затем – кончил. И в этот момент, как раз когда я почувствовала, что его яички опять выталкивают через член эту мерзкую слизь, я выгнулась, сжала его ногами и сама забилась в судороге оргазма, забыв обо всём.
9. Ответы
Потом мы дышали. Просто больше не было ни на что сил. Тилори́н поглаживал меня и изредка целовал в шею или щёку, а я смотрела в мерцающее солнце в вышине и чувствовала, как по моей промежности стекает не поместившаяся в матке и влагалище сперма. Сперма настоящего чудовища, которое меня похитило.
– Тилори́н, зачем я тебе?
Он отодвинулся, опёрся на ладони по бокам от моей головы, свесив волосы, и усмехнулся:
– Как это? Я же уже сказал: я хочу натягивать тебя каждый день, желательно почаще. Трахаться с тобой хочу. Жить, любить, кормить. Ну и трахаться. Много трахаться.
Я аж хмыкнула от его слов, а потом спросила:
– Но мы же разные виды, я не смогу тебе родить. Какая от меня польза? Что, я просто тебе секс-кукла? Тело для дрочки?
Он опять лёг на меня и провёл языком по щеке, а затем прошептал:
– Милая, ты лучшее, что было в моей жизни.
– А у меня был Саша, – проговорила я, глядя в потолок, чувствуя, как по вискам скользнули слёзы.
Тилори́н отпрянул, шумно выдохнул, а потом вытащил вялый пенис и пристроился рядом на боку, подперев ладонью голову.
– У тебя его не было, – сказал он, пристально глядя мне в лицо.
Я рывком повернулась, привстав, и с вызовом посмотрела на насильника, а он с нажимом повторил:
– У тебя его не было. У тебя всегда был лишь я. А твой Саша – всего лишь проводник.
– Что?..
– Проводник. Ну, типа, как аватар, знаешь?
По коже прошёлся мороз.
– Я тебе не верю, – сквозь зубы сказала я.
Тилори́н выдохнул через нос.
– Я умею не только видеть через воду, – снисходительно проговорил он, и его пальцы загуляли по остывающей коже моего живота. – Но могу и попадать в сознание тех, кто в детстве тонул. Тебе твой Сашенька не рассказывал?
– Что?
– Как в детстве упал за борт лодки и не мог выбраться. Его откачивали потом.
Я вздрогнула, а потом с ужасом еле слышно проговорила:
– Он показывал шрам. Говорил, что ему об камень рассекло, когда упал. На плече, от мидий.
Тилори́н удовлетворённо ухмыльнулся.
– Видишь, сладкая? Я всегда был с тобой. Это не он, это я подошёл тогда весной в кафе. Не он, а я принёс цветы тебе в офис. Не он, а я собирался сорвать твой первый поцелуй… – тут он оскалился, тряхнул головой и досадливо фыркнул. – Но я так увлёкся, что даже позабыл, что я здесь, а там всего лишь чужое тело. И тогда я…
– Позвал меня в эту экспедицию? – чувствуя, как меня охватывает дрожь, спросила я. А после без паузы спросила другое: – Ты знал, что корабль утонет? Ты знал?! Это ты его потопил?!
Он нахмурился и возмущённо отпрянул:
– Э-э-эй, я же не кракен! – и хмыкнул. – Это точно не мой профиль. Это у вас там чё-то по пизде пошло. Как обычно, когда какие-то рукожопы судно инспектируют и разрешение на выход дают. Уёбки, блять! Чтоб я ещё кому-то когда-то тебя доверил! Да щ-щ-щас, блять!
Тилори́н злобно фыркнул, махнул щупальцем в гневе, но после попытался взять себя в руки и продолжил спокойнее:
– Твой корабль пошёл ко дну раньше, чем я собирался забрать тебя. И вам вообще повезло, что я крутился рядом и подоспел вовремя, потому что иначе точно были бы жертвы. А так я проследил, чтобы все в лодки уселись: кого-то пинком, кого-то просто оттянул, чтоб о борт башку не расхерачил. Ну а потом занялся тобой…
И он, тут же позабыв о недавнем гневе и протянув длинное удовлетворённое «м-м-м-м-м-м-м», потянулся с поцелуями. Чмокнул меня в губы, затем погладил ладонью щёку, а следом засунул большой палец между зубов, чтобы я не могла закрыть рот, и придвинулся плотнее. Высунул язык и просунул его мне в рот, а там стал елозить по нёбу. Я пыталась отодвинуться, но он не давал, а потом сам убрал язык и попросил:
– Дай мне…
– Ш-хто? – смогла кое-как выговорить я.
– Дай мне свой язык. Хочу полизать его. Пожалуйста, – и он требовательно застонал.
Я подчинилась, и он тут же мягко прислонил свой язык и стал им чуть подёргивать, чтобы они тёрлись друг о друга. Было и дико, и противно, и странно, и возбуждающе. Одно из щупалец уже дотянулось до моих половых губ и тёрло сверху.
Я приложила неимоверное усилие, но извернулась. Смогла освободиться и от захвата, и от пальца во рту. Тилори́н от неожиданности обвил щупальце вокруг моих сомкнутых ног, но не сжал.
– Хватит, прошу! – взмолилась я, садясь и стараясь отодвинуться.
– Ты устала, сладкая писечка? – спросил он, тоже сев, а на лице было такое разочарование, что я аж задохнулась.
– Тилори́н, ты хоть понимаешь, насколько для меня дико вообще всё это?! Всё, что происходит! Господи, да я вчера ещё была нормальной девушкой! Я была девственницей, мразь ты такая! У меня была жизнь! Я универ кончила, на стажировку устроилась, отпуск выбила! Да я замуж этим летом собиралась выйти в августе, кальмар ты недоделанный! И что?! И за одни сутки ты уничтожил всё, что у меня было! Работе конец! Семейной жизни конец! Моя первая ночь! Тилори́н, ты хоть представляешь, сколько я планировала свою первую ночь с мужчиной?! А ты взял меня, когда я вообще без сознания была! Да как ты вообще посмел?!!!
И я, размахнувшись, со всей силы стукнула его кулаком в лицо. Длинное щупальце рефлекторно оказалось рядом, но в последний момент остановилось, дав мне завершить удар. Костяшка хрястнула, и Тилори́н рывком отлетел, стукнувшись затылком о скалу, и с досадливым стоном зажал нос.
Посидели. Я пыталась отдышаться и баюкала руку, он хлюпал и стирал с губ текущую из ноздрей кровь.
– Ну, – сказал он чуть погодя, – замуж ты выйти вполне себе можешь. Правда, платья тут найти негде, но могу достать кольца. Хочешь? – и как ни в чём не бывало улыбнулся, а на зубах лопнул кровавый пузырёк.
– Тилори́н, ты вообще не понимаешь, что ли? – спросила я дрожащим голосом. – Я не хочу. Я хочу уйти отсюда! Я хочу сюда никогда не попадать вообще! И где вообще моё платье? Где мои вещи?! И где мы вообще?!
Он шмыгнул и спросил:
– Тебе на все вопросы отвечать или
