Ей стало так обидно, что она вдруг неожиданно для себя встала, подошла к шкафу, нашла альбом, вытащила оттуда фотографию мужа и со злостью разорвала ее. Потом собрала куски в кулак, смяла и, сказав «гад», выбросила все это мятое в помойное ведро.
В этот вечер она напилась до безумия и раз двадцать звонила Павлу, просила позвать его к телефону, а когда он подходил, бросала трубку. Потом, ближе к полуночи, она успокоилась и уснула, не раздеваясь, прямо на диване.
Утром ее разбудил громкий и настойчивый звонок в дверь. Она еле поднялась. Болела голова, и ее подташнивало. Подойдя к двери, она увидела в глазок Светку. Молча открыла ей дверь и почти побежала в ванную. Там ее стошнило, а Светка стояла за дверью и тихо говорила и говорила:
– Ну что ты, Верусь, что ты. Я же не хотела тебя расстраивать. Понимаешь, я же хочу как лучше, чтобы ты жила полной жизнью.
Наконец Вера вышла из ванной.
Светка поставила на плиту чайник, нашла заварку, достала чашки, в общем, взяла инициативу в свои руки.
– Давай иди под душ тепленький, а я сейчас тебе чайку сделаю, сразу взбодрит.
Сама завела Веру в ванную и, поставив подругу под теплый душ, пошла заваривать чай.
Когда Вера вышла из ванной, Светка закутала ее в одеяло, как сиделка больную, напоила чаем и уложила в постель.
– Спи, – поцеловала подругу Света и ушла, хлопнув дверью.
Вера, вздохнув, залезла под одеяло с головой и, чему-то улыбнувшись, уснула. И ей приснился цветной красивый сон с цветами, бабочками, и она в этом сне в воздушном розовом пеньюаре кружилась в прекрасном свободном танце.
Когда она проснулась и высунула голову из-под одеяла, солнце так ярко освещало ее комнату, что она зажмурилась и, прикрыв лицо от солнечного зайчика, сладко потянулась.
Но опять зазвонил телефон, и она прямо в одеяле, часто переступая ногами, подошла к телефону.
– Алло…
Это был Павел.
Она испугалась и бросила трубку.
Но телефон через несколько минут опять зазвонил. И не замолкал: звонил и звонил.
Долго и противно.
Она сидела в кресле, поджав ноги, и со страхом смотрела на дребезжащий телефонный аппарат. В ее голове пролетали картины ее ночных звонков Павлу, вино, сигареты и какие-то метания души, непонятные и странные для нее. Было противно и стыдно за себя. За выпитое вино, за эту связь с мальчиком, за дурацкий квадрат под трусиками.
Она вдруг вскочила и бегом побежала в ванную. Там она стянула с себя трусики, и стала шарить рукой, ища хоть какой-то крем. Рука все время натыкалась на что-то другое, но только не на крем. Она вскинула голову и тут увидела себя, растрепанную, с красными глазами.
– Тьфу, – плюнула она в зеркало и только хотела сбрить аккуратный черный квадратик на лобке, как резкий и неожиданный звонок в дверь заставил ее вздрогнуть и остановиться в порыве уничтожить «произведение бессмертного Малевича» на своем прекрасном теле.
Она со злостью бросила бритву на пол ванной и в чем мать родила пошла открывать дверь.
Не спрашивая, кто там, мысленно, конечно, думая, что это Светка, она, отомкнув замки, резко распахнула дверь.
За дверью стоял Павел.
Увидев его, она даже не вскрикнула, не застеснялась и даже не удивилась и не прикрылась, как сделала бы это раньше. Она только повернулась и, бросив через плечо: «Заходи», прошла к дивану и только там уже накинула на себя халат.
Павел вошел.
Она, закинув ноги под себя, закурила и так свысока спросила топтавшегося и почему-то оробевшего Павла у дверей:
– Ну, чего встал? Проходи.
– Я так, пришел узнать просто.
– Что узнать?
– Ну, как ты, а то все звонила, звонила.
– Я? Кто тебе сказал?
– Не ты?
– Когда?
– Вчера вечером.
– Нет, не я.
– Да? Ну тогда извини. А я подумал, что ты.
– Не, не я, – выпустив тонкую струйку от тонкой сигареты, ехидно сказала Вера.
– Да? А я думал, что ты.
– Не я. А ты давай проходи в спальную, – вдруг неожиданно для себя сказала Вера топтавшемуся у дверей мальчику.
– В спальную? – переспросил Павел.
– А что, не хочешь?
– Да нет, хочу.
– Тогда иди.
Павел, сняв ботинки, пошел.
Вера крикнула ему вдогонку:
– Не забудь заглянуть в ванную.
В спальной, уже на кровати, когда он на нее навалился, она вдруг неожиданно для себя схватила телефонную трубку, набрала номер Светки и, услышав ее голос, положила трубку на тумбочку.
И оторвалась по полной.
Она так кричала и извивалась под Павлом, что тот вдруг остановился и спросил:
– С тобой что, плохо?
– Нет, мне, наоборот, хорошо. Давай не останавливайся.
