кусок ткани в руках оторопевшего парня. Гудок поезда вновь завизжал. Семь метров. Пять. Четыре… Макар прыгнул.
Дефибриллятор впился в рёбра, шарахнув зимней грозой. Яркий свет, писк и тишина. Только треснувшие песочные часы зависли в окровавленном космосе.
«Правильно ли я поступил?»— думал Макар, пока его кости дробили колёса поезда. — «Впрочем, не важно. Всё равно так жить невозможно.»
Эпилог
Он очнулся в больнице. Женская рука в кольце-крылышке сжала его ладонь. Дарья Воробьёва посмотрела на него красными, опухшими от слёз глазами и выдохнула:
— Слава богу! — её лицо, изрытое мелкими царапинами, напряглось. На голове красовалась слегка пропитавшаяся кровью повязка. Поджав разбитые губы, Дарья мотнула головой и прошептала:
— Ты меня извини, но я больше никогда туда не поеду. Это уже перебор… — погладив её ладонь, Макар кивнул.
— Понимаю. Думаю, я тоже. Родители поймут… — Дарья облегчённо вздохнула.
— Как ты? — спросил Макар. — Смотрю, тебе досталось.
— Мне? — Дарья отмахнулась. — Я так, временно похожа на Фредди Крюгера. Пройдёт. А ты… — её голос надломился, как тонкий пучок соломы. Ладонь похолодела. — Ты чуть не умер.
— Теперь всё хорошо… — ответил Макар. Рёбра всё ещё ныли, голова болела, но на душе было отчего-то легко и спокойно.
— Тебя всю ночь оперировали… — она всхлипнула.
— Всего лишь? — удивился Макар. Дарья кивнула.
— Потом ты четыре часа отходил от наркоза.
— Во сне несколько дней прошло.
— Во сне? — переспросила Дарья. — Что тебе снилось?
— Что тебя нет на свете, — признался Макар. — Будто стёрли. Но ты пробилась в мою память призраком и позвала обратно.
— Романтично! — Дарья хихикнула. Её лицо, наконец, расслабилось и снова стало красивым, не смотря на отёки и царапины. — Знаешь, я тебя и правда звала… — призналась она смущённо. — Я, конечно, не особо верующая, особенно после того, что с Игорем стало, но мало ли… — она поправила волосы. — Вдруг кто услышит…
— Я услышал! — заверил Макар. Дарья наклонилась к нему. Макар с усилием приподнялся на кровати и потёрся носом о её нос.
— Теперь всё будет хорошо! — пообещал он. Макар не был в этом уверен, но очень захотел так сказать. Произнеся эти слова, он почувствовал силы сделать всё возможное, чтобы они оказались правдивыми.
Через несколько дней они вернулись домой. Услышав шаги в коридоре, агама зашуршала в террариуме.
— Васенька! — радостно воскликнул Макар и, не разуваясь, кинулся к питомцу. Улыбка сошла с его лица, когда он встретился глазами с Катей. Точнее с актрисой на ветхом постере, висевшем напротив жилища ящерицы. Облачённая в красное платье, она стояла, уперев левую руку в бок, а правой посылала в камеру воздушный поцелуй.
Макар резким движением сорвал плакат и принялся рвать его на куски. Василиск удивлённо моргнул. Дарья выглянула из коридора.
— Ты чего? — спросила она, кидаясь к мужу. — Она сто лет тут висит. Твоя, как ты выражался, «вайфу», — вспомнив слово, Дарья хихикнула и поинтересовалась:
— Чем помешала?
— В кошмаре приснилась… — объяснил Макар, разрывая пополам лицо своей первой любви.
— В каком? — уточнила Дарья.
— Не помню… — честно признался Макар.
