и почувствовал, что ему плевать, какого цвета небо и какая реальность реальнее. Вина, сомнения, страх, любовь — всё это умолкло, уступив место главному:
«Только бы эта боль прекратилась…» — думал он, жмурясь. — «Всё-таки, что ни говори, физическая боль в разы хуже моральной. Можно сколько угодно изводить себя душеными терзаниями, но стоит чему-то реально заболеть, становится не до них… Сука, только бы это прошло. Не могу больше…» — Макар застонал.
— Вернись ко мне! — повторила Дарья.
— Идём со мной! — позвала Катя.
Их голоса стали раздражающим фоновым гулом, который только усиливал боль. Молния мелькнула в небе, настигла Макара, стрелой громовержца и впилась прямо в грудь. Достигнув пика, боль отступила.
Шумно выдохнув, он открыл глаза. Запах хлорки и спирта обжёг ноздри. Ослеплённый яркой вспышкой света, он прикрыл веки и уснул под мерный писк какого-то аппарата.
Макар лежал в своей комнате перед телевизором. Там за столиком на летней веранде кафе сидели две девушки. Полненькая дама в розовой блузке поправила рыжие кудри и вздохнула.
— Боюсь, ты так никогда его не найдёшь… — она обратилась к брюнетке в красном, сидевшей спиной к камере. Её подруга обернулась и оказалась Катей. Увидев Макара, она растянула губы в радостной улыбке.
— Да нет, вот же он! Я его вижу! Сейчас, подожди! — бросила она и, осторожно перешагнув рамку экрана, вылезла из телевизора. Макар испуганно покосился на дверь, но увидел совсем другое.
Вторая половина комнаты оказалась дачей родителей. У камина стояла с гитарой Дарья Воробьёва.
— Отдохнул? — спросила она и, не дождавшись ответа, добавила:
— Идём! Всё уже готово. А времени совсем мало.
Катя сбросила туфли и юркнула в кровать Макара. Обернувшись к ней, Макар в то же мгновение оказался в своей московской однушке.
— Спасибо, что пустил меня к себе пожить. — промурлыкала она, игриво задев стопой его щиколотку.
— Что же из этого реально? — подумал Макар.
— Ничего! — Вася в террариуме зашевелился, привлекая к себе внимание. Поднеся лапу к мордочке, он прочистил горло.
— Ты упускаешь главное. Вспомни железнодорожный переезд! — посоветовал Вася. В ушах раздался грохот и звон разбитого стекла, на фоне, уже тише, гудок поезда и стук его колёс.
— Машина всмятку… — прошептал Макар, потирая виски. — Лобовуха треснула.
— Правильно… — Василиск одобрительно кивнул. — А потом?
— Потом… — Макар нахмурился, перебирая непригодные обрывки воспоминаний, обращённые в кашу в его явно нездоровой голове. Мигалки скорой помощи. Синий, красный, снова синий…
— Игорь… — протянул он, вспомнив измождённое лицо друга в свете этих мигалок.
Как по волшебству, он вышел из кухни, бесцеремонно смахнул крышку террариума и схватил агаму за шею.
— Хватит напоминать ему об этом! Ему и так досталось! — угрожающе прохрипел Игорь.
— Отпусти мою ящерицу! — рявкнул Макар, вскочив с кровати. Игорь мгновенно повиновался. Он, извиняясь, поднял руки.
— Бро, я же о тебе забочусь. Я же понимаю, как тебе тяжело пришлось, а этот мелкий нагнетает. Нечего тебе его слушать… — агама забилась в упаковку с кормом. — Останься лучше со мной. Мне так тебя не хватало, дружище! — Игорь стиснул Макара в объятиях и всхлипнул. — Не представляешь, как здесь одиноко!
— Вернись ко мне! — шепнула Дарья из другого конца комнаты. — Вместе мы справимся.
— Да кто из вас настоящий?! — выпалил Макар.
— Никто! — ответил Вася, высунув морду из коробки со сверчками. — Ты один тут, тебе и решать… — напомнил питомец. — Только помни: когда песочные часы разобьются над маковым полем, время закончится.
Глава 6. Прыжок
— Эй, ты в порядке? — чья-то рука коснулась плеча. Удивлённый Макар открыл глаза и недоверчиво покосился на Катю. Он был уверен, что его глаза и так были открыты, но сейчас… Его комната. Он лежит на разложенном диване, почему-то накрыв голову подушкой. Телевизор выключен, Василиск, свернувшись калачиком спит в террариуме, уронив голову на кончик хвоста, с кухни аппетитно тянет запахом рагу. Сердце на миг больно сжалось, будто его, как яблоко, раздавил в руке могучий богатырь.
— А? — Макар глупо заморгал, щурясь от света лампочки, уставился на Катю. Блики в её тёмных волосах собрались в подобие ореола.
— Ты кричал во сне… — призналась она, присев на край дивана. — Опять кошмары? — с сочувствием уточнила девушка, коснувшись его лба.
Макар приподнялся на локтях. Сердечная боль отступила, прихватив с собой осколки сна.
— Нет, вроде. Не помню… — ответил он, потирая переносицу. Макар потянулся к телефону. Время на экране блокировки показывало 20:35.
— Какого хрена я вообще спал? — возмутился Макар.
— Мы ужинали… — напомнила Катя. — Ты выпил таблетку, пожаловался, что от неё кружится голова, отошёл прилечь.
— Давно? — Макар резко поднялся, от этого перед глазами заметались мерцающие точки, но спустя мгновение исчезли, и картина мира устаканилась.
— Если тебе лучше, пойдём есть! — Катя потянула его за руку. — Рагу остывает. И Игорь очень волнуется.
— Игорь? — глаза Макара округлились, брови поползли вверх. — Он же…
— Что? — удивилась Катя. Макар отмахнулся.
— Не важно. Идём.
Следуя за девушкой, как телёнок на верёвке, сонный Макар оказался на кухне.
— Доброе утро, спящая красавица! — Игорь махнул ему рукой. — Лихо тебя размотало. Ну и шмаль тебе прописали в этой больнице… — буркнул он, морщась. — Хорошо, что курс закончился.
— Закончился? — переспросил Макар.
— Ну да, ты сегодня выпил последнюю, — подтвердила Катя. — поздравляю!
Макар кивнул. Запах жаренного мяса, специй и лука, окутавший кухню, неожиданно обратился удушающе-тошнотворным. Его было слишком много. Набиваясь в ноздри, как в переполненный вагон метро, нотки аромата их с Игорем кулинарного шедевра заставили желудок сжаться и исполнить цирковое сальто. Зажав рот рукой, Макар подошел к окну, открыл его и высунул голову наружу.
— Душно… — не оборачиваясь, объяснил он гостям. На улице снова гарцевала метель. Крупная снежинка на вдохе влетела в рот и исчезла где-то в горле.
«Вот бы она проросла во мне, как семечко, и разорвала на куски», — подумал Макар с надеждой, прижав к груди руку. Игорь приобнял друга за плечи.
— Ты как, бро? Всё норм? — уточнил он