После она зачем-то так напоила Павла водкой, что тот уходил качаясь. А телефон все лежал на тумбочке включенным. Когда за Павлом захлопнулась дверь, Вера схватила трубку.
– Светка?
– Я.
– Ну как?
– Класс, я такого не ожидала. Это дело надо обмыть. Я за тобой заеду, давай одевайся, пойдем в «Пингвин», там сегодня мужской стриптиз. Гулять так гулять, одевайся помоднее, и вперед.
В «Пингвине» было полно народу. Дым, гам и мелькающий свет. Они еле-еле нашли два свободных стула у стойки. Заказали по пиву, закурили и стали оглядывать публику. Верины глаза сразу наткнулись на светлые глаза худощавого блондина. Когда их глаза встретились очередной раз, блондин поднял рюмку и как бы чокнулся с Верой. Она ему ответила тем же. А через несколько минут они со Светкой уже сидели за столиком с блондином и двумя его друзьями. Парни были веселые, разговорчивые и не без интеллекта. Блондин все время оказывал особые знаки внимая Вере. Когда танцевали, попросил телефон.
Она дала.
Спросил, где живет.
Она сказала.
Потанцевали, попели, посмеялись. На этом и расстались, даже не поцеловались. Хотя все были в приличном подпитии.
Светка осталась у нее ночевать.
Вера уснула, как провалилась. Ей снился сон приятный и эротичный, как будто кто-то ласково и нежно ласкал ее квадратик. Так ласково и нежно, что она стала подходить. Она застонала и проснулась. Светка, согнувшись, сидела между ее ног и страстно целовала ее ноги и живот.
Вера было дернулась оттолкнуть Светку, но та, почувствовав это, подняла вверх руку с кулаком и, не отрываясь от ее тела, потрясла им.
И Вера расслабилась.
А расслабившись, стала в такт подыгрывать Светкиным движениям.
Потом она то же самое делала со Светкой. И как ни странно, ей было это не противно. Она даже испытывала удовольствие не меньше, чем от общения с мужчиной.
После они, обе уставшие, но довольные друг другом и каждая собой, обнявшись, уснули теперь до утра.
Без снов и сновидений.
Утром Светка как нив чем не бывало заставила Веру приготовить им обеим кофе. А когда пили его, то долго обсуждали и смеялись, вспоминая вчерашнее посещение «Пингвина».
– А этот-то, белобрысый, на тебя запал.
– Да нет, – слабо возражала Вера, – просто баловался по пьянке.
– Поживем, увидим.
– И Светка засобиралась домой.
– Привет, если что, я ночевала у тебя.
И тут обе расхохотались.
– А я и правда ночевала у тебя.
Прощаясь, они не просто чмокнули друга в щечки, а поцеловались в губы.
– Да, кстати, – сказала Светка, когда Вера уже закрывала дверь, – я давно хотела тебе сказать: ты когда целуешься, то раскрывай губы, а не держи их в ниточку.
После ухода Светки Вера прибрала в квартире и встала перед зеркалом, глядя на свои губы. Она долго репетировала, как надо целоваться, и, может быть, достигла бы в этом успеха, но тут зазвонил телефон. Вера подняла трубку, твердо уверенная, что это Светка, доехавшая домой и что-то забыв, решила позвонить.
– Але, – игриво прошептала она в трубку.
В трубке кашлянул мужской голос. Вера, поняв, что это не Светка, уже серьезно сказала:
– Кто это? Я слушаю.
– Вера, это Олег.
– Какой Олег? – не поняла Вера.
– Вчерашний.
– Какой вчерашний? – все еще как бы удивляясь и не понимая, продолжала разговор Вера, хотя щеки ее зарозовели – голос был похож на голос вчерашнего белобрысого ухажера.
– Мы с вами вчера в «Пингвине» познакомились. Я такой беленький, вы меня все «блондинчиком» звали, хотя зовут меня Олегом. Может помните.
– Да, помню, – созналась Вера.
– А раз помните, тогда я сейчас к вам в гости приду. Я тут рядом с вашим домом.
– А откуда вы знаете, где мой дом?
– Да я же вас с подругой вчера подвозил.
– Ах да, – вспомнила Вера. – Только вы больно скорый. Вчера познакомились, а сегодня уже в гости.
– Так я же без задних мыслей. У меня шампанское, конфеты, цветы.
Это был сильный аргумент, и Вера, чуть помолчав, посмотрела на себя в зеркало и, сотворив воздушный поцелуй, ответила:
– Заходи.
Олег был другим, не похожим на ее первого мальчика. Он тоже был женат, но у него были дети и даже несколько женщин на стороне. При деньгах. Не скупился на подарки, всегда веселый, но приходил к ней только подвыпивший.
Вере с ним было интересно. Влюбляться он любил не как Павел – на кровати и под одеялом, – там, где захотелось, и стоя, и сидя, и лежа. И на диване, и у дивана, и у стола, и даже на столе. В ванной, в прихожей и даже один раз прямо в подъезде. В общем, где только душе было сладко.
