Он отвернулся и принялся чистить стремена, но это была скучная монотонная работа, оставлявшая слишком много времени для раздумий. Он должен был двигаться, ходить, бегать, ездить верхом. Последнего он желал больше всего: стиснуть ногами бока лошади и пустить ее галопом. Если бы только он мог это сделать!
Он положил на место ветошь и порошок. Снова вышел во двор.
Рослых детективов больше не было видно, а мистер Гейл разговаривал с высокой пожилой женщиной, леди Бартлетт, у которой здесь находилось три лошади. Она повернулась и взглянула на Сида, и он различил в ее глазах сочувствие.
— Ты чего-нибудь хочешь, Сид? — спросил Гейл.
— Марбл в загоне, сэр?
— Да. Хочешь на нем проехаться?
— Пора ему увеличить нагрузку.
— Хорошо, но не разрешай ему прыгать.
Марбл был хорошим жеребчиком, покладистым, послушным, но склонным прыгать при малейшем предлоге. Один из молодых конюхов пять месяцев назад попробовал перемахнуть на Марбле забор и повредил коню ногу. Сейчас травма уже была ликвидирована, но на общие тренировки с остальными Марбла будут брать еще недели через две-три.
Сид прошел по проходу во второй двор, находящийся по другую сторону от дома мистера Гейла. Через небольшую дверку он попал в загончик, который был обнесен изгородью из кольев. С десяток лошадей, большей частью старых или больных, находились здесь. Увидев Сида, Марбл тотчас же к нему подбежал. Небольшой темно-серый конек, не такой красивый, как серебристый Сильвер, но все же серый, а это была любимая масть Сида.
Большой, мускулистый Шустринг тоже находился в загоне. Сид внимательно смотрел на него, положив руку на шею маленькой лошади. Он уже слышал кое-что из циркулирующих между работниками конюшен разговоров и знал, что по крайней мере половина их была уверена, что Сильвера убили по ошибке, вместо Шустринга, похожего на него по масти. И Сид в эту минуту почувствовал острый приступ ненависти к этой лошади. Ему было невыносимо видеть, как он стоит тут, подняв голову, и смотрит на него просительно, как будто хвастает: «Испытай меня, я не хуже твоего Сильвера».
Сид повернулся, повел Марбла во двор, оседлал его, подтянул подпруги и вскочил в седло. Верхом он почувствовал облегчение.
Во дворе никого не было, и помимо цоканья копыт своего скакуна он слышал лишь бой башенных часов. Одиннадцать. Далеко не поскачешь. Значит, легкий галоп.
А Сиду хотелось настоящего галопа. Он не стал сдерживать коня, а у Марбла, очевидно, тоже было желание пробежаться порезвее. От иноходи к легкому галопу, потом — ровный галоп, при котором не было особо большой нагрузки. Умное животное, подумал Сид, тоже понимает, что ему не следует перетруждать ноги. Шел он очень хорошо. Марбл всегда отличался красивым бегом и не утратил этого своего качества. Но у него не было выносливости и настойчивости истинных фаворитов, так что он являлся лишь неким подобием Сильвера.
Сид подтянул поводья.
Они находились примерно в миле от загона на открытой вересковой пустоши. С правой стороны — по другую сторону от дороги, ведущей из Арнткотта до Фолей-Виллидж, была видна на расстоянии в милю от них основная цепочка лошадей. Конюшни находились на полпути между этими двумя пунктами, каждый из которых лежал милях в трех от данного места. Ворота в Фолей-Холл находились по прямой к Фолей-Виллидж, а совсем рядом с ними возвышался знаменитый Каприз, огромная сторожевая башня из красного кирпича, построенная для того, чтобы наблюдать с ее высоты за лошадьми, которых тренировали в открытом поле.
Основной табун лошадей прошел позади березовой рощицы. По эту сторону дороги, ближе к Сиду, было куда больше деревьев, росших небольшими группами. Вот почему настоящая тренировка лошадей всегда проводилась не с этой стороны.
Сид проверил, не запыхалась ли лошадь, и перевел ее на другой галоп. Между двумя рощицами был небольшой участок совершенно гладкого поля, который являлся хорошей дистанцией для любой лошади.
Как ни странно, но Сид почти позабыл о своей трагедии, он был даже счастлив, заставив себя думать только о лошади, о правилах верховой езды и тонкостях тренировки, о наиболее правильном режиме для Марбла. Вообще-то говоря, он использовал уроки своего отца, но сейчас он не помнил, кто его всему этому научил.
Сид замедлил бег коня, когда достиг столба с отметкой «Полмили», откуда была хорошо видна сторожевая башня.
