А еще через полгода, Катя, за это время, по просьбе Хачило и не задавая никаких вопросов, провела несколько не очень правильных с точки зрения закона операций с недвижимостью, в результате который её босс стал богаче, по её подсчетам, как минимум на пять-шесть миллионов не облагаемых налогами долларов, пришла к нему в кабинет и сообщила, что решила стать домохозяйкой.
– Вот так? – вздернул брови Хачило и насмешливо хмыкнул: – Определенность появилась… Хе-хе…
Катя сделала вид, что не заметила намека на давний разговор, слегка повела плечиком:
– Есть возможность отдохнуть, да и Томасовский фонд требует внимания…
– Нет проблем, – сговорчиво ухмыльнулся Хачило. – Ты услугу отработала. В штате фирмы будешь числиться, лицензию я тебе продлю, мало ли – пригодится когда…
8
Походы пешком в горку, особенно в горку крутую, такую, как Русский Холм, до чрезвычайности настраивают на философский лад.
В машине за рулем мысли не длиннее расстояния от светофора до светофора, нервные, быстрые и бестолковые, как водители-мексиканцы в час пик. А тут – благодать для мыслителя, если бы не одышка – курить надо меньше. А в остальном – да, благодать, иди и думай. Вон до того подъезда, а там передохнуть, пока сердце не выскочило наружу через пересохшее горло. Остановиться, будто осматриваешь окрестные красоты, постоять так пару минут и подумать, что улица Ломбард похожа на жизнь эмигранта. Крутая и извилистая, обсаженная по обочинам празднично цветущими гортензиями, узким резко очерченным серпантином она взбирается на вершину Русского холма.
Ползешь вот так вверх, хрипишь, сбиваешь башмаки, а там, в конце пути, наверху в седловине между вершинами… упс – кладбище. Пусть бывшее, но все-таки кладбище, последняя обитель русских охотников на морских котиков. Потому и двугорбый холм, возвышающийся над городом, называется Русским. Сейчас от кладбища остался зеленый лужок и окаймленная балюстрадой небольшая площадка, откуда со ста двадцати метровой высоты открывается великолепный вид на Сан-Франциско и залив, перечеркнутый двумя нитками мостов.
Но красота эта доступна тем, кто смог правдами и неправдами забраться на самый верх, а стоит споткнуться на крутой извилистой дорожке, так и покатишься кубарем вниз без остановки, чтобы, в конце концов, с синяками и шишками оказаться там, откуда начал восхождение – на прибрежной гальке у холодных вод залива.
Жизнеутверждающе философствуя в таком примерно ключе, Олег Куприянов пешком поднялся почти до середины улицы Ломбард. Даже днем найти тут место для парковки не представлялось возможным, поэтому машину пришлось оставить далеко внизу на платной стоянке, о чем бывший опер успел не раз пожалеть, прежде чем добрался до нужного дома, уступами карабкающегося по крутому склону холма. Квартиры тут были не дешевые, раза в полтора дороже тех, что у подножия. Высокая цена определялась, в основном, роскошным видом на город и залив, открывающимся из широких окон.
Бывший опер перевел дух возле двери в подъезд, поднялся на нужный этаж, нажал кнопку звонка и встал так, чтобы его можно было разглядеть в глазок. Подобная предусмотрительность оказалась излишней: дверь распахнулась на всю длину цепочки практически сразу после того, как прозвучал мелодичный звон. Симпатичная стройная женщина лет тридцати пяти со свежим лицом и чистыми голубыми глазами вопросительно смотрела на гостя. Куприянов же, в свою очередь, молча разглядывал хозяйку, образ которой почему-то никак не увязывался с тем, что сложился у него в голове.
Светлые длинные волосы – не химическое достижение парикмахерского искусства, а чуть желтоватые, натурального пшеничного оттенка, – ниспадали на плечи пышными волнами. Тонкую талию подчеркивал туго затянутый пояс черного шелкового халата с широкими рукавами, обнажавшими тонкие ухоженные руки. Гладких загорелых ног с точеными коленями и стройными лодыжками короткий халат тоже не скрывал.
Придерживая дверь, женщина, ничуть не смущенная пристальным вниманием, проговорила доброжелательным тоном:
– Это вы мне звонили?
Куприянов раздвинул губы в улыбке:
– Я вам звонил… – он быстро протянул ей визитную карточку.
– Конечно, конечно, – отозвалась женщина и близоруко прищурилась, разглядывая карточку. – Частный детектив Олег Куприянов..
– Мы можем побеседовать о вашем бывшем муже? О Томасе Маркусе.
