— Вы, должно быть, сошли с ума.
— Я? А кто подкинул мне эту идею? Кто сожалел, что король не отрекся от своей дочери в мою пользу?
Повисло напряженное молчание. Хью, прищурившись, смотрел на Стефана.
— Кто сейчас находится в охотничьем домике?
— Два лекаря. Сын Генриха Глостер, лорды Уоллингфорд, Уоррен и Перч, близнецы де Бомон… да, еще туда едет архиепископ.
Хью облизал пересохшие губы и почесал под мышкой.
— Ваше предложение очень рискованно. Не знаю, как остальные, но Роберт и Брайан, несомненно, будут отрицать все, что я скажу против графини Анжуйской. Ведь это все равно, что высказаться против них.
— Возможно, но близнецы сделают все, о чем я попрошу, а Вильгельм Уоррен всегда был благосклонен ко мне. Но в действительности ваши слова будут самыми важными.
— Почему?
— Сейчас объясню. — Стефан пытался отогнать мысли о Мод и о том, что для нее готовится. — Сегодня ночью я собираюсь выехать в Булонь, а оттуда — в Англию.
— Разумно ли это? Ведь ваше отсутствие заметят.
— Не сразу. Смерть короля вызовет слишком большое замешательство, присутствующих охватит скорбь. К тому времени, когда заметят, что я исчез, будет слишком поздно.
— Слишком поздно для чего? — нахмурился Хью.
— Слишком поздно, чтобы помешать мне короноваться. — Стефан в ужасе слушал сам себя, одновременно ощущая какой-то странный восторг, оправдывая свои действия убеждением, что Мод сама во всем виновата. Она могла бы предотвратить такой поворот событий.
У Хью внезапно перехватило дыхание.
— Господи! Да это не внезапный порыв, а хорошо продуманный план захвата королевства! Ручаюсь, за вами стоят сообщники. — Его глаза забегали по коридору. — Хорошо. Что я должен сделать?
— Как только официально объявят о смерти короля, сразу же поезжайте в Винчестер. У нас с братом все будет готово. От вас требуется только поклясться, что король перед кончиной изменил свое решение и назначил наследником меня. Всему королевству известно о его размолвке с Мод и Жоффруа. Для моей коронации ваших слов будет достаточно. А потом будет уже неважно, кто подтвердит ваш рассказ. — Стефан пристально глядел на сенешаля. — Вы понимаете, что самое главное — успеть? Как только король умрет, вы должны выехать в Англию.
— Да, милорд. — Хью хитро взглянул на него. — Очень хорошо понимаю. Вы хотите короноваться прежде, чем заметят, что дело нечисто.
Стефан коротко кивнул, но ничего не ответил, уже сожалея о том, что доверился этому человеку, сомневаясь в том, что на него можно положиться.
Хью опять почесался, и выражение его лица стало напряженным.
— Вы просите меня пойти на огромный риск. Какая мне выгода от лжесвидетельства?
— Разве это не стоит того, чтобы избавиться от анжуйцев?
— Верно, но этого недостаточно, чтобы поддержать доброе имя, которое будут порочить болтуны, пока дело не завершится. Ведь я нарушу присягу, потеряю расположение старых друзей. Вы же понимаете, не все будут на вашей стороне.
Стефан обаятельно улыбнулся.
— Я все прекрасно понимаю. Но есть и другие, которые поддержат ваши слова и скажут, что вы совершили достойное дело, и неважно каким способом. Мой брат обещает отпущение грехов, так что вашей бессмертной душе ничто не грозит. — Он сжал руки Хью. — Когда я стану королем, вы поймете, что не прогадали, обещаю вам. Только скажите, чего вы хотите.
— Графство Норфолк. Титул и земли.
— Считайте его своим.
После долгого молчания Хью медленно кивнул головой.
— Я согласен. Но не забудьте о своем обещании, милорд. Встретимся в Англии.
* * *
Стефан подумал, что страх перед разоблачением скоро пройдет. Он ехал в порт Булонь, чтобы на корабле отправиться в Англию, но торжества не ощущал — лишь испытывал облегчение от того, что события наконец пришли в движение и желанная добыча почти у него в руках. Встреча с Хью явилась счастливой случайностью. Вот изумится его брат!
Удивительно, но он нисколько не сожалел о своем дяде. Король успешно, хотя и не всегда спокойно, царствовал тридцать пять лет. Единственное, что мучило Стефана, — мысли о Мод. Он любил ее и знал, что будет любить всегда. И именно потому, что кузина разделяла страсть, она, возможно, никогда не простит ему того, что он отнял у нее трон. И все же, честно ли это?
Стефан спорил с воображаемой Мод, напоминая ей, что она никогда не считалась с тем фактом, что люди не хотят жить под властью женщины, в особенности если у нее муж-анжуец. В конце концов, Мод сделала свой выбор, а он — свой. Так и будет.
Не успел Стефан сесть на корабль, идущий из Виссента в Булонь, как поднялся сильный шторм. В темном небе засверкали зигзаги молний, сопровождаемые раскатами грома. На корабль обрушился проливной дождь, и перепуганный экипаж ужасался: что бы это могло предвещать? Не настал ли конец света? Не испугавшись шторма, Стефан все же подумал, не испустил ли дух король Генрих и не Божье ли знамение эта буря, оповещающая о кончине могущественного монарха. Он улыбнулся про себя: такая мысль понравилась бы королю. И в самом деле, рискованное предприятие, в которое он пустился, пришлось бы по душе его дяде. Великий Вильгельм, дед Стефана, захватил Англию силой; его сын, король Генрих, пришел к власти вероломным путем. Так разве он, Стефан, хоть чем-то отличается от своих предков-узурпаторов? «Я унаследовал больше нормандской крови, чем думал», — мрачно улыбнулся он.
Через день Стефан благополучно высадился в Дувре вместе с вооруженными людьми, которых взял с собой из Булони. Первым делом он послал герольда к брату в Винчестер, извещая епископа о событиях, случившихся в Руане, — о смерти короля (наверняка это уже произошло), и о своих дальнейших намерениях. Потом поехал в Дуврский замок, принадлежащий Роберту Глостерскому.
— Мне нужно войти в замок! — крикнул Стефан привратнику. — Король Генрих смертельно заболел в Руане и, вероятно, сейчас уже на небесах.
Он подождал, пока стражник привел кастеляна.
— Если король Генрих умер и графиня Анжуйская стала королевой, то почему граф Роберт нас не известил об этом? — выкрикнул кастелян с крепостного вала. — Зачем вы хотите войти?
Захваченный врасплох, Стефан заколебался. Он не предполагал, что дело обернется таким образом, и ожидал, что ворота сейчас же бросятся открывать, и теперь проклинал себя за то, что не приготовился к подобным случайностям. Его нерешительность вызвала у осторожного кастеляна подозрения.
— Прошу прощения, милорд, но без распоряжения графа я не могу позволить вам войти.
И зубчатая стена тут же ощетинилась стражниками.
