надевала дважды…
— Насколько я поняла из сказанного Вами ранее, это скорее достоинство.
— Но она всё время переделывала себя.
— Переделывала?
— Именно. Через год у неё ничего не осталось своего. Даже кожу она полностью заменила. Я так и не понял, как она на самом деле выглядит… — Лель тихонечко всхлипнул, демонстрируя, какой урон был нанесён его тонкой душевной организации. А также дал понять, что такие раны никогда не затягиваются.
Жасмин, снова рискуя показаться невоспитанной, перебила собеседника:
— Как я понимаю, Вы решили сделать третью попытку обрести семейное счастье, которая также оказалась провальной. Ваша супруга отличалась от предыдущих лишь пороками.
— Да, — воодушевленно подхватил Лель. — Вначале, правда, всё шло гладко… Я был на тысячном небе от счастья. Однако потом… — его голос стал тише, — для меня был странным её поступок, ведь он разрушил сразу всё, что появилось между нами… Она выпила какой-то отвар и…
— Да, это, действительно, ужаснее, чем проступки предыдущих избранниц. Не расстраивайтесь, — на какой-то момент девушке даже стало жалко своего похитителя.
— Знаете, что в её поступке было самым отвратительным? То, что она отказалась приумножить нашу красоту. Представляете, каким оказался бы мой наследник?! После этого я зарёкся иметь дело с женщинами, но невольно всё же присматривался к каждой из встречных, ища свой идеал. Воплощённое совершенство. Прослышав о Вас, я понял: наконец-то, настал момент истины. Я слушал бесконечные рассказы о Вас и убеждался в истинности своего выбора. Вы восхитили меня. Оставалось лишь дождаться удобного момента. А сейчас я покорён Вами, но всё же не перестаю удивляться тому, как у Ваших родителей могли родиться две совершенно разные дочери: первая — красавица и вторая — отпетая уродина?!
— Но у меня нет сестры…
— А та жирная, что учит детишек, захлёбывается словами, и про которую ходят самые невероятные слухи? Она Вам не сестра?
— Нет, не сестра.
— Я, видимо, что-то путаю.
— Нет, видимо, Вы не поняли. Это я.
— Как Вы?
— Еще несколько лет назад я была настоящим страшилищем.
— Но как Вы смогли так измениться? Что за колдовство? — Лель вскочил из-за стола и заметался вокруг фонтана. — Как я мог так ошибиться?
— Я ничего не делала. Волшебница из страны облаков изменила мой облик.
— Подождите, про ту девицу говаривали, что она умудрилась в целости уйти от болотной колдуньи, поговорить с птицами, побывать в стране облаков и исцелить кого-то…
— Я не исцеляла. Я просто сделала нужное лекарство.
— Но гордая, недоступная красавица, которой ни один жених не оказался под стать… Даже не дерзнул попытаться завоевать её сердце.
— Мне не хотелось бы делиться с Вами историей своей жизни, но, хоть и с преувеличением, основные моменты недавних лет Вы перечислили верно.
— Не может быть…
— Я не в силах что-то доказать, но могу описать домик болотной колдуньи.
— Кошмар! Значит, я ошибся… Как так можно? Но ведь все воспевали Вашу красоту. Про Вас говорили, что за один взгляд на Вас можно глаз отдать, а за ночь — целую жизнь, — Лель чувствовал себя одураченным, причём самим собою.
— Я твёрдо убеждена, что они и в этом ошибались. Я вовсе не такое большое сокровище. Вы ведь меня отпустите теперь? Видите, это недоразумение.
— Хм… — по лицу Леля было заметно, как он сильно взволнован. — Давно живёт во мне одна задумка… А на что они способны ради совершенства? Какова цена столь желанной и прекрасной женщины? Насколько их хватит?.. Насколько сильна их мечта? Поможет ли она преодолеть мои препятствия? Пусть для меня Вы — червивое яблоко, но для них… Да, решено, Вы останетесь у меня до тех пор, пока какой-нибудь поражённый Вашими прелестями смельчак не вызволит Вас. Ну или пока Вы не состаритесь.
— Что? Я не собираюсь…
— Будете жить в роскоши и достатке. Вы всё равно прелестны. Я не собираюсь сажать гордую лилию в заросли коровяка, — Лель довольно улыбнулся.
— Пожалуйста, отпустите меня, ведь ко мне никто не придёт… Нет такого мужчины, — Жасмин бросилась к Лелю и схватила его за запястья, словно так могла удержать от рокового решения.
Он впервые заглянул ей в глаза, и она съежилась под абсолютно бездушным, пустым взором:
— Хм! Но кого-то Вы точно ждёте…
— Хотя бы обозначьте срок — месяц или два — по истечении которого меня отпустите! — прокричала Жасмин, ибо слова Леля дрожью отозвались в её груди.
— Я же сказал: либо Вас освободят, либо уйдете отсюда старухой. Я не буду чинить никаких препятствий. Мой удовлетворённый интерес будет выкупом, — сухо парировал Лель и, помедлив, добавил, — Не думайте сбежать, всё равно одна Вы отсюда не сможете выйти — я всё для этого сделал. То же касается и лица. Если полагаете, что я не сумею устранить глубокую рану или ожог, то ошибаетесь.
Жасмин выпустила его руки и горько заплакала.
— Даже рыдая, Вы прекрасны. Возвращайтесь к себе в башню. Если что-то понадобится, сразу говорите мне. — Он гордо выпрямился, демонстрируя ей ещё раз всю свою красу, как селезень перед уточкой.
Не прошло и часа, как все знали: княжна Жасмин томится в плену у коварного Леля и ждёт минуты, когда кто-нибудь отважится её освободить. Спустя секунду князь предложил злодею огромный выкуп, который тот отверг. Ничего не оставалось делать, кроме как, по старой традиции, посулить спасителю её руку и сердце, полкняжества, обещание сделать наследником и богатое приданое.
Заслышав про это, Лель радостно потёр руки и лично сообщил весть узнице.
Через несколько дней у ворот замка своего коня пришпорил Макуп. В сознании Жасмин пронёсся восторженный вихрь: значит, она на пиру ошиблась в нём.
Она с трепетом стала наблюдать, как он спешился, вынул из ножен меч, распахнул ворота и с победным, гордым кличем застыл на пороге. Следующие несколько секунд, как ей показалось, растянулись до бесконечности: самый бесстрашный и отважный воин во всём княжестве попятился назад и спиной ударился о круп собственного коня. Взвизгнув, он разразился страшными проклятиями и бросился наутёк.
Жасмин в ужасе прижала ладони к щекам: что же задумал её похититель, если такой храбрец спасовал перед чарами. Она была не в силах заставить себя отойти от окна, поэтому ей пришлось наблюдать до самого конца, как герой-победитель молниеносно бежит к лесной чаще, а преданный конь лениво следует за ним.
— Первый блин комом? — за спиной послышался разочарованный, но всё же бодрый голос Леля. Он встал подле неё и ободряюще шлёпнул по заду. — Зато мы теперь точно знаем: есть смельчаки, готовые пойти Вас вызволять.
— Что Вы задумали? — отчуждённо спросила девушка.
— Секрет. Вряд ли тебя порадуют
