Они подождали, пока кони достаточно оправятся, чтобы продолжить путь. Гэн сделал новые мешки-кормушки для лошадей. Он положил немного зерна своему коню, чтобы животное могло есть на ходу. То же самое проделали остальные.
Они поскакали дальше, и юноша думал о налете. Что-то в нем попахивало западней. Гэн спорил сам с собой. Он никогда не видел налетов с целью захвата рабов. Постоянная готовность избавила его народ от войн, за исключением мимолетных стычек. Всем известно, что Люди Собаки жестоко мстят за причиненные страдания. Тем не менее он не мог прогнать из головы мысль, что в происшедшем не связываются концы с концами. Многовато налетчиков для столь небольшого числа рабов. Они углубились в земли баронов намного более пределов благоразумия, а оставленные разрушения несоизмеримы с целями.
Было еще что-то странное, но Гэн не мог понять, что именно.
Солнце уже садилось, когда всадники увидели мертвую лошадь. Осмотрев следы, Гэн покачал головой, отказываясь верить.
— Кто-то из них взял пассажира. Они поскакали вдвоем.
— Им придется умирать вдвоем, — мрачно промолвил Клас.
Через несколько мгновений показался бегущий рысью Раггар. Подбежавший пес тяжело дышал. Хозяин потрепал его по холке. Прислушавшись к дыханию собаки и ощутив, как бьется ее сердце, он сказал:
— Не очень далеко. Раггар спокоен. Возможно, налетчики решили продолжать движение, чтобы скрыться.
Клас уклончиво кивнул.
Прошел час, когда они нашли еще двух мертвых лошадей в пятидесяти ярдах друг от друга. Потревоженные всадниками вороны жалобно кричали. Самый наглый, взмахнув крыльями, взмыл в темноту деревьев черной тенью на фоне темнеющего леса. Вторая лошадь принадлежала барону. Ее горло пронзила стрела.
Через несколько ярдов лежал сам Джалайл. Еще один человек растянулся рядом с ним, положив руку на окровавленную грудь барона, как бы успокаивая его. Клас проворчал:
— Бандиты оставили тыловых дозорных, ожидавших какого-нибудь дурака, который отправится в погоню.
— Он еще жив, — сказал Гэн, не пытаясь скрыть удивление.
Глоток воды вернул барона к жизни. Он переводил глаза с юноши на мертвого Олана.
— Засада. — Его голос дрожал. — Ребра сломаны. Нога, похоже, тоже. Он хотел ограбить мое тело. — Барон приподнялся, но рухнул на землю. — Бросьте меня. Спасите мальчиков.
Некоторое время Гэн задумчиво посматривал на раненого, затем кивнул Класу. Вдвоем они посадили барона в седло на коня Тейт, не обращая внимания на просьбы бросить его и отправляться вперед.
Когда Гэн повернулся к женщине, она подняла голову и заговорила прежде, чем тот успел вымолвить слово.
— Не отправляй меня обратно с ним, я могу пригодиться. Ты же знаешь, я умею сражаться. Мой отъезд ослабит вас больше чем на одного человека, — она многозначительно кивнула на свое оружие.
Взяв Тейт за руку, Гэн отвел ее на несколько шагов в сторону. Когда юноша заговорил, в его голосе звучала мягкая настойчивость:
— Ему необходима помощь. Мне придется отправить Класа вместо тебя. Подумай, что значит для нас этот барон. Если его дети погибнут, кто знает, что начнется в баронстве? Что случится с нами, если он умрет? Постарайся, чтобы он выжил. Береги его. Он — наш щит.
Тейт согласилась, но настолько неохотно, что Гэн улыбнулся. Она отдала им свою запасную лошадь. Доннаси оставляла их, и юноша смотрел на нее с неподдельным восхищением. В чем-то Тейт была неопытна, как младенец, и Гэн поморщился, видя, как она подтверждает его вывод, шумно топая, но зато она была необъяснимо мудра в другом.
Гэна удивила собственная предусмотрительность. Месяцем раньше он ни за что не стал бы думать о перспективах власти и борьбе между сыновьями барона. То, что когда-то не имело особого значения для него и его друзей, сейчас стало важнее всего.
Гэн послал Раггара вперед, оставаясь рядом с Класом. Полуденное солнце пробивалось сквозь низкие облака, бросая наклонные полосы света; от них лес светился, но они не улучшали видимость.
Как бы отзываясь на это необычное сияние, юноша позволил мыслям унестись далеко. Ощущение подвоха не исчезало, вызывая тревогу, однако Гэн еще мог мечтать. Он представил себя наблюдающим за двумя воинами. Младший был горячим тигром, жившим как охотой, так и для охоты. Другой воин тоже охотился, но холодно и продуманно. Не зная почему, Гэн был уверен, что этот второй по-настоящему опасен.
