Агент Берри Вайт слегка поморщился:
– Какой вы, Олег… Нельзя так говорить о пожилой женщине…
– Да ладно, вам! Всё со своей политкорректностью носитесь! – отмахнулся Куприянов. – А водить машину в девяносто лет – можно? Вон старичок передавил на рынке кучу народу, вместо тормоза нажав на газ – и ничего. Старенький он.
– Мы отвлеклись, – напомнил ему Цезарь Лопес. – В банк вы заходили вместе с клиенткой?
Куприянов удивленно взглянул на него:
– Она же сказала, что я ей не нужен…
– И ты послушался? – недоверчиво подмигнул ему детектив Лопес. – Не очень на тебя похоже!
– Представьте себе – послушался, – ответил Куприянов. – Полина припарковалась возле банка, помахала мне ручкой и ушла внутрь. Я подождал минут десять и отъехал. Не хотел, чтобы она, вернувшись, обнаружила, что я все еще там торчу.
– Десять минут – это много! – красноречиво глядя на него, проговорил агент Вайт и, поскольку Куприянов сделал вид, что не понимает, о чем идет речь, пояснил: – В это время произошло что-нибудь достойное нашего внимания?
Олег нерадостно улыбнулся:
– Как позже выяснилось – было…
– Конкретнее, – попросил специальный агент Вайт.
– Минуты через две к банку подъехал синий «форд» с затемненными стеклами, – пояснил Куприянов, – но даже не остановился, а тут же выехал со стоянки. Номера я не смог заметить.
– Это был тот же синий «форд», что и сегодня? – решил внести ясность детектив Лопес.
– Он самый, – сокрушенно кивнул Куприянов. – Больше возле банка никто не появлялся. Уезжая, я проехался по соседним улочкам и нигде мне этот автомобиль не попался. Я посчитал происшедшее случайностью.
– Не огорчайтесь, Олег, – успокаивающе похлопал его по плечу агент Берри Вайт. – У вас не было никакого основания подозревать, что в машине находится кто-то из похитителей.
– Не было, – согласился Куприянов и буркнул угрюмо: – Но я должен был предполагать.
– Ну конечно, – откинувшись на спинку стула, сардонически протянул детектив Лопес. – Мы же профи, мы же обязаны всё просчитывать наперед…
– Ваше право издеваться над бедным эмигрантом, – невесело усмехнулся Куприянов, поднимая на него лицо.
Детектив Цезарь Лопес спокойно выдержал его взгляд, вытянул сигарету из пачки, прикурил, и лишь после этого спросил вкрадчиво:
– Ты лучше расскажи нам с коллегой из ФБР, где вы три миллиона взяли…
– Простите? – изобразив полное недоумение, развел руками Куприянов. – Три миллиона? Понятия не имею. Это вопрос к моей бывшей клиентке…
– Хорошо, хорошо, – миролюбиво сказал детектив Лопес. – Не нервничай.
Не нервничай! Ага!
Куприянов выкурил две сигареты подряд, пытаясь привести в порядок метавшиеся в голове мысли. Не получив желаемого результата, посмотрел на своих собеседников, разглядывающих его со спокойным, несколько отстраненным любопытством. Оба молчали, явно давая ему время свыкнуться с мыслью, что не всё так просто в этой жизни. Он ожидал развития темы, но вместо этого, агент Вайт вежливо попросил:
– Не могли бы вы, Олег, еще раз, уже для меня, повторить свой рассказ о событиях сегодняшнего дня?
– Мог бы, – покорно согласился Куприянов и, криво улыбнувшись, даже сделал попытку пошутить. – По третьему разу будет проще… Утром я приехал к Полине… Деньги уже были у неё…
2
Один миллион долларов купюрами с портретом президента Джексона в два с половиной раза тяжелее двух миллионов долларов купюрами с портретом президента Франклина и, соответственно, в два с половиной раза объемней.
Именно эта разница в размере и весе заставляла Олега Куприянова, бывшего оперуполномоченного из славного города Днепропетровска, а ныне частного детектива в не менее славном городе Сан-Франциско, передвигаться походкой старого и мудрого бродяги Паниковского, только что укравшего гуся, – скособочившись и припадая на левую ногу.
Весенней птицей-подранком частный детектив по гранитным ступеням осторожно спустился с высокого крыльца на посыпанную мелким гравием дорожку на заднем дворе дома, ведущую, казалось бы, в самую гущу зарослей, покрывающих склон крутого холма, отгораживающего дом с одной стороны. Секунду передохнув, Куприянов с тоской задрал голову вверх, туда, куда ему предстояло взбираться, вздохнул и, подволакивая ноги, приставными шажками направился следом за упруго шагающей Полиной.
