Учебные часословы также всегда содержали вводную статью педагогического характера, адресованную как ученикам, так родителям и учителям: «Сего ради во общую пользу всех православных христиан напечатася сия книга, именуемая часослов, содержащая в себе молитвы, псалмы и хвалы, повседневно от церкве Богу возсылаемыя, и ина во церкви потребная: да учащеся дети писмен чтению… Юже книгу вы родителие благочестивии, яко началоположение жития христианскаго стяжуще, чадом вашым вручайте ко учению…».[152] Приводимый фрагмент из печатного издания XVII века встречался и в рукописях более раннего периода.[153] Изучением часослова не заканчивался курс начального учения, освоение которого позволяло самостоятельно знакомиться с сочинениями религиозного, духовно-нравственного и научного характера.
Освоение общего комплекса педагогических терминов на всей территории страны значительно усилилось после распространения книгопечатания и повсеместного распространения печатных учебных пособий. Своего рода центром печати учебных книг являлся Московский Печатный двор, разовые тиражи учебных изданий которого исчислялись тысячами экземпляров, а суммарный тираж, например, только азбук за вторую половину XVII века составлял сотни тысяч экземпляров. Необходимо заметить, что эти – большие даже для настоящего времени тиражи – лишь дополняли создававшиеся повсеместно рукописные азбуки, имевшие распространение до начала XIX века. В Таблице 1 приведен общий тираж трех основных учебных изданий – азбук, учебных псалтырей и учебных часословов за период XVII века, а также перечень основных педагогических понятий, содержавшихся в этих пособиях. При этом необходимо иметь в виду, что приводимый тираж учебных пособий предназначался лишь для начального обучения, главным образом, детей 7–9 летнего возраста. Также важно учесть, что информация представлена лишь на основе сохранившихся расходных книг Печатного двора, часть из которых до настоящего времени не дошла, поэтому реальный суммарный тираж учебных изданий был значительно больше.
Таблица 1.
Педагогическая терминология основных учебных пособий для начального учения.[154; 155; 156; 157]
Отпечатанные учебные пособия, как и другие книги, до 1640-х гг. рассылались с посыльными, подьячими, приставами и наборщиками Печатного Двора по епархиям и городам. Там эти книги раздавались по училищам монастырей и приходских церквей, а также частным лицам с указом собирать положенные за книги деньги и предоставлять их в Москву, в Печатный Приказ. После 1640-х гг. традиция меняется: за книгами из различных районов страны приезжают в Москву специально отправленные для этого люди и покупают в лавке Приказа учебные книги большими партиями. В особые приходные книги Печатного двора вносилась запись о продаже каждой книги с обозначением, сколько ее экземпляров продано, когда, кому, куда, сколько денег за них получено.[158, лл. 214–216, 509–511 об.] Практика рассылки с середины XVII в. сохранялась лишь для церковных и государственных грамот, указов и подобного рода документов.
Сведения о распространении учебных изданий по регионам и сословиям позволяют получить сохранившиеся приходные книги Московского Печатного двора. Данные о приобретении учебных книг по сословиям имеют некоторую относительность, поскольку учебные издания, особенно дешевые азбуки, во-первых, закупались для училищ, где обучались дети из самых разных сословий, во-вторых, могли перепродаваться представителям другого сословия, оставаясь при этом в рамках одного региона. Сведения о покупках учебных изданий хорошо отражают и уровень грамотности населения. В Таблице 2 в качестве примера приведены сведения о покупках в течение 8 дней азбук в книжной лавке Московского Печатного Двора. Необходимо заметить, что даже для крупных городов середины XVII в. разовые покупки в 200–400 экземпляров одного издания, которое выходило каждый год и скупалось населением ежегодно в тех же объемах, были весьма показательны. Ведь печатные азбуки использовались не один год и лишь дополняли многочисленные рукописные азбуки, а детей в возрасте 7–9 лет в таких городах, как например, Вятка было не более 600–850 человек при численности жителей мужского пола этого города в 1680 человек.
Таблица 2. Продажа азбуки в течение 8 дней на Московском Печатном Дворе. [Там же]
Сведения, приведенные в таблице, даже на примере одной покупки позволяют говорить о широком распространении азбуки по различным регионам страны, по крайней мере, до Урала. При рассмотрении вопроса о распространении учебных пособий необходимо иметь в виду, что азбуки расходились не только по училищам, где в условиях книгопечатания сохранялась практика написания азбук учителями-церковнослужителями для своих учеников, но и по частным домам. Важно иметь в виду и то, что кроме Московского Печатного Двора в XV–XVII вв. функционировало еще несколько десятков менее крупных типографий, печатавших учебные пособия на русском (церковнославянском) языке, которые быстро расходились в Русском государстве. В качестве примера можно привести далеко не полный перечень этих типографий:
Таблица 3. Перечень типографий, печатавших учебные книги на славянском языке (1491–1699). [159; 160; 161]
В русских княжествах постоянно осуществлялись переводы с греческого, латинского, ряда европейских языков, как религиозных сочинений, так и научных трудов, содержавших малознакомые русскому читателю термины и понятия. Среди них было немало терминов педагогического характера. В одних случаях переводчиками, как людьми хорошо образованными, давались всем знакомые русские аналоги иностранных терминов, в других – составлялись особые словари иностранных слов, в которых объяснялось значение малознакомых терминов. Подобные словари, носившие учебный характер, составлялись, переписывались и читались в самых различных регионах Руси.[162; 163; 164; 165] Распространение и популярность подобного рода пособий позволяют говорить как о спросе на них, так и о знакомстве населения Русского государства не только с отечественными, но и с древнегреческими и латинскими педагогическими терминами и понятиями. В целом можно отметить, что словари иностранных слов, составлявшиеся в русском государстве с XIII века, и «Алфавиты иностранных речей» или азбуковники, известные с XVI века, помогали усвоению иностранной терминологии в ходе учебной деятельности.
