— Молодец, Мари-Клэр.
Крыса светилась, весьма довольная собой.
— Скажешь что-нибудь, Боб?
Я покачал головой: я был не в состоянии говорить. Крыса бросила в могилу пурпурный цветок эхинацеи, и мы стали засыпать яму землей. Стоял солнечный летний день, а мы хоронили папу, и это не укладывалось в голове. Еще утром он готовил для нас завтрак, а теперь лежит в могиле. Я бросал землю лопатой, ничего не видя от застилающих глаза слез. Я не мог поверить, что больше никогда его не увижу. Но вот над могилой уже вырос холмик, Крыса воткнула в него распятие, и мы пошли прочь. Вот и все. Так быстро и просто…
— Дай мне руку, Бобби, — сказала Мэри Белое Облако.
Я взял ее под руку и повел назад в дом.
— Всем нам однажды придется покинуть этот мир. Я знаю, тебе грустно, Бобби, но ты снова встретишься с отцом, когда придет твой черед.
— Мне грустно не только потому, что папа умер. Я волнуюсь о том, что будет с нами, Мэри. Крыса говорит, нас могут отдать в приют. А ей нельзя в приют, она сумасшедшая! А из нее станут пытаться сделать нормальную.
— Ты только думаешь, что она сумасшедшая, потому что ведет себя не так, как другие.
— Но она говорит странные вещи! Она сказала, что папа скоро умрет. Так и случилось! И ее слова сбываются уже не в первый раз!
— Все люди иногда предвидят будущее. Но Мари-Клэр — особенная. Она получила большой дар от Великого Духа. Но даже если бы она родилась такой же, как все, она все равно была бы твоей любимой сестрой. Ты должен беречь ее как зеницу ока.
Я посмотрел на Крысу, идущую впереди. Она болтала с Гарольдом о школьном спектакле.
— Она даже не переживает из-за папы! Ей все равно!
— Ошибаешься, Бобби, — возразила Мэри Белое Облако. — Ей не все равно. Просто она видит мир по-другому, и знает, что смерть — это только начало. И она рада за отца. Если бы ты видел то, что видит она, ты бы тоже радовался.
Но я не видел то, что видит Крыса. А если б и увидел, все равно бы не поверил. Я, конечно, молюсь иногда, но едва ли по-настоящему верю в Бога, хотя и пытаюсь. Поэтому мне сложно поверить в загробную жизнь. Души, парящие в облаках, вечное счастье — все это имело мало общего с реальностью. Все равно что верить в фей и Санта-Клауса. То есть было бы здорово, если бы все это существовало, только очень уж маловероятно.
Когда мы вернулись в дом, Крыса и Бегущая Лосиха приготовили всем кофе и бутерброды и разрезали яблочный пирог — последний пирог, который испек папа. При этом девчонки не ругались между собой — удивительное дело. Я радовался, что Мэри и вождь с нами. Когда происходит несчастье, очень важно, чтобы рядом были друзья. Особенно такие мудрые друзья, как они.
Потом мы вышли на крыльцо и стали смотреть на закат.
— Хорошая получилась церемония, Боб, — сказал Гарольд, усаживаясь рядом с Крысой. — Уверен, ваш папа теперь в лучшем мире.
— Спасибо, Гарольд.
— Если кто и заслуживает лучшего мира, так это ваш отец, — произнесла вдруг Бегущая Лосиха. — Хороший был человек. Он мне очень нравился.
Крыса удивленно посмотрела на нее:
— Тебе нравился наш папа?
Бегущая Лосиха закатила глаза и пробурчала:
— А еще говорят, что одаренная…
В тот день я радовался даже обществу Бегущей Лосихи. Она, конечно, никогда не отличалась дружелюбием, но я чувствовал, что она Настоящий друг. И я не сомневался, что когда-нибудь они с Крысой станут лучшими подругами. Когда-нибудь.
Когда стемнело, вождь развел жаркий костер. Мы вынесли из дома стулья и устроились у огня, и вождь в манере бывалого сказителя поведал нам много индейских легенд. Таких легенд не прочтешь в книгах, они передаются из поколения в поколение еще с тех времен, когда нога белого человека не ступала по этой земле. В них говорилось о смерти и загробной жизни, и я нашел в них некоторое утешение. От одного лишь уютного потрескивания костра на душе становилось легче. Наверное, именно поэтому вождь и разжег его. Я смотрел, как оранжевые искры поднимаются к ночному небу, будто крошечные души воспаряют в рай. Кто знает? Может, так оно и было.
