1.2. Географические и социальные границы распространения педагогических терминов и понятий в России
На всем протяжении XI–XVII вв. определяющее влияние на нравственное состояние общества, его образ жизни и уровень знаний оказывали ценности и нормы, черпаемые из книг. Анализ рукописных книг XI–XVII вв., составлявшихся и переписывавшихся в разных частях страны, позволяет сделать некоторые выводы об уровне грамотности и начитанности авторов и переписчиков, объеме терминов, которыми они оперировали. Кроме того, можно сделать выводы и об уровне образования по сословиям и регионам, а также степени распространения терминов, которые составителям и переписчикам книг были знакомы.
Богатство жанров сохранившихся русских книг XI–XVII вв. позволяет выделить важнейшие из них для раскрытия степени и характера знакомства населения Руси – России с педагогическими понятиями. К числу жанров, которые представляются наиболее полезными для решения указанного вопроса, можно отнести, во-первых, комплекс учебных пособий для начального учения; во-вторых, многочисленные рукописи Житий Святых; в третьих, различного рода официальные документы. При этом важно использовать не только рукописи, но и печатные книги.
Степень и характер знакомства с педагогической терминологией представителей различных сословий в разных районах страны в XI–XVII вв. могут отражать следующие показатели:
– усвоение единого комплекса педагогических терминов и их содержания в ходе участия представителей всех групп населения в церковной жизни и начальном учении;
– широта распространения учебных пособий, содержавших единую педагогическую терминологию, в Российском государстве среди представителей различных сословий;
– уровень грамотности и образованности населения по сословиям и регионам как результат усвоения системы педагогических терминов.
Важным источником формирования единой системы нравственных ценностей служило участие представителей всех сословий и различных возрастов в жизни православной церкви. Важным воспитательным средством для взрослых и детей служила исповедь. В России она начиналась с 7-летнего возраста, т. е. совпадала с началом организованного обучения. Подобная мера носила целенаправленный характер и служила для соединения учения с самовоспитанием и развитием умения видеть собственные ошибки и готовности их исправлять. Для исповеди детей с 7 лет были составлены специальные пособия «Поновления детям младым», в которых давались наставления о нормах поведения и давались советы, чего следует избегать в жизни. Также для детей были составлены «Поучения…» – «Поучение младым детем»[142, с. 256] и «Поучения отца духовного отрокам и отроковицам»,[Там же. С. 256–257] которые должны были произноситься священниками в беседах с детьми. Все нормы жизни и содержание педагогических терминов, которые имели распространение в жизни, в книгах, через беседы со священником перед и во время исповеди, доводились буквально до каждого ребенка. Им давались советы о послушании, уважении старших, важности учебы и пр. с обязательным разъяснением, почему именно так следует себя вести и строить отношения с другими людьми. Кроме того, дети подобным путем приобщались к взрослой жизни, тем более, что с отроческого возраста (7-14 лет) они получали ряд гражданских прав. Осознавая возможное незнание некоторыми взрослыми людьми грамоты, уже на начальном этапе распространения христианства было составлено «Поновление мирское вкратце и маломощным и не умеющим грамоте»,[Там же. С. 244] предназначавшееся лицам, как это видно уже из названия, не умеющим читать. В нем давались советы не только о правилах повседневной жизни, но и о воспитании детей.
На основе сказанного можно сделать два важных вывода: во-первых, участие в церковной службе представителей разных сословий обеспечивало единообразное усвоение системы жизненных ценностей и норм воспитания, а для детей – единство правил послушания и учения на всей территории страны; во-вторых, возможная неграмотность не была препятствием в усвоении содержания нравственных норм и педагогических понятий. Единообразие содержания педагогических терминов в различных регионах страны может быть показано через анализ содержания основных видов учебной литературы.
