Сыне Солнца, а что произойдет, если попробуете вы?
Явно довольная тем, что губы целительницы побелели от потрясения, женщина продолжала:
— Мы поклоняемся луне. Она светит нам в наше избранное время. Мы отвергаем ваш свет. Мы — тьма.
Сайла с трудом смогла ответить:
— Все мужчины будут против вас. Церковь вырвет вас с корнем, словно сорную траву в поле.
— Среди нас мужчин не меньше, чем женщин. И новые люди все время приходят к нам. Тебя не удивило отсутствие представителя Церкви в замке? Мы предложили ей забирать свой лживый язык и притирки и выметаться, пока жива. И с тобой будет то же самое.
— Я так не думаю. — Обида придала ей сил. Жрица Роз устала убегать.
Женщина, ухмыльнувшись, закрыла глаза. Сайла ожидала некоторое время, потом почувствовала, как усталость берет свое. Если она хочет действовать, ей потребуется весь ее ум. Пациенты тоже требуют ухода. Тут наверняка есть еще Танцующие-при-луне; придется следить за каждым словом, обдумывая все увиденное и услышанное. Бдительность…
Сайла буквально засыпала на ходу.
Кто-то говорил, что у нее есть дом, — кто же это был? Ах, Да, Нила. Но когда? Время слилось и расплылось мозаикой изуродованных тел и трудных решений. Если бы только она больше знала, больше понимала!..
А сейчас ей необходим сон. Грубые камни пола, казалось, поворачивались у нее под ногами и старались вцепиться в мягкие кожаные подошвы, заставляя Жрицу Роз постоянно спотыкаться. Твердая рука ухватила ее за плечо во время особенно неуклюжего шага. Обернувшись, чтобы посмотреть на своего благодетеля, Сайла была счастлива увидеть Класа.
— Ты идешь спать, не так ли? — В ответ на ее кивок Клас улыбнулся. — Ты меня беспокоишь. Я приказал бы тебе остановиться, да знаю, что из этого ничего не выйдет.
— Мы могли бы впервые поспорить.
Клас рассмеялся:
— Нам еще представится такой случай.
Хриплый крик остановил их, и Сайла неохотно обернулась. Джонс пытался сесть, сбросив одеяла набок. Она не успела направиться к нему, как Тейт уже поспешила к пастору. С другой стороны появилась Нила и, заметив Сайлу, помахала ей. Молча согласившись, Клас потянул спутницу за руку.
Сайла в замешательстве остановилась перед дверью, не зная, куда свернуть.
— Ты ведь даже не знаешь, где твоя комната? — спросил Клас и, когда она созналась, повернул направо, удерживая Сайлу в вертикальном положении.
В то время, пока она говорила с Танцующей-при-луне, Клас побывал в замке. Об этом он и рассказывал по пути, описывая толщину стен, размер комнат и длину залов. Сайла подумала, каким маленьким и грубым было это место по сравнению с замком Алтанара. Но вскоре ее мысли вновь возвратились к неприятной сцене с той женщиной?
Этот культ станет проблемой для Гэна, да и для нее самой. Гэн хочет стать предводителем воинов барона; для нее это было так же очевидно, как если бы это было написано у него на лбу. Более того, он на этом не остановится. Единственным вопросом была величина его амбиций. Билстен говорил, что Гэн, вероятно, и сам не знает их предела, и Сайла готова была с ним согласиться. Гэн не мог видеть орлиного блеска собственных глаз. Пока он оставался для себя не больше, чем жаждущим мести сыном обманутого Вождя Войны.
Споткнувшись о порог, она вцепилась в Класа.
— Я держу тебя, — ответил он и провел губами по ее волосам, добавив: — У них тут чудесный душ. Почти как в нашем лагере.
Сайла с трудом подавила улыбку. Солдаты барона совершенно доконали Класа, поэтому теперь любая стоящая вещь в этой стране вызывала у него удивление. В его понимании человек, который хорошо умеет воевать, должен иметь и другие хорошие качества, даже если их надо выискивать; человек же, воюющий плохо, определенно имеет плохие привычки. Но все-таки у Класа хватало здравомыслия, чтобы признать, что люди барона умеют строить. Сайла повернулась к нему, чтобы ответить, размышляя, как ценит она каждую новую черту, которую открывает в Класе, и как приятно просто думать о нем.
— Да, душ был бы кстати, — пролепетала она, — но где взять мыло и полотенце?
— Все уже приготовлено. И свежий халат, который я позаимствовал у леди примерно твоего размера. — Клас улыбнулся. — Если, конечно, он тебе понадобится.
Сайла сжала его руку и позволила отвести себя ко входу. Тут он устроился у стены перед закрытой дверью.
Отдельные душевые кабинки были образованы перегородками, выходившими из основной стены. Высотой они были примерно с нее, хотя до потолка оставалось еще добрых три локтя. Полотняная занавесь закрывала вход от любопытных глаз. С помощью рукоятки можно было регулировать подачу воды из единственной трубы на потолке. Сайла резко повернула ее, надеясь, что вода будет не слишком холодной. К ее изумлению, та оказалась почти горячей и принесла с собой запах раскаленных кирпичей и солнца. Это была вода из цистерны на крыше, и она напомнила целительнице о свежести дождей, падающих на высокие островерхие дома Олы.
Почувствовав, как тело расслабляется под мягкими струями, Сайла припомнила, что настоятельница не любит жару, и удивилась, как той удается пережить лето.