О степени и характере распространения педагогических понятий в Русском государстве на протяжении XII–XVII вв. можно судить на основе анализа довольно обширного комплекса источников – Житий Святых. Каждый Святой имел свое Житие, которое постоянно переписывалось, получая многочисленные списки. Они были доступны каждому русскому читателю, не только владевшему грамотой, поскольку с ними знакомились в церквях во время проповедей, их могли читать вслух грамотные родственники и соседи, и пр. В процессе освоения содержания читателями усваивались многочисленные педагогические явления и их термины, сопровождавшие практически любой текст Жития.
Для характеристики географического и социального распространения педагогических терминов важно использовать списки Житий, составленных в XII–XVII вв. в разных районах страны, и проследить степень распространения педагогической терминологии по периодам, регионам и сословиям. Для примера можно привести некоторые города и села различных регионов Руси, где составлялись Жития. Естественно, что приведенными примерами перечень населенных пунктов, в которых учились святые и где составлялись их Жития, не исчерпывается.
Северо-западные районы Руси могут быть представлены, прежде всего, землями Новгорода и Пскова. О Епископе Новгородском Нифонте (? – 1156) в Житии, написанном в новгородской земле около 1219 года, сказано: «И по сем отроку оному устрабившемуся мало нечто возрастом, и вдан бывает родительми своими учитися божественным книгам. И абие вскоре никако извыкшу книжное учение».[166, с. 2] В Житии (списки XIV в. и нач. XV в.) о Варлааме Хутынском (? – 1193), происходившем из боярского рода и учившемся в Новгороде, сказано: «Родился в великом Новеграде от благоверну и христиану родителю, воспитан же быв в добре наказании и божественым книгам научився…»,[167, с. 49] «…Варлаам от мала возраста зело убо добр нрав стяжавый, житие же упражняемо ко учению священных писаний, удаляяся всегда детских играний, воспитовашеся же зело любезно от своих ему родителей… Понеже преспеваше преподобный Варлаам возрастом, и нарочит убо бысть во учении священных и лучших писаний, отдается убо некоему учителю в научение.
.. В малое время сим извыче, бе бо зело учениелюбец, имей и страх Божий в себе, и смиренномудрие велие, упражняяся в нощи же и во дни в поучении учения своего».[168, с. 8] В Житии Архиепископа Новгородского Моисея (? – 1363), составленном в Новгороде в 30-е гг. XV века, о боярском сыне Митрофане сказано: «Изучися же грамоте, измлада Христа возлюбив, и часто хождаше к церкви Божией, а еже к детям играющим не приближашеся».[169, с. 117] О сыне священника – будущем Архиепископе Новгородском Евфимии (1429–1458) в новгородском же Житии (70-е гг. XV в.) упомянуто: «Таже божественною благодатию спешне отроку растущу, и времени пришедшу, вдан бывает учитися божественным книгам, темже тому спешне писания извыкнувшу, обаче же иных не упражняшеся, разве иже в Божественная ведущих».[170, с. 16] В Житии Архиепископа Новгородского Ионы (кон. XIV в. – 1470), происходившего от бедных родителей и в младенчестве осиротевшего, отмечалось: «Вдану ему [Иоанну – А.Р.] бывшу – некоему диакону наказатися священным книгам, еще же и нищете к сиротству присовокупившис(я), не здрава телом творяшет его, и частое болезней приложение худость ему придаяшу, кротостное обычая и тихое нрава по многу снабдевати обычей добрый сей, радованию же и игранию детей ни колиж(е) приближатися изволи, и аще когда от учителя отхождаше с множеством с ученическим ему и улица граду к дому приходити бываше, всем яко детем игранию радующимся, той подале стояти от них обычно имяше, еда и случашеся когда яко детски позоровати».[Там же. С. 28] Из сказанного в Житии следует, что болезненный мальчик-сирота из крайне бедной семьи ходил в училище, где вместе с ним обучалось «множество ученическое» у «диакона некоего». Таким образом, в училищах обучались и сироты, что говорит о бесплатности и доступности обучения. Житие Евфросина Псковского (1386–1481), составленное в Пскове в конце XV – начале XVI вв., сообщает, что крестьянский сын «воспитан быв в добром наказании, и по времени вдан бывает родительми своми учитися божественным книгам, вскоре некако извыче Божественная Писания… и философскую мудрость извыче».[Там же. С. 74; 171] Под «философской мудростью» на Руси понимали овладение античной философией и «семью свободными искусствами».