Когда легенды кончились, мы зажарили оленину и съели ее с рисом и хлебом. Мэри рассказывала истории из папиной молодости, случившиеся, когда мы с Крысой еще не родились или были совсем маленькие. Про то, как он впервые сел в уборочный комбайн и в итоге оказался в канаве. Про то, как поступил в университет в Монреале и купил машину, чтобы туда поехать, но так и не выбрался за пределы Виннипега. Про то, как много лет подряд он собирал самые большие урожаи в округе и большую часть собранного отдавал в бедные резервации, и вождь подтвердил, что так и было. Даже Бегущая Лосиха помнила, как старики говорили о папиной доброте. Хоть мне и было очень грустно, я с гордостью слушал, как тепло отзываются о папе его старые друзья. Он был не только замечательным отцом, но и очень хорошим человеком.
Крыса с Бегущей Лосихой принесли еще кофе, и мы выпили его, любуясь звездным небом. Было приятно сидеть у костра погожим вечером. Гарольд настоял на том, чтобы помочь Крысе помыть посуду. Когда они вернулись, Мэри Белое Облако выпрямилась в своем кресле-качалке. Пришла пора обсудить, что делать дальше.
— Вы знаете, что ваш отец гордился вами, ребята, — сказала Мэри. — И у него были на то основания. Только благодаря вам он продолжал жить после смерти вашей матери.
— Как нам теперь поступить, Мэри? — спросил я.
Лицо Мэри сияло в отблесках костра.
— Возможно, вам следует поехать к дяде.
— К дяде? — переспросил я. — У нас есть дядя?
Даже Крыса утратила невозмутимый вид.
— У вашего отца был брат. Дурной брат по всем статьям. Его звали Джером, Джером Де Билье. И насколько мне известно, он и сейчас живет в Нью-Йорке.
— Это человек из моего сна! — воскликнула Крыса.
— Возможно, — ответила Мэри.
— И он Действительно такой уж плохой? — спросил я.
— Он человек тертый, это уж точно. Он на двенадцать лет младше вашего отца и гораздо выше его и шире в плечах. В пятнадцать лет он пошел во флот. В девятнадцать вступил во Французский Иностранный легион. Потом он вернулся, и все время влипал в какие-нибудь неприятности — драки и тому подобное. Даже ходили слухи, что он убил человека в кулачном бою во время какого-то состязания на африканском побережье. И его вечно окружали девицы, он менял их как перчатки. Ваша мама разбилась в автокатастрофе, когда была с ним в Нью-Йорке. Ваш отец ездил туда, чтобы привезти домой ее тело. Вернувшись, он сказал, что Джером стал драгдилером и что это он виноват в смерти вашей мамы. Он просил никогда не упоминать о Джероме ни при нем, ни при вас.
Мэри достала из сумки фотографию и протянула мне. В отсветах костра я разглядел портрет молодого человека довольно гнусного вида с черными глазами и волосами. На правой щеке у него был маленький шрам в форме полумесяца.
— Он совсем не похож на папу, — сказал я и передал фотографию Крысе.
— Похож-похож! — воскликнула Крыса. — Это точно папин брат!
Мэри посмотрела на меня:
— Я знаю Джерома с самого его детства. Что бы он ни сделал в жизни, я уверена, он позаботится о вас.
Вождь встал и подбросил поленьев в костер.
— А вы что об этом думаете? — спросил я.
— Я не согласен с матерью. Думаю, у приемных родителей вам будет лучше. Мы бы взяли вас к себе, но я слишком стар, чтобы мне позволили усыновление. Моя дочь умерла, и Малыш Джо и Бегущая Лосиха остались на моем попечении.
— Я не стану жить у приемных родителей и ни за что не отправлюсь в приют, — отрезала Крыса.
— Я могу обратиться к властям с просьбой найти Джерома, — сказал вождь. — Но если он наркоторговец, вам с ним жить не позволят.
— Мы поедем в Нью-Йорк и найдем его сами, — заявила Крыса. — Вот завтра же и поедем. Правда, Боб?
Я посмотрел на нее. Крыса явно нервничала. Я тоже не хотел ни в приют, ни в чужую семью, но если бы мне пришлось — я смог бы там жить. А Крыса нет. Ей был нужен простор, чтобы беситься, акров двадцать, не меньше.
— Правда, — ответил я. — Завтра же.
Крыса облегченно вздохнула:
— Спасибо, брат. Я знала, ты не подведешь.
— Вы поможете нам? — спросил я вождя.
Вождь взглянул на меня сердито:
— Я уже нарушил закон, устроив эти похороны. Как заметила мать, закон не всегда на стороне правды. Но больше я ничем не в силах вам помочь. Уж извини, Боб.
— Мы доедем на поезде до Торонто, а там перейдем границу! — воскликнула Крыса.
— Ну да, двое детей одни на поезде, — осадила ее Бегущая Лосиха. — Это будет выглядеть подозрительно. Да и на какие деньги вы купите билеты?
— В Торонто каждый день уходят товарные поезда, — сказал Гарольд. — Мне не нравится эта идея, Мари-Клэр, но если хочешь, я…
— Точно! — обрадовалась Крыса. — Гарольд посадит нас на товарный поезд!
