В ситуации с контролируемой закупкой нельзя использовать «игрушечного» покупателя, даже если он выступает в роли обычного покупателя и продавец продает ему товар в обычном порядке, так как он не является настоящей жертвой преступления, настоящим потерпевшим.
Нет провокации в том случае, когда есть настоящий потерпевший от обмана продавца, даже если вся процедура купли-продажи отснята скрытой видеокамерой.
В уголовных делах по наркотикам мы также не допускаем варианта подставного покупателя, так как это сразу же делает искусственными, созданными при участии государства, уголовноправовые противоправные правоотношения, которые сложились между преступником-продавцом и «игрушечным» покупателем. Это провокация.
Только контролируемая покупка настоящим покупателем у настоящего продавца, заснятая скрытой камерой, и «взятые с поличным» – не есть провокация. И подобное оперативное мероприятие можно и нужно проводить по делам о наркотиках и др.
Именно при таких условиях уголовный процесс на досудебных стадиях можно воспринять как честный и законный со стороны государства, в определенном смысле нравственный и интеллигентный. Тогда и следователь, и прокурор, и судья не будут представляться или ощущать себя «куклами», перед которыми проходят якобы «преступление и преступник», «жертва», которые якобы по всем канонам УПК проводят расследование и судебное разбирательство этих «дел», назначая подчас очень строгие наказания.
Уголовные дела, имеющие провокационную природу, таят в себе большую опасность следственных, прокурорских, судебных ошибок из-за своей искусственности.
Не будучи ретроградами, мы все же, исходя из государственной задачи борьбы с преступностью, могли бы допустить по отношению к контингенту, имеющему криминогенные установки, провокации, назвав их, к примеру, «блокирующие преступность мероприятия», «превентивные мероприятия» и т. п., но при одном очень важном условии: последствиями этих мероприятий не могут быть уголовные наказания.
На наш взгляд, законодатель, допустив проведение таких превентивных мероприятий, должен предусмотреть по образцу производства о применении принудительных мер медицинского характера (гл. 51 УПК РФ) – производство о применении принудительных мер безопасности.
Теоретические разработки по мерам безопасности в уголовном праве уже имеются и представляют собой серьезные научные исследования и обоснования, опирающиеся на положительный опыт зарубежных стран, в том числе Германии[35].
Применение таких мер безопасности в уголовно-правовой практике России предоставляется нам достаточно актуальным.
1.2.2. Влияние следственных, прокурорских ошибок, связанных с несоблюдением конституционных прав и свобод человека и гражданина, на судебные ошибки этого вида
Раскрывая влияние следственных, прокурорских ошибок на ошибки суда, на которые впоследствии укажут в своих жалобах и представлениях участники судебного разбирательства и которые будут констатированы в решениях по уголовным делам вышестоящих судов, необходимо сразу же сделать градацию этих судебных ошибок:
1. Судебные ошибки, на появление которых в уголовном деле ни объективно, ни субъективно не могли повлиять ни следователь, ни прокурор (например, нарушение тайны совещательной комнаты, ошибки в составлении приговора, несправедливое назначение наказания и т. п.).
2. Судебные ошибки, на появление которых в уголовном деле повлияли ошибки следователя, прокурора. Судья объективно имел возможность избежать данных ошибок, но по различным причинам (спешка, небрежность, недобросовестность, поверхностный подход к изучению дела и анализу доказательств и т. д.) в ходе судебного разбирательства не избежал, и эти ошибки «с подачи» следователя, прокурора стали судебными ошибками.
3. Судебные ошибки, на появление которых в уголовном деле повлияли ошибки следователя, прокурора, но при рассмотрении уголовного дела в суде судья не имел объективной возможности их избежать – они вскрылись на ревизионных стадиях уголовного процесса (например, следователь проигнорировал заявление подозреваемого о том, что к нему применялись недозволенные методы, и он по части эпизодов преступления оговорил себя. Судья получил от прокурора для разбирательства уголовное дело, где все эпизоды обвинения в надлежащем процессуальном порядке были подтверждены различными доказательствами, а подсудимый в ходе судебного заседания не делал никаких заявлений о примененном по отношении к нему насилии. И лишь в своих кассационной или надзорной жалобах осужденный вновь стал заявлять о самооговоре и причинах этого).
