Вот ответьте, почему в универмаге, или в любом сельском промтоварном магазине, скажем, прямо в зале нельзя примерять брюки, а обязательно нужно пройти в примерочную, или за ширму?.. Да-да, вы правы, – надоедят советами. Так и у меня сегодня. Человек …надцать подходили к машине, дотошно расспрашивали, советовали, а помочь, кроме уже упомянутого Михаила, никто не смог или не захотел. А причина простая: я самостоятельно поменял рокера, то есть коромысла на распредвале.
– Может, зажигание сбил? – предположил Андрей Павлович.
– Да вроде бы всё, как по «букварю» писано, делал.
– Что по «букварю»? По четвёртому цилиндру выставлять надо.
– Как? – ухватился я за спасительную ниточку: может, сделает? Хотя я сам прекрасно знал этот метод. Но вдруг у этого дяденьки руки золотые?
По лицу шофёра прошла тень приятельского сожаления, и я, ещё не слыша его ответ, понял: руки-то, может быть, и золотые, да душа чугунная!..
Вот он яд, травящий надежды – безобидный «бы». Ещё один советчик. Во мне как будто оборвалось что-то, и я почувствовал страшную усталость. Затылок занемел, словно к нему приложили кусок льда.
«Всё! Защита сработала. Спать!»
Спасибо за приглашение, – ответил я внутреннему голосу.
Но, ещё внешне бодрясь, иду на второй вариант – запасной. Собственно, для него я и появился здесь. На него вынуждают отчаяние и свет родимых окон, что притягивает меня к себе всё настойчивее.
– Может, отбуксируете? – спрашиваю.
– Это куда?
Закудахтал. Я назвал свой посёлок. Андрей Павлович аж присвистнул.
– Э-э, брат. Это ж добрых шейсят кэмэ, да ещё ночью… – поскрёб затылок. И стал рассказывать, как их бывший главврач «скорой помощи» погиб. – При буксировке заснул, и царствие ему небесное. Нет, парень, ты уж тут переночуй. За день, поди, надёргался, устал. А утром я тебя на своей «Волжанке» оттартаю, – пообещал он и пошёл к РАФику, вышла бригада «Скорой».
Я был тронут его сочувствием. И, обнадёженный, прошествовал на ослабевших ногах к «Ла… ло»… к лоханке! Даже «Ладой» не хочется называть.
«Не обижай девочку, коль сам чудак на букву «М», – возмутилось моё второе я.
Я пристыжено примолк.
Нет, он прав, он прав (шофёр). Надо хоть немного поспать. В глазах уже вспыхивают искры, плавают разноцветные круги, словно по извилинам мозга проскакало стадо кулончиков напряжением в двести двадцать вольт.
Какая тут езда? Разве что в ад или рай к тому главврачу на консультацию.
В половине второго угомонился, в три проснулся. От мелкой дрожи. Живот и плечи замёрзли. Лёгкий массаж руками и вновь задремал, на пятнадцать минут. Снова проделал согревающий массаж, но сна уже не было. Зубы застучали громко, вспугнули. И ведь не в Сибири где-то, не на Северах, а в Центральной полосе России. Брр…
«А поделом тебе! Выфрантился в одной рубашке. Нет, чтобы пиджачок назад бросить, не перегрузил бы машину. Машина тогда греет, когда едет. Встала – всё наоборот».
Умён ты, я смотрю, задним числом. Нет, чтобы дома подсказать.
Чехлы с сидений сорвать что ли, ими укрыться? Шевелиться не хочется. Скрестил руки на животе, пытаюсь уснуть…
Нет, всё! Холод не подруга – выскакиваю из машины.
На звук двери из подворотни страж выполз, потянулся и, смачно позевнув, лениво гавкнул.
Здорово, здорово дружище! Не спится, или служба не позволяет? А хозяйка как? Спит? Счастливая. Ей холод не сосед. Хоть бы в гости пригласила. Делаю приседания.
Небо по-прежнему хмурое, прохладный ветерок протягивает, дождём попахивает. Хоть бы кто-нибудь перекрыл там краник, а то лил и лил три дня подряд, нашёл дырочку. Сегодня, первый день, вернее, вчерашнюю половину дня и сегодняшнюю ночь остановился. Может быть, в мою честь?
А голова вроде бы ничего, посветлела. Сейчас бы домой…
Эх-хе, вот ситуация, не привязан, а скулишь.
Побоксовался, побегал вокруг машины, ещё поприседал, но уже под «Камаринского». Холод серьёзный тренер, все способности враз выявит.
Теперь уж и вовсе не уснуть. Похожу, подумаю. На свежую голову должны шарики без напряжения крутиться.
Руки за спину, вид сосредоточенный, а в голове? – сплошная абстракция. Рой вопросов и не одного ответа. Помню, был на выставке абстракционистов. Ничего ребята, юморные. У одной картины под названием «Милый образ» долго стоял, разглядывал. Вначале глаз нашёл – на плече вроде. Потом по квадратикам, по треугольникам до ног добрался – в одном клубке с головой. Уши по бокам. А может и не уши, ступни ног? И всё в красных, синих, жёлтых линиях. Фантазию напрягал, начерталку использовал, а до «милого образа» так и не добрался. Ума не хватило. Только уж потом, издали, вдруг осенило – фига!
И сейчас так же. На все вопросы – один ответ.
Поднялся на центральную дорогу. Ни машин, ни людей. Даже лягушачий хор поутих. Благодать. Помню, с женой, когда в девках гуляли, такое время обожали. Никто не мешает, никто не подслушивает и никого видеть не хочется. Сейчас не то. Не те ассоциации. Сейчас, наоборот, к людям тянет. А что, может крикнуть на всю широкую Малоярославскую:
– Люди! Помогите! – кто-то да проснётся, прибежит.
Правая рука к шее потянулась, почесало.
«И правильно сделала. Самообслуживание, хочу заметить, самый безобидный вид услуг», – подсказал мне внутренний голос.
Кажется, ты прав.
Спустился с дороги и вновь пошёл в сторону «Скорой помощи», к её теремку. Тянет меня к свету, как мотыля.
Стараюсь думать об отвлечённом. На пример, где сейчас тот лейтенант, шутник раскосый? Обещал ведь вместе со мной дежурить.
«Там, где ему и положено быть. На боевом посту. В постели».
Жаль. А то бы брякнул в сервис, мол, тут человек загорает. И, пожалуйста, вам – техпомощь. Ведь ГАИ и автосервис для автолюбителя, можно сказать – два родственника, оба из него хорошо соки тянут. И на просьбу лейтенанта, глядишь, откликнулись бы.
…И вот, они приезжают.
– Что случилось? – спрашивают.
Я объясняю.
– Ну, это нам – раз плюнуть. Через полчаса всё будет тип-топ. Не извольте беспокоиться. Отдыхайте.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Переулке Старичков – переулок в городе Калуга. Названный в честь героя войны 1812 года
