все они были убиты в «расстрельной акции», как это назвали в Оперативном отчете о ситуации в СССР № 151. Еще 2600 рижских евреев были убиты в Румбульском лесу через несколько дней.
Старых, больных и слабых евреев, которые не могли пройти восемь километров от Рижского гетто до Румбули, убивали, когда они в изнеможении останавливались, падали или садились на землю; одной из таких жертв был 81-летний ведущий еврейский историк Семен Дубнов. По одному рассказу, последними его словами к другим евреям было: «Запишите и сохраните!»
Тогда же, 30 ноября, в день «расстрельной акции» в Риге, первые депортированные евреи — тысяча женщин, детей и стариков из Праги — прибыли в немецкий концлагерь Терезиенштадт в 56 километрах от Праги. Здесь, в бараках и казармах крепости XVIII в., вырванные из своих домов, лишенные последней копейки и всего, за исключением самого личного, имущества, в скученности и без достаточного питания, они должны были в следующие недели соединиться почти со всеми оставшимися евреями Вены, Берлина и дюжины других немецких и бывших чехословацких городов. За время пребывания в Терезиенштадте никто не был убит; но 32 000 человек умерли здесь от голода и болезней.
В Ленинграде в ноябре от голода умерли 11 000 горожан, еще 522 погибли в ежедневных немецких артобстрелах. С оккупацией немцами Мги и Шлиссельбургской крепости единственным путем, которым припасы могли попасть в город, остался путь на грузовиках по льду Ладожского озера. 1 декабря начался девяносто второй день осады Ленинграда. В этот день Вера Инбер впервые увидела непривычное зрелище — труп на детских санках. Вместо того чтобы поместить тело в гроб, его тесно завернули в саван. За декабрь число ежедневных голодных смертей в городе выросло с 400 до более 1500.
Статистика смертей поражает; 1 декабря в Бухенвальде доктор Фриц Меннеке заметил, что, хотя ему пришлось на полчаса позже приступить к заполнению форм отправки евреев в Бернбург и убийства их газом, «рекорд был побит. Я сумел заполнить 230 форм, так что теперь закончены 1192». В тот же день полковник СС Карл Егер отчитался в Берлин, что его айнзацгруппа «выполнила цель решить еврейский вопрос в Литве». «Цель» полковника Егера далеко превосходила «рекорд» доктора Меннеке. В целом, писал Егер, подразделения его айнзацгруппы убили с июня в Латвии и Литве 229 052 еврея и еще тысячу — в Эстонии. Единственные «оставшиеся» евреи, пояснял он, были сосредоточены в гетто Вильнюса, Каунаса и Шяуляя, где они использовались на немецких фабриках и различных трудовых задачах.
Той ночью в разговоре с Вальтером Гевелем Гитлер объявил: «Возможно, многие евреи не знают о разрушительной силе, которую они представляют. Теперь тот, кто уничтожает жизнь, сам рискует смертью. Вот в чем секрет того, что происходит с евреями».
1 декабря немцы предприняли две отчаянные попытки прорваться через московские оборонительные сооружения. Первая состоялась в Цветкове к западу от столицы, а вторая — в направлении Коломны с юга. Советское оборонительное кольцо удержалось, и отчаянная немецкая танковая атака у Наро-Фоминска была отбита. На закате 2 декабря многие немецкие солдаты, неспособные пережить еще один день льда и пламени, кричали, что не могут продолжать наступление. За новой советской оборонительной линией, которую упорно защищали солдаты советского Западного и Калининского фронта, 55 стрелковых и 17 кавалерийских дивизий перегруппировались для масштабной контратаки вдоль огромной дуги, проходившей от Вытегры на Онежском озере до Астрахани на Каспийском море и включавшей в себя волжские города Кострому, Горький и Саратов.
Немцы не знали даже о существовании собиравшихся советских подкреплений. «Общий вывод, — записал в дневнике генерал Гальдер 2 декабря, — сопротивление противника достигло кульминационной точки. В его распоряжении нет больше никаких резервов». В этот день в слепящей метели, которая снизила видимость до десяти-двенадцати метров и даже менее, немецкий разведывательный батальон прошел через Химки, прямо у северных пригородов Москвы и в 19 километрах от Кремля. На север бросили наспех вооруженное народное ополчение, которое отбило немецкое соединение.
В течение дня в девяти километрах к югу от Можайского шоссе немецкие танки пытались прорваться к Москве у деревни Акулово, где немецкие войска на короткий момент могли увидеть высокие башни Кремля. Но через сутки они были выбиты из Акулова. Оборону Москвы прорвать не удалось.
На юге немцам пришлось отступить к Мариуполю. В Крыму они не только укрепили свои позиции, но и беспрепятственно убивали евреев и советских военнопленных, скрупулезно подсчитав количество жертв: 17 645 евреев и 2504 еврея-крымчака, которые могли доказать, что обитали на территории России на протяжении более тысячи лет. Помимо евреев тот же Оперативный отчет о ситуации в СССР № 150 сообщал о расстреле «824 цыган и 212 коммунистов и партизан»; «в целом казнен 75 881 человек», продолжал он, не объясняя более высоких показателей.
1 декабря, когда японские военные транспорты пересекали Южно-Китайское море, британцы объявили в Малайе чрезвычайное положение. На следующий день японский 1-й воздушный флот, двигавшийся через Тихий океан, получил закодированный приказ, который указывал его целью Пёрл-Харбор. В тот же день, 2 декабря, из Токио в японское консульство на Гавайях была отправлена телеграмма, в которой спрашивалось, есть ли над Пёрл-Харбором аэростаты и используются ли там противоторпедные сети. Тем, кто расшифровал эту телеграмму в Вашингтоне, она показалась рутинным вопросом разведки.
В день этого запроса сведений о защите Пёрл-Харбора в Сингапур прибыл британский линкор «Принц Уэльский» с крейсером «Рипалс» и четырьмя эсминцами. Третьего крупного корабля, авианосца «Индомитебл», самолеты которого — эскадрон девяти новых истребителей «Харрикейн» — должны были прикрывать боевые и вспомогательные корабли, с ними, однако, не было: он сел на мель в Вест-Индии, и ему требовался 25-дневный ремонт.
По невероятному стечению обстоятельств британским кораблям, прибывшим в Сингапур, было дано кодовое имя «Соединение Z». Передвижение японского 1-го воздушного флота к Пёрл-Харбору называлось Операцией Z.
3 декабря японская разведка получила от генерального консула на Гавайях, Киты, отчет об американских кораблях в Пёрл-Харборе, в том числе о линкорах «Оклахома» и «Невада», а также авианосце «Энтерпрайз». Японский 1-й воздушный флот, оказавшись в 2000 километрах от Гавайев, повернул на юго-восток, в направлении своей ничего не подозревающей жертвы.
Между 16 ноября и 4 декабря на Московском фронте были убиты 85 000 немецких солдат — столько же погибло на всем Восточном фронте с середины июня до середины ноября. Но приказ Гитлера не отступать соблюдался; с прибытием ста свежих советских дивизий еще 30 000 немцев погибли южнее Москвы, где Тульский выступ угрожал столице с юга. Несмотря на эти огромные потери, немецкий фронт выстоял; Гитлер, обманутый в своей надежде на легкое взятие Москвы, все еще мог видеть на картах немецкие линии, грозящие советской столице.
3 декабря Красной армии наконец пришлось эвакуировать гарнизон из Ханко — оккупированной ими в начале 1940 г.
