себя.
— Не надо, Мак! — игнорируя Дарью, Игорь обратился к нему. — Я в неподобающем виде. Уходите! — потребовал он.
— Стесняешься меня? — удивился Макар. — Да мы ж в общаге…
— С кем ты говоришь? — спросила Дарья, нырнув внутрь. Баня содрогнулась от женского визга. Его звук, подобно дудочке заклинателя змей, снова пробудил запертого в подсознании монстра. Макар бросился за ней. На верхней полке, накрывшись полотенцем, как одеялом, лежал Игорь, свернувшись в позе эмбриона. Кожа неестественного фиолетового оттенка покрыта красными пятнами, на лице застыла бездвижная гримаса муки. Он не шевелился и не дышал.
Дарья тронула Игоря за плечо. Его рука безжизненно свесилась на нижнюю полку.
— Вызовите скорую кто-нибудь! — крикнула Дарья. Подбежала к Макару и, сжав кулаки, принялась колотить его грудь.
— Это ты виноват! — верещала она. — Это же твой гость! Твой лучший друг! Где тебя вообще носило последние пару часов?!
Взглянув на неё, Макар заметил, что вместо длинных волос у Дарьи стрижка каре, вместо футболки с цветами на ней голубое платье. Сморщенное от слез лицо озарили из окна мигалки скорой помощи. Красный, синий. Выла серена. Голова закружилась. Образ парилки расплылся вместе Дарьей Воробьевой. Из омута памяти вынырнула часть диалога с Игорем в баре.
«Игорь сказал мне пить поменьше. — вспоминал Макар. — Я спросил с каких пор он такой святоша, а он ответил…»
— С тех пор, Воробьёв, как я на твою днюху перепил и уснул в парилке, стараюсь так не чудить… — голос Игоря отчётливо прозвучал в голове. — Я ж тогда помер! — добавил он, рассмеявшись.
Друг подошёл к Макару и тронул за плечо. Всё ещё фиолетово-красный, с безжизненным взглядом усыпанных сеткой лопнувших капилляров глаз и губами цвета неспелой голубики. Макар отшатнулся. Его лучший друг был мёртв.
— Мертвее всех мёртвых… — будто прочитав его мысли, Игорь кивнул. — Ты чувствовал такую вину передо мной и моей девушкой, так поддерживал бедную Дашку, что через три года на ней женился.
Макара трясло. Он сверился с воспоминаниями и с ужасом осознал, что это правда.
— Звони в любое время, не оставайся одна. Мне тоже его не хватает! — передразнил Игорь. — Вот уж поддержал, так поддержал! — он приобнял Макара холодной, как кусок мяса из морозилки, рукой и одобрительно кивнул. — Неплохо, дружище. Дашка всегда тебе нравилась, но выбрала меня. Ты знал, что я пить не умею, но купил палёнку, лишь бы подешевле. И бросил меня тут одного. План хорош.
Макар повёл плечом.
— Не было у меня такого плана! Я не хотел, ясно? Мне очень жаль! — В голосе, полном вины и сожаления, прорезалась злоба. Он оскалился. — Я не виноват, что ты выпил настолько много этой палёнки, не виноват, что пошёл спать в парилку, как идиот. И с твоей девушкой я сближаться не планировал, это произошло гораздо позже! — возмущенный Макар перешёл на крик. Кожа Игоря вдруг порозовела, пятна на ней исчезли, ушла отёчность, белки глаз побелели, с губ сошла трупная синюшность. Он улыбнулся. Так же очаровательно, как на аватарке Вконтакте, как на надгробии. Кивнул, и, раскинув руки, изрёк:
— Мак, дружище, я-то с тобой полностью согласен. Я тебя не виню. Меня тут вообще нет. Я лишь твои мысли озвучил. Гложут же, суки, что ни говори. Омрачают порой счастливый брак… — посочувствовал Игорь. — Жить с этим хреново. Могу предложить другую реальность, где я жив-здоров и ничего этого не было.
— Другую реальность? Как это? — уточнил Макар. Гроза закончилась. За окном посветлело.
— Сущий пустяк! — Игорь улыбнулся. — Здесь всё так же. Только есть я, нет чувства вины, а солнце восходит на западе.
Макар нахмурился. Он хотел спросить что-то ещё, но в парилку зашла Катя.
— Родной, вот ты где! — прощебетала она. — А я тебя потеряла. Идём на улицу, шашлыки нанизаны, все тебя ждут.
— Кто — все? — Макар недоверчиво покосился в сторону Игоря, но его там уже не было.
— Твои родители, брат с женой приехали, Игорь, — перечислила Катя. Взяв Макара за руку, она вывела его из бани.
— А Даша? — уточнил Макар.
— Кто? — удивилась Катя.
— Дарья Воробьёва…
Катина щека дёрнулась, серые глаза озарил недобрый блеск.
— В последний раз повторяю: Дарьи Воробьёвой не существует! Перестань спрашивать! — огрызнулась она. Ноги Макара впились в почву. Он резко остановился.
— А не Воробьёва? — не унимался он.
«Если мы не женаты, и фамилия у неё не моя…» — напомнил себе Макар, и продолжил:
— Даша, девушка Игоря… Она там?
— Нет у Игоря девушки! — буркнула Катя, одёрнув руку.
— Конечно, — шепнула Дарья Воробьёва, догнав их со стороны парилки. — И Игоря нет, потому что он умер. И девки этой нет. Она актриса. Ты её в детстве видел в мамином сериале и запал. В жизни ей уже за сорок. И зовут её не Катя.
Макар обернулся, и небо тут же заволокла грозовая туча.
— Не бойся правды, Макар… — шепнула Дарья. — Порой даже самые ужасные вещи оборачиваются во благо. Жизнь — это цепочка домино. Нет смысла искать виноватых, нужно приспосабливаться и думать, что дальше. Мы справимся. Я помогу! — обжигая шею горячем дыханием, она коснулась носом мочки его уха. Макар закусил губу.
Катя погладила его по щеке и развернула к себе. Туча растворилась в мгновенно прояснившемся небе.
— Галлюцинации пройдут, любимый… — пообещала она. — Здесь у тебя живой лучший друг, идеальная девушка, о которой ты мечтал с самого детства. Наше сближение не омрачает трагедия, всё хорошо.
— Пожалуйста, вернись ко мне! — взмолилась Дарья, стиснув его ладонь. Небо заволокло фиолетовой, как синяк, пеленой. — Пожалуйста…
Макар шагнул к Дарье, но рука Кати, как натянутая цепь, дернула его обратно. Пальцы сдавили запястье. Выглянуло солнце.
— Ты посмотри, на кого хочешь меня поменять! Полюбуйся! — взвыла она. Макар обернулся и застыл в оцепенении. Девушка-призрак с окровавленным лицом, блестящим от осколков, и грязными волосами неопределимого цвета улыбнулась ему. Щели между зубами пестрили красным, с уголка израненных губ стекала кровь.
— Вернись ко мне… — повторила Дарья. Макар отшатнулся. Лёгкие будто перемалывал миксер, голова лежала между молотом и наковальней. Тело ломило. Корчась от боли, Макар упал на колени
