Рейтинговые книги

Я: женский род, настоящее время. Сборник рассказов - Гореликова

Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Я: женский род, настоящее время. Сборник рассказов - Гореликова. Жанр: Русская современная проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Kniga-online (книга онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
0/0
Описание онлайн-книги Я: женский род, настоящее время. Сборник рассказов - Гореликова:
Женщины… Кто они? Нежные, хрупкие создания, требующие защиты и сильного плеча, или же личности – сомневающиеся, ищущие, готовые к изменениям в попытке найти свой путь, познать и обрести себя? Вашему вниманию представлены рассказы авторов-женщин о женщинах. Шесть авторов, шесть рассказов, шесть судеб, в которых героини, изменяясь сами, меняют мир – ненасильственно и мудро. В сборник вошли рассказы Е. Григ, М. Еремеевой, Е. Кордова, А. Прудской, С. Садомской, Е. Яниной.
Читем онлайн Я: женский род, настоящее время. Сборник рассказов - Гореликова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9

Я: женский род, настоящее время

Сборник рассказов

Редактор Гореликова

ISBN 978-5-4483-9795-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Марина Еремеева. Осколки

Герои и события вымышлены, совпадения случайны

Скотт имел привычку врубить на полную мощность усилитель и, к восторгу ученика, изо всех сил молотить по струнам, завывая «Борн ту би ва-а-а-айлд» и кивая в такт гладкой черепашьей головой, поэтому Лиля, приходя на работу, первым делом стучала к нему в дверь и просила убавить звук. Потом уговаривала жлоба-хозяина сделать похолоднее. Наконец, бочком протискивалась в свою, размером с домик Дядюшки Тыквы, каморку и снимала с пианино поставленную на него вверх ногами тяжеленную скамейку. На скамейке она сидела вместе с учеником, потому что стул уже не помещался. Если умножить шестнадцать лет на четыре дня в неделю и вычесть праздники и каникулы, то Лиля проделала эту серию движений примерно две тысячи восемьсот раз, но кто считает.

Следующими, всегда вместе, являлись Джек и Мари. Джек был броваст, бородат и шумен, как Дед Мороз, виртуозно владел абсолютно всеми духовыми и дружил с хозяином с юности. Мари казалось овцой, но явно была в паре главной.

Потом бесшумной тенью проскальзывала Нуо (хорошая скрипачка, но такая странная!), и вежливо здоровался ударник Хуан, интеллигентный мальчик в очках.

И наконец вплывала, распространяя духи и улыбки, вокалистка Айрин. Лет шесть назад она потеряла мужа, но упорно ездила на «гастроли», люто ненавидимые хозяином из-за сбоев в расписании. Если бы она потеряла Мишу, думала Лиля, она бы уже никуда не ездила, а легла бы и тихо умерла. Но Айрин ездила, а потом носила Лиле записи, сделанные в каких-то гулких синагогах. Лиля с удовольствием рассказала бы ей о конкурсе Падеревского и Уигморском Холле, но Миша запретил хвастаться.

Жлоб-хозяин, с неправдоподобным именем Питер Петрофф, был старым евреем с корнями то ли в Богуславе то ли в Бориславе, в подтяжках и пахнущих рыбой брюках по щиколотку. В целях экономии он сам убирал помещение, вследствие чего унитаз всегда был в ржавых потеках, а инструменты пыльными. Он, впрочем, в свое время взял Лилю на работу без опыта и вот уже много лет позволял ей самой подбирать себе класс, за что она была ему благодарна. Своих учеников она называла китайчатами, хотя среди них были также японцы, вьетнамцы, корейцы, индийцы и даже чистокровные американцы, просто все они предпочитали классику и занимались как следует. Всех же остальных, желающих играть диснеевские песенки, Питер сплавлял Мари.

Дома она о работе не говорила: Миша страдал, что за шестнадцать лет в Майями выпустил только одного солиста, в то время, как в Саратове выпускал по солисту каждый год. Сизифов труд, отмахивался он, раньше, когда она еще пыталась расспрашивать. Базы нет, а без базы…

Однажды она не выдержала и задала ему второй в их совместной жизни провокационный вопрос: не жалеет ли он, что уехал. Нет, коротко ответил он, и она предпочла удовлетвориться этим ответом – но иногда задумывалась.

На четвертом курсе Лилин педагог, молодой и обаятельный Алексей Васильевич Кот, дал ей четвертую сонату Скрябина, а сам взял и переехал в Астрахань. Не мог дождаться конца семестра, стонали осиротевшие студенты, но Лиля стонать не стала, а доверчиво понесла наполовину выученную сонату к новому педагогу, Ирине Константиновне Конкиной, томной красавице, о которой в курилке говорили, что она спит с завкафедрой, Грозным Гудвином. Ирина Константиновна слушала Лилину игру, опершись локтем на стол и прикрывая глаза узкой аристократической ладонью. Прослушав страницы три, она оторвала ладонь от глаз и слабо помахала ею в воздухе. Лиля остановилась. «Скря-ябина, – сказала Ирина Константиновна, – надо было играть с де-етства, с прелю-юдий. Теперь уже по-оздно».

Возможно, на следующем уроке она все-таки дала бы какие-то рекомендации, но Лиля больше к ней не ходила. Учила, как умела и с ужасом ждала экзамена.

