в котором они впервые оказались, имел унылый вид. Большинство строений так и остались нетронуты с самой постройки, а потому обветшали, просели, выцвели и поседели. Предоставленные всевозможным ветрам и дождям, без должной хозяйской руки, дома и большинство подсобных строений были сильно запущены. У некоторых обвалилась часть крыши и провалился пол, гнилые углы зияли дырами, подвалы были заполнены водой, оконная краска облупилась, матрасы и самое необходимое бельё пропахли сыростью и покрылись плесенью, мебель стала трухлявой…
Девайвы долго выбирали, но в конце концов остановились на самом дальнем большом доме, что и построен был более основательно, и защищён от ветров небольшой рощицей, что сильно разрослась за это десятилетие. Да, это был не тот пластиковый домик, в котором они жили в городе, защищённый элиттехнологиями от непогоды, с панорамными окнами, водопроводом, туалетом и душем с ванной. Здесь все дома были деревянными, из бюджетной древесины, не для самых главных, а для их прислуги, людей не слишком лишних, чтобы можно было совсем отмахнуться, но и не столь необходимых, чтобы устраивать возле себя при удобствах…
Дом имел мощный бетонный фундамент и изначально задумывался как храм и одновременно дом для священника. Но, пока его строили, планы поменялись, и теперь только основание и внешний вид могли сказать о его особенности без возможности погрузиться в детали. Потолок на месте, лестница не сгнила, большинство стёкол целы, есть уборная над вырытой ямой в земле, душ на улице, кислородные конфорки для приготовления пищи. А планировка очень похожа на их городской дом…
Второй этаж, как и повелось, полностью отводился мальчикам, первый – родителям. Внизу, в подвале, была заперта церковная утварь и иконы, что так и не нашли своё место в этом доме. Религия просто не вошла в скромный бюджет Нового Мира…
* * *
Мальчишки были рады и разочарованы. Им так хотелось уехать ото всех, особенно в последние три месяца, передать было невозможно!.. И так не самые большие любимцы в школе, они превратились в изгоев, и если пальцем тронуть их никто не смел, то перешёптываний и косых взглядов хватало. И ладно бы этим страдали одни только одноклассники – главный негатив исходил именно от учителей, ещё совсем недавно так переживавших за угрюмых и вечно одиноких братьев, а сегодня в первых рядах травивших их придирками, замечаниями, криками и бесконечными дополнительными заданиями… От такого давления ребята устали всего за месяц, но держались ради родителей и в надежде убраться отсюда поскорей.
Наконец они переехали. Долгожданное событие и огромное облегчение для Стэна и Андре.
Новое место.
Оно было чужим.
И неудивительно, ведь жили они теперь на самом краю Плато.
Здесь всё было другое.
Запахи, свет, вода, тепло и холод, трава и деревья, земля и вечный ветер, что гулял среди мёртвых домов, шевелил ветвями, гнул к земле цветы и свистел на разный лад. Он не был холодным, скорее тёплым, но порывистым. К ночи успокаивался, а с раннего утра принимался за старое, и не было ему покоя, поскольку ветер очень любил своё дело…
Ещё мальчики скучали по старой кухне с её многочисленными кастрюлями и сковородами. Мать любила утварь всевозможных размеров и в старом доме хранила свою «коллекцию» на стенах по обе стороны от плиты. Там они висели на крючках в строгой иерархической последовательности, от самого потолка и до пола. Иногда двойняшки устраивали целые концерты, просто барабаня руками по днищам, извлекая не самую мелодичную музыку, ещё к тому же и раскачивая их. Подпрыгивая и приседая, чтобы достать до самой верхней и нижней, они били ладонями, не совсем понимая, что такое гармония, да и не стремясь создать что-то новое и поэтичное. Их целью было просто баловство, выброс энергии, один хотел опередить и предвосхитить действия другого и обязательно стать первым. Второе место их никак не устраивало, вторые были неудачники.
Когда было хорошее настроение, братья бежали стремглав от самой школы, чтобы первыми ворваться в дом и устроить самый громкий гвалт в округе. Один из них вставал у одной стены, второй – у другой, и соревнование начиналось. До той поры, пока на шум не выходили родители или соседи не начинали жаловаться…
Но вот тут… на новом месте… Когда дом был обустроен и отец с матерью пригласили сыновей оценить новое обиталище, братья поняли, насколько скудно и грустно им будет. Кухня была больше, как и гостиная с родительской спальней, да и второй этаж не подкачал, но дом был настолько пустым!..
Городской особняк был уютен, в нём помещалось всё самое необходимое, он не был широк, его можно было полюбить, и в нём хотелось жить… Новое обиталище было отталкивающим. Холодным, чужим, гулким и навевающим жуткую ностальгию. Как будто и не дом вовсе, а пещера, где они родились.
Вещей в связи с переездом у них поубавилось. Многое было оставлено, отдано соседям – тем, что были не так злы и имели сочувствие по старой памяти. У ребят поубавилось игрушек, да и мебель они не стали брать за полной бессмысленностью. Всё необходимое было на месте. Только небольшая тумбочка да сундук получили билет в новую жизнь, и то после долгих уговоров.
Занести вещи в дом – это одно, а уборка, да генеральная – совершенно другое. Несколько дней они тёрли полы, шкафы, полки, окна, лестницу, перила и даже чердак с подвалом, чтобы более-менее можно было жить и не было противно. Некоторые стёкла были разбиты или в трещинах, особенно на втором этаже. Не в первый день, но и с этой проблемой Генри справился.
Постепенно жизнь вошла в привычное русло. Новое для всех, но не как после Обвала…
Мальчишки часть дня посвящали учёбе, помогали матери по дому и изучали окрестности. Герда вся была в домашнем хозяйстве, а отец целыми днями трудился на местности, изучая и зарисовывая, где удобнее всего можно было бы начать строить станцию.
Через две недели после переезда к ним приехала группа из города, чтобы проведать их, рассмотреть варианты для строительства и дать ребятам задания по учёбе на ближайшее время. Раз в три месяца к двойняшкам приезжал учитель, чтобы проверить знания, изучить в течение нескольких дней самое необходимое и дать целую тетрадь с задачами до следующего своего визита. Братьев очень расстраивали такие гости. Для них было сущей каторгой не только принимать таких людей, но ещё и слушаться их, словно возвращаться в прошлое, в опостылевшие классы, где все сидят как по струнке и где нужно следовать правилам…
Переждать, пережить – это они могли. И как только учитель уезжал, мир их новой дикой жизни вновь распахивался и манил, и какое
