Крайне актуальным в сложившейся ситуации в правоохранительных органах России выглядит незамедлительное осуществление организационных и процессуальных мер по предупреждению незаконных методов ведения предварительного расследовании. Многие из них предусмотрены в новом УПК РФ.
Во-первых, в качестве принципиальных сформулированы следующие положения:
– Нарушение норм УПК РФ судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств (ч. 3 ст. 7, принцип законности при производстве по уголовному делу).
– В ходе уголовного судопроизводства запрещаются осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участника уголовного судопроизводства, а также обращение, унижающее его человеческое достоинство либо создающее опасность для его жизни и здоровья.
Никто из участников уголовного судопроизводства не может подвергаться насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему достоинство обращению (ст. 9, принцип уважения части и достоинства личности в уголовном процессе).
– Лицо, в отношении которого в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу, а также лицо, которое задержано по подозрению в совершении преступления, должно содержаться в условиях, исключающих угрозу его жизни и здоровью (ч. 3 ст. 10, принцип неприкосновенности личности в уголовном процессе).
Во-вторых, модернизированы институты судебного контроля (ст. 29 УПК РФ), прокурорского надзора (ст. 37 УПК РФ) и институт обжалования действий и решений суда и должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство (ст. 123–125 УПК РФ), институт защиты (ст. 49–53 УПК РФ), реабилитации (ст. 133–139 УПК РФ).
Но особо следует остановиться на таких новеллах УПК РФ:
1. Подозреваемый и обвиняемый официально получили право иметь свидания с защитником наедине и конфиденциально, в том числе до первого допроса подозреваемого, обвиняемого, без ограничения их числа и продолжительности (п. 3 ч. 4 ст. 46; п. 9 ч. 4 ст. 47 УПК РФ).
Наши исследования показали, что оперативные работники уголовного розыска, следователи, дознаватели любой ценой стремятся провести первый допрос подозреваемого, обвиняемого без защитника, получить от них признательные показания, закрепить их и отрапортовать о раскрытии преступления. И, естественно, все это можно сделать лишь с применением незаконных методов расследования, где присутствие адвоката излишне. И, естественно, ни о каком свидании подозреваемого, обвиняемого с адвокатом наедине до первого допроса при такой схеме расследования не может идти и речи.
Указанные выше новеллы УПК РФ выбивают из арсенала инквизиторов привычные инструменты раскрытия, так как после свидания подследственных с адвокатами «голых признаний» ожидать очень сложно.
2. Свидетель официально получил право являться на допрос с адвокатом (п. 6 ч. 4 ст. 56 УПК РФ).
Годами складывалась практика, что первоначально заподозренные лица допрашивались оперативными работниками, дознавателями, следователями в качестве свидетелей и, естественно, без адвоката. В процессе таких опросов и допросов «свидетели» вынуждены были давать информацию, уличающую их в совершении преступлений.
Участие адвоката в подобных опросах и допросах есть гарантия соблюдения прав личности в данных процессуальных действиях.
3. Очень важной представляется ст. 75 УПК РФ, говорящая о недопустимых доказательствах.
«1. Доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 настоящего Кодекса.
2. К недопустимым доказательствам относятся:
1) показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде;
2) показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности;
3) иные доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса».
Дефектность доказательства – есть основание для проведения предварительного слушания при подготовке к судебному заседанию для решения вопроса об исключении такого доказательства (ст. 229 УПК РФ).
4. Законодатель особо подчеркнул, что при производстве следственных действий недопустимо применение насилия, угроз и иных незаконных мер, а равно создание опасности для жизни и здоровья участвующих в них лиц (ч. 4 ст. 164 УПК РФ).
Вся беда в том, что незаконные методы, как правило, применяются чаще всего не следователями, а оперативными работниками или их «людьми», и не при производстве следственных действий, а до них или после. И по-прежнему остается дискуссионной и актуальной проблема непроцессуальных встреч оперативных работников, следователей с заподозренными лицами, подозреваемыми, обвиняемыми как в условиях их изоляции, так и при нахождении их на свободе.
5. Очень сдержанно отнесся законодатель к использованию в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности: их запрещается использовать, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам УПК РФ (ст. 85).
6. Законодатель ограничил доступ оперативных работников к подследственным.
В частности, при необходимости проведения оперативно-розыскных мероприятий допускаются встречи сотрудника органа дознания, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, с подозреваемым с разрешения дознавателя, следователя, прокурора или суда, в производстве которых находится уголовное дело (ч. 2 ст. 95 УПК РФ).
И хотя в данной статье УПК речь идет о подозреваемом, мы полагаем, исходя из процессуальной аналогии, что данное правило распространимо и на обвиняемых.
7. Законодатель воздвиг препятствие на пути бесконечных «дерганий» обвиняемого на допросы, когда тот не признает себя виновным и отказывается давать показания.
«Повторный допрос обвиняемого по тому же обвинению в случае его отказа от дачи показаний на первом допросе может проводиться только по просьбе самого обвиняемого» (ч. 4 ст. 173 УПК РФ).
Вместе с тем механизм нейтрализации методов ведения расследования должен совершенствоваться еще и еще.
На наш взгляд, необходимо предпринять следующее:
1. При задержании лица по подозрению в совершении преступления до водворения в камеру изолятора временного содержания:
а) провести его обязательное медицинское освидетельствование;
б) в обязательном порядке обеспечить его защиту избранным им защитником или дежурным адвокатом; до начала первого допроса в обязательном порядке предоставить задержанному и его адвокату встречу наедине;
в) не просто, как требует ст. 11 УПК РФ, разъяснить подозреваемому его права, обязанности, а незамедлительно под подпись вручить задержанному «Декларацию прав задержанного», в которой, кроме всех прочих прав, особо выделялись бы право и процедура подачи жалобы в суд и прокурору на незаконность и необоснованность задержания, право на защиту, положения ст. 51 Конституции РФ;
г) незамедлительно и именно следователем при участии адвоката предъявить постановление о привлечении лица в качестве подозреваемого. «Это способствовало бы не только соблюдению прав подозреваемого, но и созданию условий для получения допустимых доказательств»[29].
При допросе о преступлениях, относящихся к категории тяжких или особо тяжких, в обязательном порядке использовать видеосъемку. По этим же преступлениям приказом Генерального прокурора Российской Федерации сделать обязательным участие надзирающего прокурора (или его заместителя, помощника) в допросе подозреваемого.
До приведения в жизнь процедуры судебного ареста аналогичные правила должны действовать и при избрании подозреваемому (обвиняемому) содержания под стражей в качестве меры пресечения.
2. При содержании следственных заключенных в следственных изоляторах:
а) обеспечить ежедневное медицинское освидетельствование каждого заключенного;
б) перед выдачей заключенного на допрос к кому-либо из оперативных работников и следователей, а также после возвращения с допроса, проводить его медицинское освидетельствование.
На наш взгляд, целесообразно, чтобы медицинские работники ИВС, СИЗО не состояли в штате этих учреждений и не состояли бы даже в штате учреждений здравоохранения, а являлись бы сотрудниками с медицинским образованием аппарата Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, Уполномоченного по правам человека в субъектах Российской Федерации.