Дурят киношники нашего брата, ох дурят! Это только на экране субтильная барышня в черном трико и черной же полумаске, играючи выносит из банка туго набитые сумки с добычей, а дома, пересчитав, невинно хлопая ресницами, сообщает подельникам: «Три миллиона мелкими купюрами».
Ох, дурят…
Нет тут жизненной правды ни на цент, ни на копейку, одно слово – фабрика грез: сплошное украшательство насквозь прозаичной реальности и введение в заблуждение наивных охотников за давно вымершей птицей по имени «американская мечта».
Тем, кто давно не видел трёх миллионов долларов наличными, следует напомнить, что это довольно объемистая и тяжелая куча денег. Двадцать килограммов стодолларовыми купюрами в пачках по десять тысяч, уложенные в, похожий на мыльницу переросток, коричневый пластмассовый чемодан, ощутимо оттягивали правую руку Олега Куприянова. В левой он держал длинную спортивную сумку-баул еще с одним миллионом двадцатидолларовыми купюрами, которая весила, как не трудно подсчитать, ни много ни мало – полцентнера.
Даже Олег Куприянов, мужчина рослый, тренированный спортзалом и бытовыми тяготами вроде сумок с продуктами и концертным роялем на восьмой этаж без лифта, ковыляя следом за своей клиенткой по узкой тропинке и старательно уворачиваясь от хлестких веток, пыхтел и отдувался под грузом окаянной зелени как лошаденка деревенского золотаря на крутом подъеме.
Идя за Полиной и поглядывая не только на ее исключительные прелести, но и по сторонам, Олег Куприянов чувствовал определенное беспокойство оттого, что в случае необходимости сумка и чемодан не позволят ему вовремя выхватить оружие, но искренне надеялся, что до этого не дойдет. Роль, которая ему предопределялась согласно договоренности с Полиной, не предусматривала стрельбы и прочих, опасных для жизни и здоровья сложностей. Носильщик и переводчик, не более. Однако действительность чаще, чем хотелось бы, с раздражающей назойливостью напоминает, кто именно располагает, а кому уготована участь – всего лишь предполагать.
В пластмассовом чемоданном чреве оставалось свободное место и можно было разложить пачки зелени так, чтобы уравновесить груз, но требование похитителей было категоричным: два миллиона в чемодане и один миллион в спортивной сумке. Двести пачек в чемодане и пятьсот пачек – в сумке.
Спускаться по крутой и извилистой тропинке, скрытой среди густого орешника и под кронами размашистых елей и сосен, было гораздо проще и легче, чем подниматься, да еще и с этаким грузом. Но все когда-нибудь заканчивается, закончился и подъем. Оказавшись на небольшой площадке, где полчаса назад он оставил свой «Понтиак», Куприянов с облегчением выпустил чемодан и баул из онемевших пальцев, перевел дух.
Полина подошла к машине первой, открыла заднюю дверцу.
– Клади на сиденье, – сдержанно проговорила она, словно разговаривала с совершенно незнакомым человеком, помогшим поднести вещи.
– Как ты это вчера дотащила? – не удержался от вопроса Куприянов.
– Всё образовалось, – неопределенно дернув плечом, ответила Полина, явно не имея желания посвящать его в детали появления весьма солидной суммы денег.
Куприянов мысленно выругал себя за излишнее любопытство, потряс головой, словно это могло помочь освободиться от несвоевременных мыслей, послушно устроил чемодан на сиденье, а сумку поставил на пол рядом. Поверх крыши автомобиля цепко огляделся по сторонам. Впрочем, если слежка и была, заметить кого-либо, будь то агенты ФБР, полицейские или представители похитителей, на поросших кустарником и деревьями холмах – едва ли представлялось возможным. В густых зарослях легко можно было спрятать хоть полк солдат вместе с полковым знаменем, оркестром и полевой кухней в придачу…
Освободившись от груза и обозрев окрестности, частный детектив галантно распахнул перед своей клиенткой дверцу автомобиля. Со стороны могло бы показаться, что молодая семейная пара собралась куда-то на уикенд. Они и внешне были похожи друг на друга: оба высокие, стройные, в джинсах, кроссовках и тонких спортивных свитерах. Полина – в бело-красном, Куприянов – в синем, с надписью «San Francisco 49ers» на груди. Оба светло-русые, только у Полины – короткая стрижка, подчеркивающая чистый овал лица, а у частного детектива волосы собраны в «конский хвост» и стянуты черной резинкой, что делало его похожим на рок-музыканта или на потерявшегося во времени хиппи, хотя когда их скандирующие «Мир! Любовь!» толпы заполняли улицы Сан-Франциско, Олега не было даже в проекте.