– О Томасе? – в глазах женщины мелькнуло настороженное удивление. – Хотя вы же сказали по телефону… А что вас интересует? Мы с Томасом расстались больше двух лет назад…
– Я знаю.
– Я согласилась с вами встретиться, но едва ли я могу быть вам полезна… Мы не поддерживаем отношений…
Куприянов понимающе кивнул, скорбно сказал:
– Его похитили…
– Похитили?! – воскликнула хозяйка. – Боже мой, какой ужас!
– Да, приятного мало, – Олег с подобающей случаю скорбной миной опустил глазки долу, а когда снова поднял взгляд, увидел на лице женщины неподдельный интерес. – Я думаю, что всё с Томасом будет хорошо.
– Надеюсь, – коротко сказала Катя Щукина, посмотрела с прищуром. – И всё таки, я не знаю, чем я могу быть вам полезна… К похищению Томаса я уж точно отношения не имею.
– Я не отниму у вас много времени, – сказал Куприянов, пропустив мимо ушей Катины колкости и примериваясь, как бы половчее запихнуть ногу в щель между дверью и косяком, если она вздумает прервать так замечательно начавшуюся беседу.
Катя на секунду задумалась, отчего между бровями у нее появилась тонкая вертикальная морщинка. Наконец, усмехнувшись, мотнула головой:
– Вам повезло: я любопытна. Но предупреждаю, если вы… В общем, я оставлю за собой право выставить вас в любой момент!
– Обещаю не дать вам для этого повода! – обрадовано воскликнул Куприянов.
– Посмотрим… Секундочку… – дверь закрылась, чтобы через мгновение снова распахнуться, на этот раз широко. Катя Щукина отступила в сторону, пропуская детектива. – Входите.
Искренне недоумевая, чем же престарелый Томас мог привлечь таких штучных женщин как Катя и Полина, Олег Куприянов вслед за хозяйкой прошел в просторную светлую комнату, обставленную современной, удобной на вид, мебелью, со стандартным набором стереофонического оборудования, плазменным телевизором и даже небольшим камином, выложенным диким камнем. Как и следовало ожидать, из окон открывался роскошный вид на залив.
– Присаживайтесь, где вам понравится.
– Спасибо.
Частный детектив сел спиной к окну в обтянутое светло-коричневой кожей мягкое кресло. Катя устроилась на диване напротив, по-прежнему не сводя с него насмешливого взгляда.
– Ну?
– Меня интересует любая информация…
– Вас наняла эта смазливая сучка? – перебила Катя, нарочито медленным движением поправляя разлетающиеся полы халатика. – Можете не отвечать… Понятно, что она, кто же еще…
– Вы лично знакомы с Полиной? – вместо ответа спросил Куприянов.
На лице Кати мелькнуло выражение грустное и хищное одновременно.
– Имела такое счастье… – призналась она. – В какую же сумму похитители оценили моего бывшего?
– В три миллиона, – после небольшой паузы ответил бывший опер. – Именно столько требуют похитители.
Катя Щукина едва заметно усмехнулась:
– Сумма вполне реальная…
– Вы так считаете?
– Могла бы и больше запросить, – пожала плечами Катя.
– Кто? – спросил Куприянов, уже предполагая, каким будет ответ. Так и оказалось.
– Да бросьте вы дурака валять. Прекрасно понимаете о ком я говорю… Эта стерва все и подстроила….
Куприянов спросил, не спуская глаз с лица собеседницы:
– Это предположение или у вас есть какая-то информация?
Катя Щукина всплеснула руками.
– Господи! Да какая тут еще нужна информация? На эту стерву посмотреть – и сразу станет ясно: она мать родную продаст не задумываясь! Конечно, это она все устроила – больше некому!
– У меня другие сведения. – сказал Куприянов, решив слегка сблефовать.
– Уверена, что они ошибочны. – Катя поднялась с дивана. – Выпьете что-нибудь? – а когда Олег отказался, сказала: – А я выпью.
Она подошла к стеклянному столику около камина, щедро плеснула в широкий бокал коньяка из пузатой бутылки, вернулась на диван, любуясь игрой света, преломляющегося в глубине бокала.
– Жалею только о том, что не утопила ее еще в Одессе, когда она стала липнуть к Томасу… – ровным тоном проговорила она, отпивая из бокала и закуривая длинную тонкую сигарету. – Это мужики от нее шалеют, а женщине сразу видно, что ей нужно… Курите-курите, – разрешила Катя, заметив в руках бывшего опера пачку сигарет.
– А как вы с ней познакомились? – поинтересовался Куприянов.
– В Одессе. Случайно, – отозвалась Катя, помолчала и задумчиво добавила: – Или мне кажется, что случайно…
