Гэлен Фоули
Ее тайные фантазии
Глава 1
— Бедняжки! Они обречены, верно? И что же теперь они будут делать? Несчастные леди!
— Продадут поместье, вместе со старым домом, полагаю, хотя, Бог видит, это сплошные развалины!
— Но это их единственное жилище! Куда теперь им идти!
— Тсс… вот они, последствия карт и пьянства!
— Да, но при чем тут леди Балфур? О, как это печально: видеть упадок некогда великого рода…
Шепоток раздавался с задних рядов церковных скамей. Медленно-медленно приглушенные пересуды проникли сквозь твердую скорлупу скорби и отвлекли внимание Лили Балфур от тянущей пустоты в сердце, непрерывной дроби дождя, бьющего в высокие прозрачные окна маленькой приходской церкви, и монотонного голоса уже не слишком молодого наследного лорда Балфура, совершенно чужого человека для этой ветви ее семьи.
Взгляд ее исполнился негодованием, поскольку сплетницы и не думали униматься.
Да что это такое?! Кто-то смеет злословить о ее семье прямо в церкви? Во время похорон дедушки?! Какая наглость!
Она попыталась припомнить имена окрестных дворян, которые могли сидеть на ближайших скамейках, но память отказывалась ей служить. Последние два дня прошли как в тумане. Она словно окаменела от печали.
Много-много лет ее дедушка, виконт Балфур, казался ей истинным исполином. И необходимость наблюдать, как он превращается в больного дряхлого старика, необходимость наблюдать, как он умирает… стала для нее непосильной ношей.
Но теперь он ушел навсегда и, как надеялась Лили, покоится с миром. А надгробная речь наследника все тянулась и тянулась, и снова соседи принялись рассуждать о судьбе ее семьи. На этот раз Лили слегка склонила голову набок и с раздражением прислушалась к пересудам.
— Может, новый лорд Балфур посочувствует их положению? Он кажется человеком добродушным, — участливо вздохнула одна из матрон, но вторая тихо фыркнула:
— Леди Кларисса никогда на это не согласится. Обе ветви семьи за много лет добрым словом не перемолвились. Это всем известно.
— Да, но не может же он смотреть, как они голодают. О, как это грустно, — негромко пожаловалась ее собеседница. — Сначала мастер Лэнгдон погиб в Индии, потом племянник — на этой кошмарной дуэли. Возможно, древнее проклятие Балфуров — не такие уж сказки.
— Вздор! Это им наказание за гордыню! И лекарство от их бед лежит на поверхности, если только они, по обыкновению, не задерут носы.
— Какое лекарство? О чем вы?!
Да, интересно, о чем она?
Лили нахмурилась.
— Одна из девочек все еще может сделать блестящую партию, — деловито объяснила первая леди. — Не старшая кузина, разумеется. Мисс Памеле уже около сорока, и она, что называется, женщина со странностями. Я говорю о младшей, Лили. Безупречное происхождение и унаследованная от матери красота. Думаю, богатый жених быстро исправит положение. Стоит только выставить Лили на брачном рынке.
При этих словах кровь отлила от ее лица. Тело напряглось, а пальцы судорожно сжали измятый носовой платочек. Нет!
— Но, дорогая, разве им по карману лондонский сезон? Не понимаю, как у них хватило денег на эти похороны!
— Хотите знать мое мнение? Сейчас или никогда! Девушке уже почти двадцать пять! К тому времени как траур по ее деду закончится, она будет считаться старой девой. Собственно говоря, никак не возьму в толк, почему она еще не замужем. У нее должно быть много поклонников.
Можно подумать, это их чертово дело! Лили скрипнула зубами.
— Возможно, леди Кларисса не находит ни одного поклонника дочери достойным древней крови Балфуров.
— Вне всякого сомнения. Но в таком возрасте Лили вряд ли нуждается в одобрении матери, не так ли? Не могу говорить за вас, дорогая, но на месте леди Клариссы я посчитала бы, что дурно выполняю свой материнский долг.
— О, вы жестоки!
— Нисколько. Кого она ждет? Принца? Рыцаря в сверкающих доспехах? В возрасте Лили у меня уже было трое детей!
Лили поморщилась, признавая, однако, справедливость упрека, и осмелилась покоситься в сторону матери.
В свои сорок четыре Кларисса Балфур еще не собиралась отказываться от титула одной из самых прекрасных женщин юга Англии. Многие также считали ее одной из самых жестоких.
Судя по прямой как палка спине, она тоже слышала наглые замечания. Но в отличие от более мягкой и застенчивой дочери леди Кларисса медленно повернула белокурую голову и пронзила сплетниц уничтожающим взглядом. Взглядом, который, должно быть, обдал их ледяным холодом северного ветра.
Лили услышала тихие сокрушенные возгласы и ничуть не удивилась. Она не раз испытывала на себе силу материнского взора и сейчас даже поежилась.
Лицо леди Клариссы Балфур напоминало мраморную маску: такое же белое и жесткое, по контрасту с черным кружевом высокого ворота се траурного платья. Заставив замолчать бесцеремонных соседок, она метнула на дочь косой, исполненный холодного удовлетворения взгляд.
Лили ответила едва заметным, беспомощным кивком и попыталась вслушаться в надгробную речь, но, говоря по правде, она почти не могла выносить банальностей, изрекаемых новым лордом Балфуром. Тот едва знал покойного, который был любим не только Лили, но и всей округой.
Почти всей. Если не считать ее матери. Она всегда была почтительной невесткой и слова поперек не сказала старому виконту, но даже в детстве Лили чувствовала, что они винят друг друга в смерти ее отца. И поэтому девочка вечно оказывалась между молотом и наковальней. Даже сейчас, до того как бесцеремонные соседки грубо прервали течение ее невеселых мыслей, она пыталась определить, чьи похороны были кошмарнее: отца или деда.
Хотя что тут сравнивать? Сегодня ее сердце было разбито, но эта скорбь не могла сравниться с ощущением ужасающей потери, которую она перенесла в девять лет. Да, она горячо любила деда и преданно ухаживала за ним до самой смерти, но все же с отцом они были несравненно более близки. Недаром няня называла их «две горошины из одного стручка»!
Кроме того, дед был стар и болен, и Лили сознавала, что его кончина не за горами. Много лет назад она, маленькая девочка, ничего не знавшая о смерти, была уверена, что ее чудесный папа отправился на поиски приключений в Индию, где катается на слонах и охотится с увешанными драгоценностями и золотом махараджами. Так по крайней мере он ей сказал. И обещал вернуться с мешком рубинов для матушки и еще одним, с алмазами, — для нее.
«Моя маленькая принцесса… Принцесса Лили! Когда-нибудь ты станешь первой красавицей во всей стране…» Красивый, обаятельный и неизлечимый романтик Лэнгдон Балфур всегда отличался склонностью к гиперболам, но в девять лет Лили верила каждому слову отца.
