что хочу, чтобы он продолжал.
И именно в эту секунду я с омерзением признала, что всё, что было до этого, мне физически нравилось, и внутренности уже трепещут, предвкушая, что он возьмёт меня опять. Так же, против воли, чтобы я не могла избежать этого, как бы меня не мучил страх, отвращение, чувство долга перед бывшим женихом и перед самой собой. Приличные девочки так не поступают, приличные девочки не стонут, пока их лижет подводный монстр-насильник. Так делают шлюхи.
– Я шлюха! – простонала я, вцепилась руками в его волосы и прижала его голову к себе, чувствуя, как внизу всё сводит от подступающих судорог.
Тилори́н со стоном выдохнул мне в половые губы и продолжил лизать, теперь опять делая это как вчера, словно голодная псина, что аж слюни текут. Рука, что дрочила член, остервенело тряслась.
– Ещё чуть-чуть, пожалуйста, пожалуйста! – взмолилась я, зажимая его голову ногами, которые он, похоже, выпустил из щупалец от перевозбуждения.
Он сунул в меня язык на всю длину и затряс головой из стороны в сторону, а следом меня внизу свело, и я забилась в судорогах, понимая, что в эту секунду я просто хочу, чтобы он трахнул меня как можно жёстче, чтобы сунул в меня член и…
Но продлилось это ощущение недолго, и я расслабилась, опав на ложе и расслабив ноги. Тилори́н приподнялся на щупальцах, и я увидела, что он ещё не спустил, и его напряжённый член занесён над моим животом и вот-вот…
– О-о-о-ода-а-а-а! – простонал он, покрасневшее лицо с пульсирующей венкой на лбу исказилось, а внизу из головки выстрелило мне на живот и на грудь.
– Господи, да сколько в тебе спермы?! – воскликнула я, видя, как по мне разливаются потоки белой вязкой слизи, а Тилори́н, тяжело дыша и криво улыбаясь, поглаживает успокаивающееся естество, выдавливая последние капли мне на раскрытые половые губы.
– Вся для тебя, – с кривой улыбкой выдохнул он и выпустил член. Тот удовлетворённо повис, а следом его накрыла появившаяся перламутровая складка, будто не было. – Тебе понравилось? – спросил Тилори́н, всё ещё тяжело дыша. – Не ври, я чувствовал языком, как ты кончаешь.
– Это не даёт тебе право… – начала было я, смущаясь от того, как дрожит мой голос.
– Мне не нужны права, – с ласковой улыбкой перебил меня гад. – Прости, сладкая, и просто прими: мы с тобой вместе навсегда. На очень долгое и очень жаркое навсегда.
Я невесело усмехнулась и всхлипнула:
– И что? Будешь держать меня здесь? Кормить своими слюнями и трахать в любой момент, как тебе захочется?
Он закусил щёку, а после довольно кивнул:
– Ага.
– А ты не думал, что я от такой жизни предпочту утопиться, пока ты отвернёшься?
– Не-а, – помотал он головой, затем быстро спустился к воде, чтобы прополоскать рот и умыться, а после вернулся и полез на ложе ко мне. – Ты голодная. Давай я тебя покормлю. Слюнями, раз ты так это называешь.
– Твою мать! – всхлипнула я. – А воды здесь нет? Простой.
Но, судя по тому, как качал головой мерзавец, даже если бы она и была, мне бы её никто не дал.
8. Царь морей
Тилори́н устроился рядом на боку, подождал, пока на моём лице появится выражение смирения и прильнул мягким поцелуем. Придавил к ложу своим весом, и я почувствовала, как в рот опять льётся его странное молоко. Я завозилась, но послушно начала пить, и пока пила, этот гад одной рукой нащупал мою грудь и принялся мять её. При этом не просто поил меня, но и шевелил лицом, чтобы губы постоянно елозили друг о друга.
«Кажется, он сейчас опять меня отымеет…» – подумала я, а его дыхание, вырывающееся через нос, становилось всё тяжелее, давая понять, что я не ошиблась.
Но, к удивлению, когда он закончил, не стал насиловать. Лишь облизнулся, затем склонился к чуть сжатой в ладони груди, пососал, а после поднялся и сполз с ложа.
– Я весь обоссан, сладкая, пойду обмоюсь, – усмехнулся он и полез вниз, где плескалась вода. Погрузился туда, нырнул и вынырнул, а затем положил локти на берег и опёрся на скрещенные запястья подбородком. Опять сморгнул третьим веком и продолжил прерванный разговор: – А держать здесь я тебя не буду, – и усмехнулся: – Я же не тиран! Ты здесь со скуки сдохнешь, в одном месте столько сидеть. Первое время, пока не пообвыкнешься, пока не натрахаемся, а потом покажу тебе моё царство.
– Царство? – в замешательстве спросила я.
– Ага, – расплылся в улыбке он. – Я – царь всех морей.
– Посейдон, что ли?! – воскликнула я, а он насупился:
– Тилори́н! И нет, я не настолько стар! Он жил-то когда ещё? Несколько тысячелетий назад! А мне всего пятьдесят! Лет. Если что. Я бы скукожился тут столько веков тебя ждать, пока ты родишься!
– Ты ждал, когда я рожусь? – я обескураженно откинулась на кровати.
– Ну да, – подтвердил он. – Или ты думаешь, твой жених прям сам вот так сделал всё, чтобы ты на этом корабле оказалась? – и усмехнулся. – Сладкая, я слежу за тобой уже много лет. Ты себе представить не можешь, сколько раз я спускал, когда подглядывал, как ты бреешь свою сладкую писечку. Иногда по три раза за один сеанс!
– Что?! – я аж подпрыгнула.
– Что? – ухмыльнулся он, затем чуть передвинул локти поудобнее и, искоса глянув на меня сказал: – Слушай, я, конечно, очень польщён, что секс со мной так тебя впечатлил, что твои милые и, безусловно, восхитительные мозги чуть закоротили. Но ты же понимаешь, что если бы я не имел доступ к поверхности, я бы даже слов таких не знал. Ну или таких, – и со вкусом, будто заученно произнёс, глядя мне межу ног: – «распутная шлюха с просящей хуй вульвой».
– Капец просто… – выдохнула я, внезапно понимая не только то, о чём сказал этот похотливый мудак, но и наконец-то осознавая реальность всего происходящего. Будто мозг, который действительно всё это время существовал в ограниченном от шока режиме, наконец запустился в полной мере.
Меня реально похитила какая-то человекоподобная тварь. Я реально нахожусь под водой хрен знает где. И у меня реально нет выхода отсюда. Я обречена.
Откинулась на кровать, запрокинув голову, и посмотрела в потолок, где над водой мерцало далёкое солнце.
– Я когда-нибудь смогу вернуться? – без надежды спросила я.
Тилори́н помолчал, а после ответил:
– Через год.
Я резко подскочила, и всмотрелась в его спокойный прямой взгляд, а он прибавил:
– Если через год ты всё ещё будешь хотеть уйти, я отпущу тебя. Помогу доплыть