Солнце отражалось от ее окон и от наблюдательной площадки.
Сид решил повернуть назад. И тут он заметил неподалеку от себя, на прогалине среди деревьев, чью-то машину и стоящих возле нее двоих людей. Это его не удивило. Люди часто прятали в этом месте свои автомобили, а сами шли наблюдать за лошадьми на другую сторону дороги. Это были разного рода жучки, журналисты, типы, добывающие и продающие сведения о лошадях перед скачками. Поскольку от них все равно не было возможности избавиться, мистер Гейл не обращал на них внимания.
Один из этих людей был страшно высоким и тощим.
— Пойдите-ка сюда на минутку! — крикнул он.
Сиду не было никаких оснований не подходить. Скорее всего ему предложат полкроны и потребуют информации. Это тоже как бы входило в круг его обязанностей. Поэтому он без раздумий направил лошадь к двум неизвестным.
— Чего вы хотите? — спросил он, и за все сегодняшнее утро впервые его голос звучал совершенно нормально.
Тощий спросил:
— Вы Сид Картрайт?
— Допустим…
— Зачем увертки. Ведь это так, верно?
Тощий помолчал, и тут Сид разглядел второго незнакомца. Этот был пониже, но потяжелее. Он обходил машину с другой стороны и таким образом оказывался позади него и Марбла.
В другое утро Сид скорее бы всего отправил этих типов ко всем чертям, повернул бы Марбла и ускакал прочь. Но тут он заявил:
— Да, я Сид Картрайт.
— Страшное дело с твоим папой, малыш! — вздохнул тощий, а низенький был уже в трех ярдах от лошади.
— Правда ли, что ты видел человека, который это сделал?
— Допустим…
— Послушай, я из «Глоба». Ты сможешь неплохо заработать, если дашь нам интервью. Теперь, когда тебе придется самому себя содержать, лишние деньги не помешают… Не подумай, что меня интересуют сведения о конюшне или о том, в какой форме находится та или иная лошадь. Это забота ребят из спортивного отдела. Я же веду отдел уголовной хроники, Сид, и у меня серьезное поручение. Видел ли ты человека, убившего твоего отца и эту лошадь?
Сид ответил с вызовом:
— Да, видел!
Он обозлился, потому что тощий пытался свести его потерю к материальным затруднениям, не думая о том горе, которое причинила ему гибель отца.
Он повернул было лошадь, но второй человек держал ее за поводья и в упор разглядывал его самого.
— Я не намерен говорить на эту тему! — добавил паренек.
— Тебе запретила полиция!
— Возможно, да, возможно, нет!
Наступило минутное молчание, прерываемое лишь стуком невыключенного мотора. На этот раз Сид услышал и характерное «чихание», и перебои, и прочие признаки неисправности двигателя, которые дали ему возможность совершенно определенно узнать машину, на которой скрылся убийца.
— Задержите эту машину! Нам необходимо ее остановить! — закричал он, хватаясь за поводья. Но прежде чем он успел пустить коня вскачь, тощий вцепился в его руки и выхватил поводья.
— Пустите же меня! — закричал Сид. — Это та самая машина, на которой уехал убийца.
Но это не помогло, наоборот, его задерживали. И тут впервые Сид испытал тревогу. Он повысил голос:
— Как вы не понимаете? Это та машина, которую я слышал ночью.
Не отвечая, тощий быстро прыгнул вперед, а второй выпустил поводья и схватил Сида за запястье. Сид попытался вырваться, но противник был гораздо сильнее. Сида стали стягивать вниз. Он не только понял, сколько почувствовал, что над ним нависла смертельная опасность.
Больше он не прислушивался к шуму машины и мог думать только о собственной беде. Почти бессознательно он вспомнил то, чему его учил отец на тот случай, если его сбросит норовистый конь. Он перестал сопротивляться, опустил вниз голову и выдвинул вперед правое плечо навстречу земле, правая же рука у него оказалась плотно прижата к груди. Невысокий был настолько поражен поведением Сида, что практически полностью его отпустил. Сид упал на землю и быстро покатился дальше и дальше, как если бы мимо бежали другие лошади, которые могли его затоптать. Он вскочил на ноги ярдах в десяти от того места, где упал с лошади. Тощий почему-то отскочил в сторону, очевидно его сильно лягнул Марбл. И этот же Марбл загораживал Сида от коротышки.
— Марбл! Сюда! — закричал Сид, потом призывно засвистел. — Марбл!
Коротышка попытался схватиться за поводья, но опоздал: Марбл побежал к своему конюху. Коротышка попробовал схватить его еще раз.