Для начального обучения уже с XI в. использовались, прежде всего, азбуки, учебные псалтыри и учебные часословцы,[143, с. 146–148; 144, с. 74–97] содержавшие широкий комплекс педагогических понятий. Азбуки отличались друг от друга содержанием, объемом, назначением. Существовали «азбуки малые», «азбуки-границы», «азбуки-прописи», буквари, грамматики, которые составлялись и переписывались представителями практически всех сословий в различных городах и селах русских земель.[145, с. 84–163; 146] До начала XVIII века азбуки писались столбцом – на длинных, до нескольких метров, склеенных полосах бумаги. Составлялись они прежде всего теми, кто и занимался обучением детей, как правило, священниками. Например, в Минеи 1438 г. писавший ее священнослужитель из Вологды просит прощения у читателей за возможные ошибки, поскольку он одновременно книгу писал и «дети уча».[147, с. 8]
Для обучения грамоте помимо азбук использовались грамматические пособия различного объема. К их числу можно отнести, например, «Толковую азбуку», имевшую распространение с XIII века[148, с. 410] и пособие «Осьмь чести слова»[149, с. 326–328, 344–345], известное в Русском государстве с XIV века. Некоторые из них уже в названии отражали педагогическую терминологию, например: «Написание языком словенским о грамоте и о ея строении, в неиже о букве и о еа писменех, вопрошаниа учителская, яко в лице ученическо, и отвещаниа ученическа, яко в лице учителско» (рукопись XVI в.).[Там же. С. 360–385] В этот же период пространные азбуки и грамматики начинали сопровождаться рекомендацией, приписываемой Максиму Греку (ок.1480–1556): «И надобет седети у учителя добраго год равен, упразнившемуся от всех житейскых плищ… Сего ради долго седети у учителя добраго и учитися со многым трудом… И ты убо Господине (имярек), аще истинною желаешь дойти конца премудраго сего учениа философскаго, пойди сиди у мене год другой покинув си вся градскыя суеты и житейска попечениа, и будеши пребогатый купец, а учителя послушай».[Там же С. 306–307] В «Азбуке в научение младым детям скорописной» (список 1648 г.), составленной дьяконом Феодосием из Вологды, приводился такой совет: «Умного учити аки кладезь копати на исполнение многих вод, а безумного учити аки судно водою наполняти еже в него наливают и паки из него изтекает тако же и безумного учити толка всуе труды изказнити понеже не разумеет учителнаго ему наказу».[150, с. 5] Ряд азбук второй половины XVII века начинается словами: «Азбука скорописная в научение писма скорописи всякому хотящему учитися»,[Там же. С. 25] или наставлением: «Зри прилежно, внимай разумно, пиши не спешно, прочитай не ложно»,[Там же. С.24] которое сопровождало азбуки на протяжении и всего XVIII в.
В целом можно заметить, что все без исключения из просмотренных нескольких сотен рукописных азбук и
грамматических сочинений (как в рукописях, так и опубликованных) XII–XVII вв. содержат многочисленные педагогические термины и понятия, имевшие единообразное толкование. Кроме того, они отражают общие пути закрепления их содержания в сознании учащихся на протяжении всего рассматриваемого периода.
К другой группе учебных пособий, служивших не только материалом для чтения, но и средством духовно-нравственного воспитания, относились учебные псалтыри и учебные часословы. Все они снабжались особыми предисловиями – рекомендациями, предназначавшимися для учеников и учителей. Например, предисловие к учебной псалтыри (рукопись XVI в.) содержало «Наказание ко учителем, како им учити детей грамоте и како детем учитися божественному писанию и разумению. Господие и братие, простите нас худых, еже убо написахом в кратце учителем, иже учат младых отрочат грамоте, како им подобает искусство имети в словесех и в речех и в пословицах, чтобы ученикам их было в научение и во извещение разума, а не в срам и понос, пачеже да не в грех. Подобает убо вам, о учителие, ведети, како вам младых детей учити божественым писменем. Первое убо в начале буквам, сиречь азбуце, по том же часовники и псалтыри и прочая божественная книги и паче же убо всего, еже бы вам наказати и изучити учеником азбука чисто и прямо по существу, како которое слово речию зовется, и не спешно, а и самим бы вам знати же естество словес, и силу их разумети».[151, с. 501] При этом сами псалмы, содержащиеся в псалтыри, не только читались, но и запоминались, и служили материалом при обучении пению.
