И все было бы хорошо, если бы жизнь не ставила меня то на пьедестал макровеличия, то – почти сразу же – на предметное стеклышко микробеззащитности.
И наконец я понял, что человек не внизу, под звездами, и сверху, над микробами; он – звено в общей цепочке мира, цельного и синхронного. Где для каждого есть свое небо, где он видит своего Создателя.
Мое небо – не только снаружи меня, но и внутри.
Все религии, концессии, секты, движения праведников и проповедников учат нас любить Бога и признавать только его. Но порой сталкиваешься с пророками, которые берут на себя все грехи и достоинства нашего мира. И даже начинаешь верить им. Вот тогда и начинается нехорошее, какое бывает, если в твой дом приходит незваный гость да вдобавок начинает вести себя по-хозяйски. Беды и несчастья обрушиваются на этот дом, пока не поймут его жители, что только тот может быть пророком, кто сам создал этот мир, видел его начало и знает его конец.
Стремление к счастью и гармонии человек всасывает с молоком матери. Другое дело, что каждый по-разному пытается понять и оправдать путь свой к этому Божьему царству. Иногда оскверняя саму дорогу туда, а иногда принимая очередной эволюционный этап за конец развития человечества. Лжегении объявляли о пришествии «царства Божьего» с точностью до часа, а то и до минуты. И неизбежно эти ошибки отдельных людей, пусть даже доказавших свою гениальность в чем-то ином, приводили тех, кто им верил, к катастрофе. Целые народы, страны и континенты гибли с этими лжецарствиями, созданными не Богом, а обыкновенными людьми, пусть и гениальными по нашим, мирским понятиям.
Все человеческие общества построены на власти. И сам человек с детства стремится, вольно или невольно, властвовать над ближним своим, а то и над дальним. И ничего в этом плохого нет. Все идет хорошо до тех пор, пока кто-либо не посягнет в своем властолюбии на свободу человека, данную ему от Бога. На свободу тех поступков, мыслей и желаний, которыми может распоряжаться только Первосоздатель: Любовь, Творчество, Материнство, Жизнь, Равенство, Братство. Промысел Господа здесь безусловен. Рукой опытного и справедливого кормчего Он ведет человечество к тому, для чего оно предназначено.
Человечество коллективным своим разумом проникает все дальше и глубже в тайны мира, созданного Богом. И это движение разрешено как этап развития человечества в системе Мироздания. И уже не один ученый воскликнул при очередном открытии: Боже, как же ты велик и мудр! Все дано человечеству на Земле для жизни, умножения и развития. Система эта отлажена и работает надежно. Но… Но лишь до того момента, когда людям вдруг становится мало хлеба, данного Богом. Когда, забывая о хлебе насущном, мы пытаемся получить и то, что нам не надобно бы иметь. Когда в своих желаниях уходим к пресыщениям, и не только тела, но и души. Берем больше, чем можем, и даже больше, чём хотим. Жадность начинает руководить нашей жизнью. И мы наконец забываем о том, что нам дано и о чем просим: о хлебе насущном. Насущном, не более.
Бытуя на Земле, мы, люди, не задумываясь, пользуемся в самом полном объеме всем, что дано нам Высшим разумом. Это и лес, и вода, и воздух. Полезные ископаемые, иные природные ресурсы. Солнце. Луна. Да и вся Вселенная. Всем мы пользуемся. Берем. И практически ничего этому нашему миру не давая взамен. Когда же будем отдавать? Когда перестанем жить взаймы? Когда избавимся от долгов наших перед Господом?
Кто из нас может это знать?..
Вот поэтому мы и просим каждый день у Бога оставить нам долги наши. И, видя такой пример, мы уже от чистого сердца тоже пытаемся оставлять долги должникам нашим.
Пытаемся.
Но не всегда получается.
Хотя в этом-то и заложен великий символ любви к ближнему.
Как же любит Создатель свое детище – человека, если Он дал ему так много от себя! Какие огромные потенциальные возможности имеет каждый из нас, чтобы прожить жизнь честно и справедливо, а значит, и счастливо. А ведь нам бывает мало того, что дано от Бога. Хотим еще чуть-чуть. Чуть больше, чем получили. И теряем контроль над своими желаниями.
И незаметно, а порой и явно, начинаем впадать во искушение.
Человек слаб.
И сам справиться с искушениями не может. Без Бога сама попытка обречена на провал. Кто-то другой шепчет нам в уме: «Сделай так-то и то-то. Сделай, и тебе же будет лучше». Искушает душу. Развращает разум. Проверяет нас.
Господи, не введи меня во искушение!
Как я слаб…
Сколько раз каждый из нас плевал через левое плечо. Бедный дьявол…
Всю низость плевка в лицо можно понять лишь тогда, когда тебе самому плюнут.
Как и Бог, дьявол всегда рядом.