Но видимо, Бог – или по крайней мере, Грозный Гудвин – все видит, потому что он вызвал ее к себе и ворчливо сообщил, что она переведена к новому педагогу, Михаилу Андреевичу Блунштейну.

Блунштейн, неулыбчивый тип лет сорока, с треугольным лицом, в мятых штанах и какой-то бабьей кофте, Лиле не понравился. Слушал он, сцепив руки на животе и далеко вытянув тощие ноги в сомнительной чистоты носках и кедах. Она чувствовала себя не в своей тарелке, ляпала мимо клавиш и мечтала, чтоб он ее остановил – но он не останавливал. Дослушав до конца, он долго сидел молча, потирая пальцами лоб. Потом вздохнул и сказал:

– Ира быва права. Вы действительно не понимаете Скрябина.

Он забрал у нее ноты, сел за второй рояль и заиграл.

Лиля, конечно, много раз слышала эту сонату, и в концертах, и в записи – но здесь, на расстоянии вытянутой руки это было совершенно другое дело. Здесь – нагромождение диезов и пауз, сквозь которые она продиралась, проклиная Скрябина с его синестезией, и Кота, и свои крошечные ручки вдруг превратились в Анькин порывистый шепот: «Лилька, он такой… такой!»

«Да какой такой?» – нетерпеливо тормошила Лиля, но Анька только прижимала к груди кулачки, и глаза ее ликовали, точно так, как вырвавшаяся наконец на свободу тема, парящая над восторженными аккордами. Теперь Лиля поняла: он – такой.

Не то чтобы она его соблазнила. Но сорокадвухлетний мужик не может устоять перед влюбленной в него двадцатитрехлетней девчонкой – так она, во всяком случае, думала.

Ей нравилось убирать его единственную, но большую и светлую комнату, протирать щербатые клавиши старого Беккера, и зеленую лампу, и фотографии Рахманинова и Листа. Только книги, целую стену книг, пылесосить она не любила – хотя читать их, конечно, любила, каждую свободную минуту. Там были Маркес и Кундера и еще много всякого – Миша, должно быть, потратил состояние. Но в голове почему-то все время неприятно вертелось: «облигацию мне в музее дали». Даром только птички поют, говорила мама. Все шло слишком гладко, и это беспокоило.

На пятом курсе она бросила свою съемную халупу и переехала к нему.

– Только смотри, – предупредил он, – никому! Ни подружкам, ни родителям!

– Ну, родителям, – попыталась возразить она.

– Ни-ко-му, – повторил он и рассказал о Гомельском.

Гомельский был легендой. Он учился у Нейгауза. Он дружил с Гилельсом. Половина преподавательского состава, включая самого Мишу, были его учениками. Это его и погубило.

– П-понимаешь, – нервничая, Миша не только не выговаривал твердого «л», но еще и заикался, —п-понимаешь, он п-позорил их п-перед студентами. Вмешивался в уроки, менял п-программы. Его можно п-понять —П-пигмалион тоже не воспринимал Гаватею всеръез. И они п-подвожили под него п-первокурсницу.

Она понимала эту первокурсницу.

– Можно быво п-просто п-подождать, – продолжал он, – но у них кончивось терпение. Они п-подвожили под него п-первокурсницу и «свучайно» застали их вместе. Был жуткий скандал. Ваш любимый Грозный Мерлин…

– Гудвин, – тихонько поправила она.

– Да, Гудвин – сдевал вид, что это его не касается. И его выгнали. То есть отправили на п-пенсию. Красиво, с цветами и речами. Но п-по сути выгнали.

Лиля испуганно молчала, а он добавил:

– Так что смотри – никому!

И она не сказала родителям, благо, те были в далеком Белгороде. Родители узнали за неделю до свадьбы и за пять месяцев до рождения внука.

Вечерами он занимался, а она лежала под роялем и слушала, закрыв глаза. Под роялем была совершенно особая акустика, и ей казалось, что Миша играет лично для нее. Иногда, впрочем, она валяла дурака: дожидалась, пока он остановится и щекотала его босую пятку. Он дрыгал ногой и кричал, Лилька, не отвлекай! Но она отвлекала, иногда надолго.

В один из таких вечеров она нагишом устроилась у него на плече и задала первый в их совместной жизни провокационный вопрос: почему ты выбрал меня? Мужчинам не следует задавать такие вопросы, никогда не знаешь, что услышишь в ответ. Он сонно погладил ее по плечу и пробормотал: ты такая беставанная. От удивления она приподнялась на локте, и он проснулся. То есть я не то хотел, начал оправдываться он. Ну почему же не то, сказала она прерывающимся голосом, очень даже то.

Она поспешно натянула рубашку. Он попытался ее обнять, но она сбросила его руку.

– Найди себе великую пианистку, – сказала она и отодвинулась к самому краю.

Он вздохнул и буркнул:

– У меня уже быва великая пианистка.

Она не спала всю ночь, обдумывая полученную информацию, а утром встала, поджарила блинчики, погладила ему рубашку, поцеловала перед уходом – и больше никогда не задавала провокационных вопросов. Кроме того раза.

1 2 3 4 5 6 7 8 9
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Я: женский род, настоящее время. Сборник рассказов - Гореликова бесплатно.
Похожие на Я: женский род, настоящее время. Сборник рассказов - Гореликова книги

Оставить комментарий