— Я подумаю над твоим предложением. Но да… чистильщики и в самом деле очень суровые ребята. — подытожил я и усмехнулся. — С такими встречаться у меня точно желания нет. А первые кто?
— Чего? — Рафус словно выпал на секунду из реальности и вновь в неё вернулся. — Ааа… первые… Паладины…
Последнее слово пернатый произнёс с сильнейшим отвращением, словно разговор шёл не про живых существ, а кучу навоза. Заметив мой недоумевающий взгляд, он поспешил объясниться:
— Видишь ли… пускай их вера и близка к нашей. Мир во всём мире, пацифизм и всё такое, но это лишь оболочка. Основы у наших религий разные. Паладины, чтоб их… — Рафус цокнул клювом и вздыбил оперение. — Нифига они не пацифисты. Убивают еретиков и всех, кого посчитают неугодными для достижения своих целей. Ещё хуже, чем чистильщики. Те хотя бы позволяют тебе самому решить свою судьбу путём дуэли и в случае проигрыша дают уйти достойно. Конечно, если ты не пытаешься свалить от разборок. А эти… устраивают показательные казни и ведут себя так, словно их покровитель — настоящий Бог! Но, я то знаю, что существует лишь одна Богиня и мы служим ей!
— Показательные казни? Это как? — я удивлённо вскинул брови. — Разве разумного можно убить не только с помощью дуэли?
— Так-то оно так… — Рафус запнулся. — Но паладины нашли другой способ, который нам неизвестен.
— Дела… — прошептал я, а в голове поставил зарубку, что связываться ни с кем из этих трёх фракций лучше не стоит. — А что за цель у них?
— Их глава желает выполнить все тринадцать подвигов, чтобы вознестись. Они считают, что тогда он станет Богом и сможет править в этом мире.
— Ого! И сколько подвигов он уже совершил?
— Кажется… семь или восемь. — Рафус задумчиво почесал оперение на голове. — Но я не думаю, что у него получится выполнить их все. Слишком сложно.
Я присвистнул. Семь или восемь подвигов, это почти в три раза больше, чем нужно, чтобы переродиться. Неужели их предводителю не хочется вернуться к жизни?
— Получается всё? В этом мире только три фракции?
— Почему же? Нет… — Рафус задумался. — Полно ещё всяких мелких группировок, да и одиночек полным полном. Просто эти три главенствующие. Но если ты надумаешь куда-то вступать, то лучше к нам. Одиночкой в чистилище быть трудно.
— Да, я отлично помню, какие тут монстры обитают… — прошептал я в ответ, но Рафус лишь усмехнулся.
— Монстры — это меньшее из бед, хотя ты умудрился помереть от одного из самых безобидных обитателей пустоши. — Рафус посмотрел на меня так, словно засомневался в моих боевых способностях. — Но всё это лишь по незнанию и я могу тебя понять. Сам пару раз перья сбросил из-за чудовищ, но лишь поначалу. Мне повезло, проклятья лёгкие попались, и я смог выкрутиться. А потом и вовсе от них избавился.
— Избавился? — услышанное меня взбудоражило. — Это возможно?
— Конечно! — Рафус посмотрел на меня как на идиота. — А ты как думал? Вот ты представь самое ужасное проклятье. Что-то по типу отказавших конечностей. Или же надоедливое, как икота. Неужели ты думаешь, что возможно с подобными жить? Нет, конечно же, кто-то и живёт, но это уже отчаявшиеся. В остальном же, от всех проклятий можно избавиться, если использовать специальные жетоны. Получить их не трудно, но на разные проклятья требуется разно количество.
Только услышав про проклятье икоты, я невольно икнул и испугался, что распорядитель меня всё же обманул. И теперь мне до скончания моих дней придётся икать. Но икота ушла так же внезапно, как и появилась, оставив меня с ворохом мыслей в голове. Мотнув головой и вздохнув с облегчением, я вновь вернулся к разговору:
— Ты говоришь, что жетоны достать просто… А где?
— С монстров выпадают. — Рафус потянулся в карман и достал чёрную, шестиугольную монету с дыркой по центру. — Вот так они выглядят. Бывают разных типов. Белые, чёрные, красные и золотые. Один золотой стоит десять красных, один красный десять чёрных и так далее…
— И все они выпадают с монстров? — я протянул руку в сторону жетона и вопросительно взглянул на Рафуса. — Могу взглянуть?