Лично мне ощущать это тяжело.
Поэтому я так упорно повторяю каждый день последние слова вселенской молитвы «Отче Наш»: «избави нас от лукавого».
Именно «нас», а не одного меня. Потому что одному жить чистым очень сложно. Можно быстро испачкаться, попав под плевок, посланный через чужое плечо.
Отче Наш, не введи меня во искушение, но избави от лукавого.
Отче Наш, так хочется пожить в Твоем мире – мире гармонии, счастья и любви.
Истинно.
Верно.
Гений
Тараканы – это маленькие усатые существа.
Они бегают и суетятся. Вот один остановился. Задумался о чем-то своем. Пошевелил усами. И побежал, толкаясь, дальше – вверх-вниз, по кругу и назад.
Я к ним уже привык.
Они мне не мешают.
Хотя и живут у меня в голове.
Обо мне все так прямо и говорят: «Этот человек непростой, он с тараканами в голове, и вы с ним будьте поосторожнее».
И все осторожненько так меня огибают.
И люди, и события.
Вы меня, я чувствую, уже жалеете, а ведь зря.
Это мне вас впору жалеть.
Вы – как все прочие, а вот я, с тараканами в голове, особенный!
Вот, к примеру, захотелось вам выбить засорившийся свой нос во время фуршета. Вокруг людей полно, и вам, естественно, это сделать не совсем удобно, а мне – раз плюнуть.
Я достаю платок, а если его нет, то не достаю, естественно, а просто сморкаюсь громко и широко. Если есть платок – в него. Если нет, то и так, в пространство, ну, например, на чей-то ботинок.
Я, конечно, как человек культурный извиняюсь при этом, но люди вокруг говорят: «Ничего, ничего, бывает».
А сами между собой перешептываются: «Это тот самый, с тараканами в голове. Что с него взять? Гений…»
Я этак покачаю ею, своей головой, из стороны в сторону, дернусь пару раз, будто тараканов успокаиваю, и порядок. Люди посмотрят на эти мои упражнения – и тоже успокаиваются.
Правда, и талант, и гениальность проявляются у меня не всегда, а только когда тараканы разбегаются пошустрее, чем обычно.
Бывает, что тараканы совсем затихнут, а я легонько так постучу по голове согнутым пальцем: «Эй, шевелитесь! Мне свой талант уже пора являть. Давно я не баловал мир чем-нибудь гениальным».
И тараканы мои сразу начинают носиться под черепушкой, как сумасшедшие.
Вот тут-то и прорывает меня.
Я хватаю что есть под рукой. Если карандаш и ноты, начинаю писать музыку; если пишущая машинка и женщина, то поэму; если кусок гранита, мрамора и зубило, то ваяю бюст героя или, на худой конец, труженика.
Иногда тараканы мои переходят на космическую скорость и начинают уже не носиться, а летать по закоулкам моего гениального мозга.
И, что самое удивительное, никогда не сталкиваются друг с другом.
Видимо, у них там, в моей голове, какие-то свои законы физики.
Но когда я заканчиваю свое очередное, не просто талантливое, а уже гениальное произведение, тараканы начинают проситься наружу.
Им, видимо, с их космическими скоростями тесно становится в моей голове.
Вот и сегодня они заносились, застучали.
И меня осенило.
Друзья, а не опубликовать ли мне мемуары, как мы, то есть люди с тараканами в голове, живем и ощущаем себя в окружающем нас мире?
Точно.
Сел и написал. Чтобы все знали всё о нас, «гениях».
Вижу, что вы уже читаете.
И, конечно восхищались.
Спасибо.
Теперь пора «тараканам» спать.
А мне отдохнуть от своей гениальности.
И все же меня мучает один вопрос: что же со мной будет, когда тараканы покинут мою гениальную голову?
Инстинкт – инвалид
Создатель создавая мужчину и женщину, создал два совершенно разных существа, но связанных намертво друг с другом для продолжения своего рода человеческого. В то же время, он наделив их обоих одними и теми же основными инстинктами – инстинктом самосохранения, инстинктом размножения. Добавил женщине инстинкт материнства, доминирующего у нее над двумя первыми.
Поэтому, когда маме Яши рассказали что стало происходить с ее парализованным сыном, она не задумываясь, забрала его домой. Это был ее единственный сын. Самый дорогой человек на белом свете. Ее частица. С рождения беспомощный, когда и как у него было повреждено в нервной системе, сейчас уже было не понять. Но мальчик был живым. Он слышал и видел, но не двигался.
Она вначале долго с ним моталась по клиникам. Потом пыталась вылечить у знахарей. Потом опять по клиникам. И так 14 лет. Одна. Муж ушел. Оставшись одна, чтобы заработать хоть какие деньги на поддержание жизни сына. Она отдала сына в пансионат для таких полностью парализованных инвалидов.
