меня стоит сладкая парочка Мацумото — Атсуши и его сестренка Акеми. Оба как и всегда — отлично выглядят в школьной форме, той самой, которая мешком висит на мне, делая меня похожим на среднестатистическое пугало на огороде бедного фермера.
— О! А я как раз вас искал! — если ты не можешь предотвратить — возглавь. Я совершенно точно знаю, какие именно вопросы в голове у юных Мацумотов, юные Мацумоты слегка охренели с самого первого урока, когда увидели Юки, ввалившуюся в дверь с опозданием и в обнимку с Иошико. Чтобы Снежная Королева — да опоздала! Да еще и вместе с Иошико, главной гяру всея школы — в обнимочку! И это ладно, но волосы! И юбка! И блузка! И вообще! Что с ней такое?!
Я-то всю глубину катастрофы осознал еще вчера вечером, когда Юки приперлась домой под вечер — все так же в обнимку с Иошико и слегка подвыпившая. Наверняка Иошико тоже где-то пропустила бокал-другой, но по ней хоть видно не было, она добросовестно отбуксировала Юки до дома и сдала с рук на руки. На мой молчаливый вопрос, она только плечами пожала. Сказала, что Юки давно об этом говорила, а вот сегодня они решили собраться с кохаями и отметить вливание Джин в тесный коллектив. Как это связано с новой прической Юки? Да после третьего бокала (слабоалкогольное, даже и градусов почти нет! Мамой клянусь!) — Юки увидела вывеску «Парикмахерская» через дорогу. Ну… вот. И мы вдвоем уставились на диван, где сладко похрапывала Снежная Королева, по своему внешнему виду не отличимая от одной из «Сладких Гяру» отряда Иошико. Она срезала волосы, сделав себе прическу а-ля мальчик-одуванчик и перекрасила то, что осталось в белый цвет. Такой — иссиня-белый. Если бы она оставила длинные волосы и заплела их в косу — с таким цветом была бы вылитая Эльза версия для Юго-Восточной Азии. Вот только сейчас ей косу не заплести. Все что я мог сделать — это выразить сдержанную радость от того, что напротив кафе была парикмахерская, а не тату-салон и у Юки нет разноцветного дракона или красного карпа кои на всю спину. Или там «Не забуду трущобы Сейтеки. За пацанов и двор — ледяную бурю в упор» где-нибудь на предплечье. Иошико сделала страшные глаза и сказала, что в тату-салоне они тоже были и предложила осмотреть тело Юки для контроля и осознания масштаба катастрофы. От осмотра тела Юки я отказался. Нет татуировок на видных местах и слава богу, все равно Иошико меня разыгрывает, нахваталась от Майко, тренируется теперь. Так что я оставил Юки спать на диване и растолкал ее только утром. Ждать ее не стал — потому как предполагал, что за буря в стакане поднимется, едва она переступит порог родной школы. Не хватало еще чтобы меня с этим преображением связали, потом не отбрехаешься. У меня как у любого супергероя в трико — есть две жизни. И в одной я — Сумераги-тайчо, кровавая маньячка и заговорщица против Имперской Канцелярии (надеюсь, что только против нее, надеюсь Император не в курсе творящегося безобразия), а в другой — Ямасита Синдзи, обычный школьник. И хотя бы в одной жизни я бы хотел обойтись без нагромождения сплетен и слухов вокруг моей персоны. Вот Супермен, например — у его альтернативной личности все пучком, обычный нерд в редакции газеты. То же самое у Человека-Паука. В этом плане Бэтмену не повезло, его альтер-эго привлекает внимания не меньше, чем его супегеройская фигура. Но я не Бэтмен, мне бы хотя бы в школе внимания не привлекать. Честно говоря, я думал, что атаке подвергнется Иошико, которая пришла вместе с Юки — она зашла за ней. Но лезть со своими вопросами к Темной Императрице перед грядущими выборами — дураков мало. А вот почему все решили что с этим можно обратиться ко мне…
— Ты нас искал? — Атсуши наклоняет голову: — и зачем же?
— Странное место ты выбрал для поисков. — замечает Акеми, обводя взглядом пустую крышу: — никого тут нет.
— Я сперва тут искал, а потом проголодался. — говорю я. Никогда не умел убедительно врать, агента влияния из меня не выйдет, как Мария-сан все эти годы продержалась?
— Конечно. — кивает Акеми и Атсуши делает легкий шаг назад, уступая инициативу. Эти двое — слаженный ансамбль, и они давно уже усвоили, что на Акеми я реагирую лучше чем на Атсуши, как и положено любому мужчине, увидевшему Акеми. Потому в разговоре со мной вопросы задает всегда она, а Атсуши — так, для антуража. Но на самом деле эти двое — как один, а потому надо держать ухо востро.
— Я хотела спросить — ты не знаешь, что произошло с Юки-сама? — спрашивает Акеми. Да, чуть не забыл, они же теперь у нас временные члены Литературного Клуба, а значит Юки для них — сама. Председатель же.
— Сам удивляюсь. — развожу я руками: — такая была девочка приличная.
— Синдзи-кун. — Акеми морщит свое прекрасное лицо и ей не это не вредит ни капли, так она еще красивей, живая, непосредственная, богиня. И как это у нее получается, думаю я, знаю же, что какая-то способность у нее есть, а все равно влюбляюсь, как только перестаю следить за собой. Взять себя в руки, напомнить себе, что я практически уже женатый человек, и скорей всего — неоднократно. И физическое состояние моих будущих жен колеблется в диапазоне от превосходного до невероятного, а толерантности в этой группе кот наплакал. Нулевая, я бы сказал, толерантность. Своими глазами видел, что Читосе может с людьми натворить, а ведь Инквизиторы ей даже ничего и не сделали. Пришлось потом все-таки лечить Томоко, у нее уже два синяка от нашей команды, неудобно. И все-таки, какая Акеми красивая…
— Синдзи-кун?!
— А? Что? — включаюсь в разговор я.
— Ты полегче. — буркает Атсуши: — не видишь, у него мозги и так наперекосяк, еще и ты со своей…
— Так не действует же! — топает ножкой Акеми. Своей божественной ножкой по этому грубому бетону крыши, который должен быть благодарен, что богиня ходит по нему… как там — я готов целовать бетон, по которому ты ходила?
— Еще как действует. — говорю я внезапно охрипшим голосом: — прямо-таки жутко тебя хочется. Опять.
— Ой! — говорит Акеми и снова превращается в обычную школьницу, а не Богиню Из Влажных Мечтаний. Я облегченно выдыхаю.
— Все-таки вы менталисты. — говорю я: — знаете анекдот про менталистов?
— Да не менталисты мы! — отрицает Атсуши: — это гормональное. Мы