— Конечно. — пернатый положил жетон мне в руку и продолжил рассказ. — Как я уже сказал, жетоны выпадают с монстров. Но, к сожалению, выпадают не всегда и чаще всего белые. А для снятия даже самого простого проклятия нужен как минимум один чёрный жетон. Белые можно либо обменять на чёрный в городах, либо обменять на одежду, еду, жильё и так далее.
— Весело… — проговорил я и прокрутив жетон в руках, отдал обратно Рафусу. — А зачем золотые и красные, если снять проклятие можно и чёрными?
— Красными снимаются любые проклятья, а вот для чего золотой… Я не знаю, не видел никогда. Даже красные жетоны — это редкость. За то время, пока ты будешь на него копить, можно несколько раз умереть и велик соблазн снять полученные проклятья уже имеющимися у тебя жетонами. Короче, замкнутый круг. Либо нужно быть очень аккуратным и сильным, чтобы не подставляться. Но я знаю слишком мало разумных, способных на такое. Обычно, каждая третья вылазка в пустоши заканчивается смертью.
— Неужели тут такие опасные монстры обитают?
— Нет… — Рафус снова цокнул клювом и с силой сжал кулак. — Монстры опасные, это да, но со временем к ним привыкаешь, находишь подход. Но есть тут и то, к чему нельзя привыкнуть.
— Например?..
— Мародёры, убийцы и отъявленные ублюдки. Их хлебом не корми, дай насладиться тем, как ты страдаешь. Такие частенько караулят рядом с камнями возрождений, а потом истязают своих жертв до момента, пока те дар речи не потеряют от множества проклятий. — Рафус показал себе за спину, на холм.
— Камни возрождения? — я нахмурился. — Как тот, что находится на холме?
— Да, как раз такой. — ответил Рафус и вдруг нахмурился, вглядевшись куда-то перед собой. — Амелия возвращается.
Окружившие нас пернатые, до этого с интересом слушающие наш разговор, вдруг встрепенулись и повставали со своих мест. Рафус же медленно поднялся на ноги, выпрямился и хрустнул суставами. Вздыбив оперение, он цокнул клювом и с каким-то азартом посмотрел на меня:
— Готовься, скоро вылетаем. Надеюсь, что она не привела с собой хвост.
— Хвост?.. — я посмотрел на Рафуса, уже отошедшего от меня на пару метров и раздающего команды соратникам.
Его голос стал мужественней, в нём чувствовалось крепкая воля и сила. Его пернатые соратники при этом принялись быстро суетиться и слушались каждого слова своего командира. Я в это время спокойно сидел рядом с костром на импровизированном стуле, сделанном из каких-то деревянных ящиков, и наблюдал за процессом. Но моё счастье продлилось недолго. Заметив мой расслабленный вид, Рафус сурово посмотрел в мою сторону и цокнув клювом, заговорил приказным тоном:
— Чего расселся?! Раз ты с нами, то тебе предстоит работа. Поднимай свою задницу с этих ящиков и переноси их в телегу. Если начнётся бойня, у нас не будет времени, чтобы собрать все пожитки. Давай-давай! В темпе!
И не успел я опешить от такого тона, как небо вдруг разразилось жутким воем. Дёрнувшись, Рафус уставил свой взор в сторону, откуда летела Амелия и громко выругался:
— Чтоб его! Грозовые виверны! — прокричал он. — Опять эта дура летала выше облаков! Говорил же ей, что это опасно! Лакар, хватайтесь за оружие и бегом на холм! Нужно всё, что есть! Виверны летают стаями, придётся отбиваться!
Рафус мотнул головой в мою сторону:
— Драться умеешь? Есть чем или нужно оружие?
— Умею! — я радостно оскалился и вытащил из пальцев металлические когти.
— Точно… — Рафус тяжело вздохнул и цокнул клювом. — Хорошо, держись позади и старайся не вступать в бой. Виверны бьют металлическими разрядами и это не самые лучшие противники для бойцов ближнего боя. Надеюсь, что мои ребята смогут с ними справиться и без нас. Нам не нужны лишние жертвы.
— Вот те хлюпики? — я хмыкнул и посмотрел назад, но тут же обомлел и заткнулся.
— Хлюпики говоришь? — Рафус усмехнулся.
За моей спиной происходило нечто, что я раньше и представить не мог. Буквально за мгновение ока на телеге появилась огромная баллиста, размером с тушку Асмодея. Троица пернатых суетилась вокруг неё, постепенно добавляя всё новые детали к конструкции, усиливая её и без того серьёзную мощь.