Журчащий звук быстро бегущего потока ворвался в его мысли, возвращая к настоящему. Они дали лошадям попить и съесть немного зерна.
Вскоре снова вернулся Раггар. Ворча, пес наклонился к ногам хозяина. Это являлось предостережением о грозящей впереди опасности. Гэн и Клас поторопились сойти с тропы, продолжая двигаться параллельно ей, но в стороне.
Из-за постоянного мрака под куполом больших елей растительности было немного. Здесь селились похожие на мечи папоротники, на которых было много слизней. Их серебряные липкие следы необычно красиво переплетались.
Непривычные к мягкости гниющих растений, кони двигались очень осторожно.
Шара и Чо тихо приближались, пробираясь между папоротников так, как будто делали это всю жизнь. Шара заскулил и попробовал рвануться вперед, но рычание Раггара остановило его. Гэн сделал собакам знак указывать дорогу.
Животные привели их туда, где дети встретили своих врагов. Какой-то человек ходил с места на место, деловито поднимая вещи с земли. Гэн не спеша достал стрелу и прицелился, крикнув за мгновение до того, как отпустил тетиву. Испуганный шумом мужчина выпрямился и был сражен. Собаки оказались на бандите еще до того, как тот упал. Клас удивленно смотрел на Гэна.
— Мне хотелось, чтобы он знал, что приближается смерть, — объяснил юноша. Отозвав собак, он подошел осмотреть убитого. Рядом с ним на земле в беспорядке лежали кольца, браслеты и золотые цепочки. На руке у этого человека был тот самый особенный шрам. Взяв его меч, Гэн собрал драгоценности. Затем они осмотрели место резни. Тела валялись вокруг, как разбросанные игрушки, а миниатюрные доспехи казались сейчас непристойно яркими и радостными. Гэн не мог не думать о том, как жестоко солнце, освещающее все это, дающее цвет и жизнь среди таких потерь.
Мальчики подошли по тропе справа. Восемь убитых стрелами коней лежали на земле. Гэн понял, что остальные животные на той части тропы, которую они обошли, тоже мертвы — от ран или изнеможения.
Засада имела форму крючка, короткой стороной поперек тропы, а длинной параллельно ей. Когда первая жертва достигла человека, перегораживавшего дорогу, на колонну обрушился поток стрел. Мгновенно длинная сторона засады выступила, тесня в сторону испуганных детей. В тишине воображение Гэна отозвалось криками.
Такие юные. Такие неподготовленные.
— Они боролись до последнего, — сказал Клас, — барон говорил, что здесь его сын и еще двенадцать человек. Я посчитал. Одного не хватает.
Его нашла Чо. Гэн заметил, что собака ведет его к поваленному дереву в стороне от места засады. Он уже шел туда, когда собака обернулась и заскулила. Вытаскивая потерявшего сознание юношу из тесной щели под стволом, Гэн удивлялся инстинктам, сделавшим Чо такой беспомощной. Собака махала хвостом, облизывая лицо мальчика, пока хозяин освобождал его. Обломанное древко стрелы торчало из спины. Металлические пластины доспехов прогнулись внутрь, скрывая сочащуюся кровью невидимую рану. Мальчика раздели, и Гэн решил оставить лечение Сайле.
Привязывая раненого к седлу, он не мог отвести глаз от маленьких тел. Казалось, они притворяются убитыми в бесконечных шумных мальчишеских играх. Сегодня эти дети столкнулись с безжалостной действительностью. Слава и возбуждение битвы, которых они искали, были сметены в несколько мгновений боли и ужаса — прежде чем дети смогли понять значение каждого из этих слов.
— Бедные дурачки, — беззвучно пробормотал он. Вдали Клас показывал, что все спокойно. Вздохнув, Гэн добавил: — Как и все мы.
Глава 49
Замок барона Джалайла мрачно возвышался в лучах рассвета, когда Тейт вышла на опушку. Говоря себе, что все худшее уже позади, женщина справилась с желанием поторопиться. Даже оборачиваясь посмотреть на болтающееся тело барона, она умышленно избегала глядеть на лес. Эти тихие звуки и влажные запахи все еще, казалось, цеплялись за нее. Мурашки поползли по коже. Спеша отойти подальше в поле, Тейт глубоко дышала, ощущая в легких жирный запах обработанной земли. Это была земля, готовая соединиться с солнцем, чтобы жадно его поглощать. Доннаси захотелось поцеловать ее, и она рассмеялась. Это был резкий, истерический смех. Долгую ночь без сна она нервно вслушивалась в хрипящее дыхание барона, и силы были на исходе.
Двигаясь целеустремленно и энергично, Тейт проверила пульс барона. Он был слабым, но постоянным.