В дальнейшем мы будем вести речь в основном о втором и частично третьем видах судебных ошибок, в основе которых в определенной степени лежат допущенные при расследовании уголовного дела ошибки следователя и прокурора.
Рассмотрим трансформацию следственных и прокурорских ошибок в судебные ошибки, когда следователь и прокурор не соблюдают в уголовном процессе конституционные права человека и гражданина.
Ситуация: Следователь нарушил гарантированное ст. 48 Конституции РФ и соответствующими статьями УПК РФ право обвиняемого на получение квалифицированной юридической помощи. Прокурор также не заметил этой ошибки следователя.
До 1 июля 2002 г. – это безусловное основание для направления судом из любой стадии судебного разбирательства уголовного дела на дополнительное расследование. С 1 июля 2002 г. судам первой и апелляционной инстанции УПК РФ предписывает самим устранять эту ошибку следователя и прокурора без направления уголовного дела на доследование, а суды кассационной и надзорной инстанций должны при обнаружении данной судебной ошибки направлять уголовное дело на новое судебное рассмотрение в суд первой или апелляционной инстанции.
По общему правилу судья должен обнаружить данную ошибку следователя, прокурора и устранить ее, но по различным причинам он не сделал этого (например, не обратил внимание на то, что подсудимый совершил преступление в день своего восемнадцатилетия и, соответственно, даже через полгода-год производство по этому делу в суде должно вестись по правилам главы 50 УПК РФ «Производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних»; судья, как и следователь, прокурор оценил эти недостатки по-иному, как препятствующие самостоятельной защите (подобное может быть при оценке заикания лица, степени его слепоты или глухоты, таких болезней и болезненных состояний, как сахарный диабет, бронхо-экстазы, ВИЧ-инфекция, гипертония, менингит и др.); судья, как и следователь, прокурор счел отсутствующим противоречие в показаниях «подельников», у одного из которых имелся защитник, не стал обеспечивать защитой других подсудимых, однако проверочные судебные инстанции усмотрели факты противоречий и направили дело на новое судебное разбирательство ввиду нарушения права обвиняемого на защиту; следователь предъявляет (или перепредъявляет) окончательное обвинение лицу в день окончания расследования уголовного дела, в этот же день спешно знакомит обвиняемого и его защитника с материалами дела (подчас объемным, многотомным), выносит постановление об отключении всех заявленных обвиняемым и его защитником ходатайств (сроки следствия «горят», а следователь не желает их продления в установленном законом порядке по различным причинам), прокурор не обращает на все указанное внимание, и судья также отказывает подсудимому и его защитнику в ходатайстве предоставить им время для ознакомления с материалами дела, мотивируя это тем, что такое время на предварительном расследовании дела им предоставлялось, однако проверочные судебные инстанции все же усматривают во всем этом нарушение права на защиту подсудимого и направляют уголовное дело на новое судебное рассмотрение и т. д.).
Ситуация: Следователь нарушил гарантированное ст. 51 Конституции РФ и соответствующими статьями УПК РФ правило свидетельского иммунитета в уголовном процессе. Прокурор не устранил данной ошибки следователя.
Если следователь по каким-то причинам не разъяснил свидетелям, потерпевшим ст. 51 Конституции РФ, то судья может признать показания таких свидетелей, потерпевших недопустимыми доказательствами (ст. 75 УПК РФ), не ссылаться на них в судебном заседании и в приговоре, однако в ходе судебного следствия разъяснить свидетелям, потерпевшим содержание ст. 51 Конституции РФ и надлежащим образом получить доказательства по разбираемому делу.
Сложнее ситуации, когда следователю приходится допрашивать по расследуемому им уголовному делу не законных, а фактических супруга (супругу), пасынков, падчериц, а не законно усыновленных (удочеренных), сводных братьев и сестер и т. п. Строго по закону свидетельский иммунитет на них не распространяется. И следователь, прокурор, судья могут игнорировать это правило в указанных ситуациях, однако проверочная судебная инстанция (в судебной практике уже есть такие примеры), может среагировать по-иному, признав за указанными лицами их право на свидетельский иммунитет и, соответственно, констатировать тем самым судебную ошибку, которая появилась в деле с «подачи» следователя и прокурора.
